Коля, я вдруг решила его позвать. А сегодня уже не уверена в правильности этого решения…
Ой, да он все равно не придет! На сто процентов уверена. Ну ладно, на девяносто девять.
Он испугался. Я вчера четко услышала это в его голосе.
* * *
Вечер. Я готовлю ужин, телефон лежит рядом. И я вздрагиваю каждый раз, когда он издает какой-нибудь звук. Но это не Коля…
Время идет. Я сказала ему, чтобы приходил к шести. Сейчас уже полседьмого. Звоню Коле — не берет трубку.
Понятно. Струсил. Чего и следовало ожидать!
Ну и ладно. Сама разберусь. Решила, что нам с детьми нужен серьезный разговор, и что он произойдет сегодня — пусть так и будет.
Кормлю детей ужином. Котлеты пересолила, рис получился какой-то склеенный… Сердце не на месте. Но они, вроде, едят с аппетитом. Не жалуются. И то хорошо…
“Ань, я заболел, не смог прийти”, — прилетает сообщение от бывшего мужа.
Ага, конечно. Свалился с внезапным приступом трусливой лихорадки. И написать не смог заранее. Только что из комы вышел.
Ну и черт с тобой!
Зову Макса и Алису на кухню. Усаживаю за стол.
— Давайте поговорим.
— О чем?
— Обо всем.
— Мам, что-то случилось? — спрашивает Алиса.
И оба смотрят на меня испуганно.
— Мы с папой больше не живем вместе.
— Мы заметили! — прыскает Алиса.
Макс тоже смеется. Ну конечно, та еще новость. Ладно. Продолжаем.
— У нас возникли… разногласия, — говорю я.
И понимаю, что сказала чушь. Оба моих отпрыска смотрят на меня, как на идиотку.
— Мам, мы все знаем. Он просто мудак и козел.
— Алиса, не стоит так говорить об отце.
— А делать так, как он, стоит? Он мне больше не отец.
— Мы с ним вчера общались по телефону. Поговорили вполне мирно и спокойно, как цивилизованные люди. Он скучает по вам.
— А мы не скучаем!
Блин… Я плохо подготовилась к этому разговору. Начала не с того. Веду не туда. Но все же продолжаю.
— Я не буду мешать вам видеться с отцом…
— Видеться с ним? Ты серьезно? Я никогда больше не хочу его видеть! — зло выпаливает Алиса.
— Зачем нам с ним видеться? — добавляет Макс. — Что мы будем делать?
— Ну… ходить куда-то. Гулять. Разговаривать.
— Что-то я не помню, чтобы он со мной разговаривал. Только орал.
Черт. А чего я хотела? Наверное, еще слишком рано…
— У нас скоро будет суд и развод, — продолжаю я. — И там будет решаться вопрос о совместной опеке.
— Я думал, вы уже развелись! — удивленно замечает сын.
— Это не так быстро делается.
— То есть, ты все еще его жена?
— Официально да.
И мне становится так неуютно от этого! Я с Ярославом уже… Мы с ним… Я что, изменяю мужу? Глупости! Это лишь формальность. Он мне не муж.
Скорее бы развод! До него осталось совсем немного.
— А у тебя уже есть какой-то чувак, — то ли задумчиво, то ли осуждающе произносит Максик.
— Яр — мой друг.
— Ярослав — классный! — вдруг встревает Алиса.
— Ну, не знаю… — Максим все еще сомневается.
— Я тебе рассказывала. Он крутой. Помог мне. И вообще… Мне он нравится.
— Когда ты меня с ним познакомишь? — спрашивает сын.
— Да хоть сегодня! — вырывается у меня.
Я, правда, так соскучилась по Яру!
— Правда, можно сегодня? — радостно восклицает Алиса.
— Я спрошу у него.
Пишу Яру. Он сразу же отвечает: “Сейчас приеду”.
И уже через пять минут раздается звонок в домофон. Как ему удалось так быстро до нас добраться? Бегу открывать.
— Я пришел, — раздается голос.
Но не Ярослава. А Коли!
Черт. Я стою у домофона. Зависла. Не знаю, что делать.
— Можно мне войти?
— Ты что, уже выздоровел? — только и могу пролепетать я.
— Да! Откроешь, наконец?
Николай
Я реально хреново себя чувствую. Плохо, как никогда. Но я не болен. Меня ломает от мысли, что нужно предстать перед собственными детьми после всего, что они обо мне узнали…
Весь день мечусь и мучаюсь. А когда подходит время ехать к ним, на меня как будто паралич нападает. Не могу сдвинуться с места. Сижу в беседке, смотрю на бутылку коньяка, которая по случайности завалялась в холодильнике. И пишу Ане, что заболел.
И тут же меня охватывает приступ острой злости. Сам не знаю, на что конкретно. На себя?
Мля… получается, я струсил. И что дальше? Так и буду прятаться? Детей никогда не увижу? Мужик я или где?
Беру коньяк. Открываю. И — выливаю под куст бузины.
Сажусь в машину. Еду в город. Несусь, как на пожар. Боюсь передумать.
Останавливаюсь у знакомого дома. Звоню в домофон.
Что за нах? Меня не хотят пускать? Чтобы не растерять решимости, бурчу что-то агрессивно и зло.
— Ладно, поднимайся, — нехотя произносит Аня.
Вообще-то, ты сама меня позвала!
Уже входя в подъезд, краем глаза замечаю мужика, который идет сюда же. Мне кажется, он похож на Анькиного хахаля. Как его? Да ладно. Помню я его имя — Ярослав.
Дверь на доводчике быстро захлопывается, и я думаю: да наверное, показалось. Не будет же она звать нас обоих…
Поднимаюсь. Смотрю на дверь, которую не так давно разукрасил. Чувствую… злость. И вину. И — снова злость.
Вхожу.
— Привет, — произносит Аня, оглядывая меня. — Выздоровел?
Насмехается?
— Да! — чуть ли не ору я.
— Выглядишь не очень.
Это ты меня еще в запое не видела…
К счастью, ни жена, ни дети не знают о моих слабостях. Раньше я никогда сильно не бухал. А о том, что забухал с горя, в курсе только родители.
— Где дети? — спрашиваю Аню.
— Алиса, Макс! — зовет она.
И мои отпрыски появляются в прихожей. Меня бросает в пот. Руки дрожат. Волнуюсь, как никогда в жизни.
Как будто сто лет их не видел! И они как будто стали старше.
Алиса смотрит презрительно и высокомерно, как на какую-нибудь мерзость. Макс… он непонятный. Серьезный, насупленный. На меня похож! — вдруг понимаю я. И от этого становится еще больнее.
— Привет, — говорю обоим.
И тут за моей спиной открывается дверь.
— Ярослав! — радостно вскрикивает дочка.
Что, мля?
Алиса несется мимо меня и… бросается на шею Анькиному хахалю. Макс смотрит на него с интересом. Аня улыбается.
Меня полностью игнорят.
— Какого хрена? — шиплю я на жену.
— Случайное совпадение. Ты же сказал, что не придешь.
— Как дела, принцесса? — это, блин, Ярослав.
Принцесса? Он ее так называет? Помнится я… когда-то давно… когда ей было года два, называл ее так же.
— Все супер, Бетмен.
