— Ой, ты права! Я и забыла о моем пупсике. Как он там без меня? Не поверишь, он советуется со мной даже, когда ему рюмочку выпить. Не вредно ли будет? Не огорчит ли меня? Ах, моя кисочка! Как вспомню, так завыть охота. Придушила бы иной раз зануду, но больно люблю.
Елена расчесывала волосы, глядя в зеркало, и сдержанно улыбалась. Ира с тихим восхищением смотрела на подругу, потом дотронулась до своих искусственных кудряшек и беспечно сказала:
— Ай! Мне и такой хорошо! — плюхнулась на диван и откинулась на спинку. — Встречаю как-то Зотова, начала она. — Митеньку нашего. Говорю — сходим в гости к Елене. Он зарделся, заикаться стал. Мол, удобно ли, примет ли?.. Я его успокоила: все будет о’кей! Он лоснится от удовольствия, хрюкает, поросенок. Договорились встретиться. Я бегу на свидание, а его подлеца нет. Но у меня такое чувство, что он, негодяй, без меня к тебе сбегал.
— Почему негодяй?
— Мы же договорились! И потом… он все мог испортить.
— Что испортить?
— Как что? Вашу встречу. Я обставила бы это все разумно. Я тебе кто? Я твоя лучшая подруга. Это и Константин мой говорит. Вообще он говорит, что лучше меня нет. Может, оно и в самом деле так, а я того не знаю и бегаю себе?
— А если бы знала?
— Ходила бы, как королева.
Ира вскочила с дивана и прошлась по комнате. Ее маленький росточек и полнота не очень-то отвечали представлениям о королевской стати, но лицо приняло монаршью важность.
— Ты отвлеклась, — напомнила Елена. — Что касается Зотова, то он действительно приходил.
— Вот видишь! — возмутилась Ира. — И ты скрываешь?
— А что, я должна кричать об этом? Ну, пришел, ушел — и что такого?
— Так! — Ира снова плюхнулась на диван и скрестила полные руки на груди. — Я давно заметила, что природа дает одно из двух — или ум, или красоту. Если женщина красивая, то обязательно глупая. И не спорь со мной — это так. Вот я, например. Красавицей не назовешь, а какая умница! Или ты не согласна?
— Нет-нет! — засмеялась Елена. — Ты сказала — не спорь. Я и не спорю.
— Правильно делаешь. А я вот немножко о Зотове расскажу и посмотрю, как у тебя лицо изменится.
— Что уж такое ты расскажешь?
Ира поднялась с дивана, прошлась с важным видом по комнате. Но не знала, с чего начать, и остановилась в нерешительности.
— Настроения не хватает, — призналась она. — Я оставляла там… Сегодня суббота, могу себе позволить.
— Увы.
— То есть как? Ты, что ли, выпила?
— Зотов.
— Ну, не подлец?! Бедную женщину ограбить, лишить последней радости.
— В холодильнике вино стоит.
— Все равно — он грабитель, — сказала Ира, направляясь на кухню. Вскоре вернулась и небрежно спросила: — Он принес?
— Ну, не стану же я сама себя угощать!
— А ты знаешь? Не такой уж он негодяй. В винах разбирается. Хотя все равно — подлец. Потому что все мужчины подлецы.
— С чего это вдруг?
— Да они, дураки, должны нас на руках носить. А что делают? Воюют, политикой занимаются, водку пьют.
— Только не философствуй! Научилась у своего Константина. Что ты о Зотове хотела сказать?
Ира стояла посреди комнаты и держала палец у виска; это означало, что она задумалась.
— Нет! — воскликнула она. — Я знаю, чего не хватает.
Она понеслась на кухню и вернулась с фужером вина. Села в небрежной позе, которую считала, видимо, аристократической, закинула ногу за ногу.
— Знаешь ли ты, любезная моя подруга, — начала Ира сладким голосом, — где работает Зотов?
— Ты же сама говорила, что он перешел в другую школу. Даже, помнится, причину назвала.
— Я и сама так думала, потому что он сам сказал, лгун несчастный. Но в городе нет ничего тайного, чего не знала бы я. Следственные органы этого не понимают. Чего они гоняют своих сотрудников? Спросите меня — я все расскажу. Какой начальник и какую взятку взял, какая жена и кому изменяет…
— Опять тебя понесло…
— Так вот, я провела небольшую разведку, — продолжала Ира. — И что же выяснилось?
— Что?
— Никогда не догадаешься.
— Я и гадать не буду. Ты сама скажешь.
— Наш тихий Зотов, скромница и паинька ни в какой школе не работает. Ему это учительство — тьфу! Не те гроши. Он, оказывается, в советниках ходит. Есть такая фирма, которая покупает и продает предметы искусства, в общем — ценности. А Зотов при этой фирме самый главный советник. Каково?
— Не придумываешь?
Ира отхлебнула вина и пропела:
— За кого ты меня принимаешь!
— Зотов ушел в бизнес?
— Не похоже на него? А вот и похоже. Он всегда такой был. Понимаешь? Именно такой?
— Какой — уточни, пожалуйста.
— Гордыни в нем много. Ему развернуться негде было. Не та, понимаешь ли, эпоха. А теперь он почувствовал себя на коне. Ты хоть знаешь, сколько стоит это вино, которое он принес?
— Откуда мне знать!
— Твоя зарплата, милая. Твоя месячная зарплата, если хочешь знать. Откуда у него такие деньги? Может, школьная бухгалтерия выписала?
— Ты действительно меня удивила, — призналась Елена. — Мне казалось, что он не так деловит…
— Ты еще его не знаешь!
— Впрочем… Мне-то что за дело? Каждый устраивает жизнь, как может. Если ему нравится, то при чем мы?
— Я-то уж точно ни при чем, — заявила Ира. — О других еще надо подумать.
— Другие — это, естественно, я. И что же?
— А ради них, других, все и делается.
— Ради меня? — распахнула глаза Елена. — Ну, ты даешь!
— Я не все еще рассказала.
— Что же еще?
— Зотов сменил квартиру.
— Теперь в палатах живет?
— Ну, не совсем палаты, а квартирку приобрел очень даже неплохую. Разведка мне в точности доложила. Вот я его встречу и в гости напрошусь. Тогда уж все доподлинно разузнаю. А пока только слышала, что гнездышко очень даже уютное. Мебель, ковры. Осталось хозяйку привести.
— За малым дело стало?
— Ага, за малым… Все и делается ради этой хозяйки — и большие заработки, и квартира, и обстановка.
— Вот уж счастливица! — притворно воскликнула Елена. — Посмотреть бы на нее хоть одним глазком.
— Смотри.
Лицо Елены было скрыто за волосами, которые она расчесывала медленными движениями. Ира не поленилась, поднялась, отвела волосы.
— Любуйся — говорю. Вот она.
Елена посмотрела на свое отражение. Ира отошла и опустилась на диван.
— Ох, Ленка! — вздохнула она. — Не упусти свое счастье. Валерку не вернешь, а жить надо. И жить надо хорошо. Зачем же природа дала тебе красоту? Она дала ее тебе, чтобы ты жила хорошо, в свое удовольствие. А Зотов для тебя сделает все. Уж ты мне поверь, я мужчин немножко знаю. Девяносто восемь процентов из них — эгоисты. Кроме себя, и любить-то никого не умеют. Но есть два процента, из-за которых я всех мужчин прощаю.
