я тебя замуж позвал, а ты так категорично. Не люблю, говоришь. При том, что мы с тобой продолжаем видеться и спать вместе. А сама там с какими-то мужиками в инете переписываешься.
– Так, стоп. Какое это имеет отношение к бабе на твоем плече в аэропорту?
– Рейчел просто знакомая, мы с ней в самолёте познакомились.
– Когда? – я взяла себя в руки и спрятала все эмоции.
– Часов пять до нашей встречи.
– Ага. А в десны так долбились, будто ночь была жаркая, да не одна, – я резко спросила еще раз, – Когда?
Он молчал.
– Саня, вот сейчас конкретный такой детский сад. Когда?
– В апреле.
– Ну вот и поговорили. А теперь что ты от меня хочешь?
Он посмотрел на меня и замолчал.
– Я люблю тебя.
Меня оглушило. Я бесшумно выдохнула воздух, скопившийся в лёгких, в ушах звенело. Я напомнила себе, что надо дышать. Вдох… Я сбросила оцепенения и резко повернулась к нему.
– ЧТО? Что за херня? Что ты только что сказал? Ну-ка повтори! – я приблизилась вплотную, с яростью схватила его за футболку, – Люблю? Да, твою ж мать! Это, сцуко, теперь так называется?
– Рина, послушай, – Злой хотел что-то донести, – Успокойся, дай всё объяснить.
– Даже не смей говорить это слово! Ты не знаешь, что это такое. Это не любовь, Саня, это не любовь. Это вина.
– Не надо сейчас за меня что-то говорить, а, – начал он, но я перебила его.
– Да, чувак, это просто ахрененное чувство – ты виноват. ВИ-НО-ВАТ. За то, что вы все меня бросили, – я уже не могла остановиться, меня захлестнули эмоции, и я с яростью начала выплевывать слова, которые жгли мне мозг уже больше года, я начала бить его в грудь кулаком, – Вы все меня бросили. Ты меня бросил! ТЫ МЕНЯ БРОСИЛ. Оставил здесь, одну, с этими ублюдками, со слетевшим с катушек Шерханом, и мне пришлось самой разбираться с этим дерьмом. И теперь, ты возвращаешься в мою жизнь с этими розовыми соплями о том, какая я была классная. Пытаешься заткнуть свою совесть деньгами, вспоминаешь о его доле в бизнесе. И тут облом! Не ведусь на бабки! Какая досада. Тогда ты изображаешь из себя мечту, а не мужчину – всё в этой жизни для тебя, детка. Жениться на тебе хочу!
– Малая, да всё не так было, – он не оставлял попыток меня прервать.
– Что, блядь, не входило в твои планы? То, что я действительно начну смотреть на тебя как на мужчину? И тут тебе становится страшно, да? Я же и забыла, какое ты ссыкло, – я рассмеялась гортанным низким смехом, – Ну, вдруг я соглашусь, со всеми вытекающими, а? И ты лагаешь! Твою ж мать, ты так бездарно это делаешь. Разберись уже, в конце концов. Хотя, уже похр4н. С меня хватит! Иди ты к чёрту! И не звони мне больше.
Я развернулась и пошла прочь от него.
– Рина, стой! – он попытался меня задержать, я скинула его руки, – Малая! Да стой же!
Он опять притянул меня к себе, опустил голову, уткнувшись лоб в лоб, и тихо сказал:
– Да я жить без тебя не могу.
Я отстранилась, хлопнула его два раза по плечу:
– Не плачь, боец. Бойцы не плачут.
Развернулась и пошла прочь. Стиснула зубы и зажмурилась, когда за спиной услышала сдавленный хриплый шёпот: «Малюсенькая…»
Дома, принимая душ, я стояла под горячими струями воды, мне казалось, что я смываю с себя прошлое. Не было ничего, ни сегодняшнего вечера, ни сегодняшнего разговора, ни пустоты внутри. Я закрыла глаза, Linkin Park был со мной, расслабившись, я пропускала через каждую клеточку своего тела:
«Forget the wrong that I've done
Help me leave behind some reasons to be missed
And don't resent me» 12
Вот все наши отношения, в одной песне. Я опустилась на колени и разрыдалась.
Мессенджер и соцсети разрывались:
«Не могу до тебя дозвониться. Нам надо поговорить. Позвони мне».
«Возьми трубку. Надо поговорить»
«Я уезжаю завтра, давай встретимся»
«Самолёт через полчаса, я уезжаю, и больше не буду тебя доставать, пока ты сама не попросишь о встрече или сама не позвонишь. Не получилось сказать тебе. Это очень важно. Мы очень разные, но ты дорога мне. Для меня ты навсегда останешься девчонкой, которая слушает Linkin Park и смотрит фильмы про вампиров с надеждой, что все поженятся. Тебе всегда будет пятнадцать. Сколько бы я не косячил, ты всегда в моей голове. Даже если мы не увидимся еще пять, десять, пятнадцать лет, ты всегда со мной. Я люблю тебя».
Я шла по терминалу международного аэропорта Нагасаки. За спиной – крылья, в рюкзаке – мечта. Моя душа ликовала, мой восторг разбрызгивался невидимыми лучами с каждым моим вдохом.
Темные очки скрывали мои глаза, черная кожаная косуха, берцы, рюкзак.
– Ну вот, Добрый, мы возвращаемся домой, – руками я бережно прижимала к себе урну с остатками моей любви, моего сердца.
Мы покидали Японию. Вместе.
Мы возвращались домой через Сеул, прямого рейса из аэропорта Нагасаки в Кневичи не было. Я прибыла в аэропорт за два часа до начала регистрации, чтобы соблюсти все необходимые формальности по транспортировке останков Доброго.
Используя мои рабочие связи, я в течение года наконец-то получила ответы на запросы и копии необходимых свидетельств о рождении. В консульстве подтвердили, что их устраивает пакет документов, подтверждающих, что мой отец является родственником Димы, и я через неделю уже сидела в самолёте Japan Airline.
Заполнив таможенную декларацию, я почти с радостью прижимала к груди среди прочих документов свидетельство о смерти.
Да, Добрый, долгих десять лет я не знала где ты и что с тобой. А сейчас этот документ говорит мне, что ты действительно был в моей жизни, что всё, что я помню, действительно было – и танцы под дождём, и снежки в чистом поле, и первый поцелуй на горе Шаман.
Любовь не умирает. Она бессмертна. Даже если человека уже нет, любовь к нему продолжает жить в тебе. И неправда, что со временем ты перестаешь чувствовать. Если ты забываешь, значит, это была не любовь.
Я бесконечно люблю тебя, и даже если пройдёт целая вечность, моя любовь к тебе останется неизменной. То, что я физически не могу коснуться твоей руки и не могу заглянуть в твои глаза, не говорит, что всё закончилось. Наше единство душ бесконечно, и ты всегда останешься частью меня.
P.S. Ты помогаешь мне идти
