ведь не смогу его обмануть, – подумала девочка, – и расстраивать тоже не хочу. Он ведь такой маленький. Пусть хоть он еще верит в чудеса!»
– Может, ты все-таки останешься с нами на Новый год? – вдруг с надеждой спросил Сережа.
– Нет, зайка, – вздохнула с грустью Марина, – мне очень нужно к маме. Представляешь, она лежит там в палате и ей очень грустно встречать праздник одной. Я утром к тебе приду. Ты проснешься, а я уже буду дома.
– Я знаю… – вздохнул мальчик, – но я так хотел вместе с тобой под елкой искать подарки и потом вместе в них играть. Бабушка конкурсы для нас готовит, я вчера ночью подглядел.
– Но ты ведь не один остаешься. Бабушка всегда очень весело играет. И папа совсем скоро привезет из аэропорта дедушку Игоря с бабушкой Лизой. Ты ведь уже несколько лет их не видел. Они тебе наверняка кучу подарков привезут и того краба, которого ты заказывал. Я дождусь, когда они приедут, и пойду, ладно?
Сережа послушно закивал и опять о чем-то задумался.
Дорога из аэропорта была долгой. Из-за праздничной суеты весь город стоял в пробках. За прошедшие полтора часа со встречи родственников все важные новости были уже обсуждены, и Эдуард с трудом выдерживал напор настойчивой свекрови. К счастью, общаться с ней Эдуарду приходилось не часто, но зато каждый раз Елизавета Ивановна ретиво пыталась наверстать упущенное. Она подробно рассказала зятю про новости дальневосточной части своей семьи, сбивчиво перепрыгивая с обсуждения одного родственника на другого. И несмотря на непоследовательность рассказа, Эдуард уже назубок знал про все шалости своих далеких племянников и про планы и проблемы их родителей.
И вдруг посреди пересказа нового рецепта ухи своей невестки Елизавета Ивановна неожиданно выпалила:
– Я только не поняла, вы когда с Алиной мириться будете?
На заднем сиденье послышалось многозначительное покашливание тестя.
Эдуард ответил, не отрывая взгляда от дороги:
– Мы не ссорились. Но если в том смысле, в котором вы спрашиваете, то никогда.
– Эдик, у вас двое детей. Об этом прежде всего думать нужно. Ну, Алинка неправа, конечно, была. Но она и так уже настрадалась. Куда уж больше-то? Еле выжила. Давайте Новый год с чистого листа начнем, как говорится?
– Елизавета Ивановна, я вам уже ответил. Давайте не будем продолжать эту тему.
– Ох, господи, как же с вами, мужиками, трудно-то. Прямо трагедия произошла как будто. Эдик, ну послушай ты меня. Она моя дочь, и я ее не оправдываю совсем. Ты что, думаешь, если я далеко, то мне и дела нет? Я ей тысячу раз говорила, что она глупость делает. Но кто сейчас родителей слушает? Ты сам видишь, что все на своих ошибках учатся. Как выпишут Алину, я тебя прошу – поговори с ней по душам. Ну куда это годится – почти двадцать лет прожили, а потом из-за пустяка расходиться?
– Я вам все уже сказал, – сухо бросил Эдуард.
– Лиз, – чуть слышно одернул жену тесть, – не лезь со своими советами. Разберутся сами без тебя как-нибудь.
– Да это как не лезть-то? – возмутилась Елизавета Ивановна. – Ты мне, знаешь ли, рот не затыкай. Святых здесь нет. Вас, мужиков, послушать, так вам что, только одним налево ходить можно? И не надо мне сказки рассказывать, что это не так. Я жизнь прожила – знаю. А тут прямо драма целая получается.
– Лиза, прекрати, я тебе сказал! – уже громко возмутился тесть.
Эдуард ничего не ответил, проклиная про себя предновогодние пробки.
Оставшийся до дома час пути прошел в напряженной тишине, которая лишь изредка прерывалась краткими замечаниями тестя на отвлеченные темы.
Как ни странно, неприятный разговор в машине совсем не повлиял на праздник, который получился по-семейному домашним, хотя и достаточно странным. Благодаря скоростному интернету Алина и Марина присутствовали виртуально – на экране компьютера, неутомимая Инга Петровна проводила шарады и конкурсы, в которых активно участвовали родители Алины и маленький Сережа. Эдуард отвечал за наполненные бокалы и вовремя поданную еду, над приготовлением которой Инга Петровна усердно трудилась последние два дня. В середине стола, расставив свои длинные клешни, расположился почетный гость праздника – гигантский камчатский краб.
Куранты пробили полночь, и тесть на правах старшего встал, чтобы произнести праздничный тост. Говорил он не очень умело, но искренне. На экране компьютера улыбалась Марина, приобнимая полулежащую на подушках Алину. Сережка не слушал деда и увлеченно рассматривал розовато-оранжевые клешни морского чудища. Елизавета Ивановна кивала, поддерживая мужа, не забывая при этом вставлять свои ремарки. Инга Петровна, как всегда, пыталась делать несколько дел сразу: поддакивать оратору и параллельно отвечать на беспрестанно пиликающие поздравительные СМСки.
Эдуард облокотился на спинку кресла и думал о том, как сильно изменилась его жизнь с того момента, как три года назад к ним последний раз приезжали родители Алины. Ведь еще совсем недавно около елки крутился шустрый четырехлетний Сережка; Марина в карнавальном костюме пела новогоднюю песню их собственного с Ингой Петровной сочинения; в любимом кресле-качалке сидел отец, а Алина в праздничном блестящем платье разносила всем миндальные печенья с хрустящей корочкой и спрятанными пожеланиями внутри. Ему тогда еще досталось загадочное: «Этот год вас удивит», а отцу: «Все скоро изменится». Так Алина, наверное, хотела подбодрить свекра после его недавнего развода с Ингой Петровной. Получилось почти пророчески, хотя и совсем не так, как задумывалось. «Да уж, – с горечью подумал Эдуард, – все и вправду изменилось. Точнее не скажешь…»
Глава двадцать третья
Результаты ДНК-теста были действительно готовы через несколько дней после новости о смерти Николая Михайловича. Он показал, что мужчина, чей анализ был взят Галиной Сергеевной в палате областной психиатрической больницы, с вероятностью 99,9 % приходился отцом Эдуарду Дмитриевичу Столярову. Сделанная с телефона видеозапись была нечеткой, но учитывая внезапную смерть другого пациента больницы, а также связи бывшего подполковника милиции отца Игоря, приходившегося Эдуарду одноклассником, делу был дан стремительный ход.
Главврача задержали в первый же день спецоперации. Следствие опасалось, что, оставаясь на свободе, Петр Петрович сможет быстро замести следы, пользуясь обширными врачебными знаниями и своим влиянием среди персонала больницы. Несколько месяцев проводился экспертный анализ медицинских карт пациентов для оценки их лечения. В результате было выявлено по крайней мере девять человек, страдающих диссоциативным расстройством идентичности. Или, проще говоря, раз-двоением личности. Притом семеро из них не проявляли симптомов данного
