— Не твое собачье дело! — выплевываю ему в лицо.
— О, еще как мое! Ты ведь жена моя! — ржет придурок.
— Ненадолго! — цежу я. — Попробуй меня хоть пальцем тронуть, и я мало того, что забуду о нашем договоре, заявлю на тебя в ментовку и разведусь!
— Рискни! Тогда вся деревня узнает, какая ты шлюха!
— Плевать я хотела!
— И на родителей тоже? — притворно сопереживает он. — А как же наш папочка?
Стискиваю зубы. Гаденыш, знает на что давить.
— Папа поймет, — бормочу я неуверенно.
— Поймет? Что его дочь конченная шалава?! — насмехается он.
Гена стягивает с себя трусы, и я понимаю, насколько плохи мои дела. Он не собирается останавливаться, более того, похоже его возбуждает сам факт издевательства надо мной. А мой зов, видимо так и остался неуслышанным…
Поднимаю свой взгляд ему в глаза и говорю, как никогда твердо:
— Я бы на твоем месте, опасалась причиндалами перед лицом врага размахивать.
— Рот открыла! — игнорирует мою угрозу.
— Не боишься, что откушу, — шиплю я.
— Только попробуй. Тогда твой выродок на свет живым не появится! — он угрожающе проводит ногой перед моим животом.
— Берегись, Гена, — безжизненно выдавливаю я. — Ты даже представить себе не можешь, насколько суровая кара тебя ждет…
Это точно. Если Рома когда-нибудь узнает, что здесь произошло, он от него живого места не оставит.
— И что может мне сделать какая-то потаскуха…
Он даже договорить не успевает, когда дверь грохает о стену, едва не слетая с петель.
— Я так и знал, — рокочет такой родной голос.
Рома лишь на секунду бросает на меня взгляд. Судя по тому, как его брови сходятся на переносице, тусклого рассветного света, льющегося из окна, ему оказывается достаточно, чтобы заметить кровь на моем лице. В следующую секунду он словно разъяренный зверь бросается на Гену, вынуждая меня отшатнуться в сторону.
— Тебе не жить, урод! — рявкает Рома, заваливая моего мужа на пол.
Чувствую, как от облегчения, что меня миновала участь быть изнасилованной, по моему лицу начинают катиться слезы. Я шумно всхлипываю, даже боясь смотреть на мужчин. В ушах стоит достаточно красочный звук их борьбы.
Боязливо поворачиваюсь, и в ужасе прикрываю рот, чтобы не закричать. Рома месит Гену, будто и не планирует останавливаться.
— Э, мужик, ты чего?! — орет Гена, очевидно не в силах сбросить с себя нападающего.
Он пытается выбраться, но у него ничего не выходит. Голая задница Гены мелькает в сумрачном свете. Тогда как Рома останавливает свои неумолимые движения, и складывает ладони на шее моего мужа. Он же его точно придушит. Судя по тому, насколько Рома озлоблен, он и не думает, что сейчас есть хоть одна причина, чтобы сохранить Гене жизнь.
— Ты заплатишь за каждую ее слезинку, скот! — рычит Рома. — Что удумал, гнида?!
Гена хрипит, пытаясь оторвать от своей шеи чужие руки:
— Ты может не в курсах, но Соня моя жена вообще-то!
— Забудь! Никакая она тебе больше не жена! Даже имя ее не смей произносить!
Гена как-то подозрительно замолкает, и меня пробивает осознание, что Рома вполне в состоянии сейчас его убить.
— Рома… — выдыхаю я боязливо. — Рома, остановись. Хватит, говорю! Ты же его убьешь!
— А тебе и теперь его жалко?! — грохочет яростно, бросая на меня озлобленный взгляд. — До чего довели твои игры!
— Прости, — сквозь слезы шепчу я. — Прости, но отпусти его!
44. ОН
Меня ослепляет неожиданно вспыхнувший свет.
— Рома, Гена! — слышу вопль Татьяны Петровны от двери. — Что здесь происходит?!
Ее вскрик буквально на секунду меня отвлекает, и этому ублюдку все же удается выбраться. Он вскакивает на ноги, принимая оборонительную стойку:
— Да ничего, теть Тань, — бросает матери Гена. — Просто хотел ночь со своей законной женой провести, а тут этот!
— То, что ты собирался сделать, называется изнасилованием, а не «ночь провести»! — рявкаю разъяренно. — И не жена она тебе больше!
