— Едь помедленнее, — попросила Мэгги Хэнка. — Я хочу рассмотреть украшения!
— Я и так еду со скоростью всего 26 миль в час. Еще немного, и мы поедем назад.
Она подумала, что вернется завтра, чтобы рассмотреть елку и, может быть, купить у Ирмы конфету с кленовым сиропом, послать родным в Нью-Джерси.
Зал ассоциации вновь напомнил ей Польский зал: тот же деревянный пол, такое же столпотворение и детей, и взрослых. И, конечно, чувство ожидания Рождества. Хэнк помог ей снять пальто.
— О, посмотри, Верн в смокинге!
— Да, он всегда в смокинге на Рождество, он перешел к нему от дяди Моу, который был официантом в дорогом ресторане Берлингтона.
— А что с дядей?
— Он умер от инфаркта, — пояснил Хэнк.
Верн подмигнул Мэгги, и она помахала ему в ответ.
Подошел Эд Критч. Мэгги подозрительно посмотрела на него:
— Ты не собираешься больше похищать меня?
Эд захихикал.
— Теперь я не сделаю этого. Но было неплохо, согласна? Я чуть не потерял сознание, когда Элси Хокинс наставила на меня свою игрушку. Да, думаю, теперь эта история гуляет по округе наравне с поджогом конюшни Баки Вивера.
Хэнк выглядел явно польщенным, говоря Мэгги:
— До этого я был единственным источником местных сплетен, теперь ты с честью делишь эту участь.
Оркестр грянул «Сюда идет Санта Клаус», и люди взявшись за руки, пошли хороводом вокруг елки. Мэгги тоже встала в круг. Все смотрели на входную дверь, ожидая прихода Санта Клауса. Дверь открылась и появился Санта Клаус. Дети пронзительно закричали от восторга.
— Хо, хо, хо, — сказал Санта Клаус, входя. — Всем хорош был Старый год?
— Всем! — ответили все хором.
Хоровод кружился вокруг елки, а Санта Клаус, обходя детей, вручал им подарки. Он остановился против Мэгги и взял ее за руку.
— Хорош ли был для Мэгги год? — спросил он.
Румянец выступил на ее щеках. Санта Клаус не заговаривал со взрослыми.
Он достал раскраску и леденец на палочке.
— Только лучшим девочкам Скоджена, — подмигнул Санта Клаус Мэгги.
Возглас одобрения пробежал по толпе.
Мир на миг затуманился перед глазами, она даже остановилась. Взглядом нашла в хороводе Хэнка. Они любили ее! Мэгги смотрела на лица в хороводе, даже отец Хэнка улыбался ей через комнату. Мэгги прижала раскраску и леденец к груди и поблагодарила Санта Клауса. Потом, внимательно посмотрев на него, сказала:
— Я узнала тебя, Бабба, ты получишь за это!
Баббу улыбнулся, пожал ей руку. И Мэгги улыбнулась в ответ. Бабба молодец! Нашел выход из положения, и где? В заснеженных полях Вермонта! Слезы навернулись ей на глаза. Она спрятала лицо на груди Хенка и загнусавила ему в галстук.
— Это все потому, что я л-л-люблю раскраски.
Орвелл Миллен, стоявший слева от Мэгги, сказал Хэнку:
— Это потому, что она беременна, обычное дело, раз плачет над раскрасками, детскими нагрудниками и башмаками. Когда моя Элейн была беременна, мы не могли спокойно пройти мимо полок с детским питанием.
Миссис Фарнсворт обняла Мэгги за плечи:
— Тебе нужно сделать завивку, это всегда успокаивает. И потом приходи к нам на посиделки.
— Не знаю… — и Мэгги воспользовалась шелковым носовым платком Хэнка.
— Это не займет много времени. В субботу, ровно через месяц, ты сможешь рассказать нам о дневнике тети Китти. Мы умираем, так хотим прочесть твою книгу, как только она выйдет из печати. Не каждый день встретишь в нашем городе живого автора. Может, мы даже устроим специальную вечеринку в честь выхода книги.
Вечеринку в честь выхода книги? Мэгги едва удержалась от смеха. Да она становится известна! В местном масштабе, но тем не менее. И дамский клуб даже устраивает в честь нее вечеринку. Но у Мэгги была проблема. Проблема с именем. Как она подпишет свою книгу? Ведь все уверены, что она — Мэллон, в то время как на самом деле она — Тун. И Мэгги обратилась к Хэнку:
— Ты должен жениться на мне, если не передумал. Причем, как можно скорее. Как я подпишу свою книгу на вечеринке? Тун? Это вызовет массу вопросов.
— Позволь уточнить, ты хочешь выйти за меня, чтобы поставить автограф на книге?
— Да.
Он не мог устоять от соблазна подразнить ее.
— Выглядит не слишком романтично. Да и обоснованно. Ведь Скоджен не изменился, и ты уверена, что мы сможем жить здесь?
— Да. Это прекрасное место, — ее голос стал тише, — и я люблю тебя.
Он взял ее за руки.
— И я тоже люблю тебя, и буду счастлив жениться на тебе.
И он поцеловал ее прямо здесь, на виду у всего города.
— Приятно видеть, что он занимается этим не только в чужих конюшнях, — сказал Горди Пиккерс. — Впрочем, тогда он, кажется, был моложе.
Баки Вивер, старый Букер и Мирон Стоцнхауз согласились с ним.
А оркестр играл «Рудольф — Красноносый северный олень» в четвертый раз.