— Жена-жена, — не унимается гнида, очевидно ощутив себя в менее опасном положении, с появлением свидетелей: мать и Галя застыли в дверях. — Покуда эта шалава мне всех денег за свадьбу не вернет, я ее так просто не отпущу!
В первое мгновение собираюсь снова наброситься на мудака, что посмел так грубо выражаться в адрес моего ангела, но смысл его слов опережает порыв.
Деньги. За. Свадьбу.
Лишь на секунду оборачивается к Соне, и до меня наконец начинает доходить, почему она до сих пор не развелась с ним, хотя очевидно, что терпеть его не может. Вполне вероятно, она пыталась. Да только он ей счет предъявил, урод!
— Деньги значит нужны? — приосаниваюсь, усмехаясь. — Так вот почему вы до сих пор не развелись.
Сам дивлюсь насколько простым оказалось решение этого вопроса. Гена идиот, он не ценит того сокровища, что ему досталось. Если бы я знал это все сразу, то еще на свадьбе выкупил бы невесту себе.
Странно, что она сама мне не рассказала об этом пустяке. Хотя… Это для меня пустяк. А для потомственной упрямой гордячки вроде Сони это вопрос чести, разобраться со своими предыдущими отношениями самой.
— А что? Решил вместо нее откупиться? — интересуется говнюк, и я понимаю, что этот вопрос не из праздного любопытства, хоть он все еще и пытается держать лицо, которое я успел нехило так отрихтовать. — Ну конечно, ты ж только и можешь, что бабками своими хвалиться.
Он сплевывает кровь прямо на ковер, в явном ожидании очередного нападения. Но если я еще раз сорвусь, то боюсь уже не смогу остановиться, а Соня вряд ли оценит, если меня посадят за убийство его бывшего.
— Сколько? — требую я.
— Типа я сейчас могу любую сумму потребовать, и ты заплатишь? — глаза Гены загораются алчностью.
Вот это очень кстати. Значит договоримся.
— Рома не ведись на это, — умоляет Соня. — Я сама с ним разберусь! Это только мое дело!
Да только ждать я этого «разберусь» до пенсии походу буду!
— Сколько он потребовал у тебя за свадьбу? — поворачиваюсь к Соне в явной решимости разобраться с этим вопросом, не сходя с места.
— С-сто тысяч, — бормочет Соня, пряча взгляд в высоком ворсе ковра.
Меня в очередной раз простреливает болью, когда я вижу свежую рану на ее лице. Чертов ублюдок. Посмел ударить Соню, хотел ее износиловать, еще и денег от нее хочешь! Есть у меня план получше…
— А выплатила? — продолжаю свой допрос.
— Тысяч десять наверно, — бормочет стыдливо.
— Значит боишься у меня в долгу быть? — киваю понимающе. — Хорошо, решим этот вопрос иначе.
Возвращаю свое внимание Гене, и складываю руки на груди, собираясь заключить охренительно выгодную сделку, с этим козлом:
— Я так понимаю, подарки со свадьбы тоже ты забрал?
Урод неуверенно кивает, хотя я и без него знаю ответ. Очевидно, если бы их забрала Соня, у нее не возникло бы трудностей откупиться от него.
— Итак. Если считать умеешь, начинай: сто минус Сонина десятка, и мой подарок вам на свадьбу две сотни, — размеренно диктую я. — Посчитал? Итого ты нам еще торчишь сотку с копейками. Если до конца недели не вернешь, тебя найдет моя служба охраны и предметно объяснит, что значит стоять на счетчике. Понял?!
Ох, как я надеюсь, что он не уложится в срок!
— Хрена с два! — фыркает придурок, глядя на меня очумевшими от моих расчётов глазами. — Ты меня за идиота держишь что ли?
— Это не я, — отмахиваюсь. — Это природа с тобой так пошутила неудачно.
— Да че ты несешь, мужик?! — очевидно отойдя от первого шока, возмущается ублюдок. — Не видел я ни одного конверта на свадьбе с такой суммой! Да и тебя я там признаться тоже не видел! Так что не затирай-ка, Робин Гуд! Нет у меня твоих денег!
О как? Любопытно.
Оборачиваюсь к дамам у двери, и сканирую их взглядом. Мне хватает пяти секунд, чтобы безошибочно вычислить вора:
— Галя? — рокочу, чувствуя, что сейчас у меня снова норовит резьбу сорвать от бешенства. — Какого хера?
