— Его действительно звали Ярослав, и он правда был зеленоглазым, — нежный голос мамы прозвучал тихо, но Нега всё равно слышала каждое слово. Каждый отзвук, что отзывался в её сердце. — Мы были вместе всего две недели… — Милана невольно усмехнулась.
— То есть две недели? Симф сказал, что вся группа уехала после практики где-то через месяц, — Нежа подняла голову, но Милана тут же прижала ладонью её обратно.
— Неужели ты думаешь, что мы с твоим папой сразу поладили? — тихо спросила она с долей иронии. — О-о-о! О наших баталиях знали многие, в том числе и моя мать, но тогда у неё были другие дела… Мы с твоим отцом терпеть друг друга не могли. Знаешь, каким он был заносчивым, противным, вредным и… это его «принцесса», я только за это прозвище готова была его поколотить! — Нежа не веря горячности в голосе мамы, уставилась на Милану Светлакову, кроткую и послушную игрушку своей матери на глазах у всего общества и страстную натуру внутри. — А потом он… он устроил такое… — Добронега увидела, как мама покраснела до корней волос (это было видно даже в полутьме механомобиля), и тихонько хихикнула, за что тут же чуть не получила шуточный подзатыльник.
— Ты??!! — Добронега аж подскочила на сидении, уворачиваясь от маминой ладони. — Мама — ты? Ты хотела его поколотить? И ты поддалась? Но ты же… ты спокойная, добрая, иногда конечно… позволяешь себе, но… А какой он был в постели?
— Нежааа! — мама покраснела ещё больше. — Ты вообще не должна такое спрашивать!
— Значит хорош, — юная допросительница хихикала уже не скрываясь, — у меня потрясающий папа, ага!
— Добронега, ещё один вопрос в том же духе и дальше рассказывать не буду, — притворно нахмурилась Милана, всё ещё красная как спелые ягоды малины.
— Всё-всё! Молчу! — девушка состроила невинную рожицу и тут же нарушила своё слово. — А почему ты стала такой?
— Таково было условие, — грустно улыбнулась Милана и погладила дочь по голове, всё веселье мигом слетело с неё, как шелуха. — И я не жалею, ни о чём. У тебя его глаза…
— Какое ещё условие? — опешила Нежа, но с мысли это её не сбило. — Мама, ты меня пугаешь!
— Ох! — Милана как-то странно посмотрела на дочь, как бы решая рассказывать ей полностью тайны семнадцатилетней давности или нет, но потом решила, что девочка должна знать правду, не смотря на ухищрения собственной бабушки. — Так и быть расскажу… Я тогда не была такой покорной, как сейчас… я была тобой, только белой магиней в области снятия проклятий.
— Ты была бунтаркой?! И снимательницей проклятий, как и я?! Мама!!!
— Да, ещё какой! Индиан подтвердит, — улыбнулась мама. — Больше всего я любила лазать по деревьям и играть в шахматы с русалками из местного озера в Светлом Лесу, ещё помню, мы подшутили тогда над лешим… и убегали от водяного…
— Мы? — Добронега откинулась на сидении.
— Да «мы»! Русалки вполне отличные девушки и к тому же они могут свой хвост превращать в ноги… правда не все, но могут. — Милана откинулась на сидении подобно дочери.
— Мама, чего я ещё не знаю? И почему ты не познакомила меня с обитателями нашего леса! Представляешь, что бы можно было провернуть…
— Да-а-а, но… — загоревшиеся бывалым огоньком глаза, снова потухли, а лицо исказила гримаса боли. — Но я обещала, что туда больше не зайду…
— Карге?
— Да, — Мила даже не стала который раз поправлять дочь. Карга, она карга и есть.
— Она тебя рассорила с друзьями, отобрала любимого, она… мама?! Почему ты не убежала?!
Милана отвернулась. В глазах у женщины блеснули слёзы. Раскаты грома вторили им, как бы оплакивая горькую судьбу некогда весёлой девушки.
— Я не могла… — договорить княжна Светлакова не успела — механомобиль сильно тряхнуло. Завывания Тухляша стали громче.
— Мы все умрём!! — верещал зомби из гроба в багажнике. Добронега только закатила глаза на его вопль, но тут мобиль остановился. Мать и дочь переглянулись. — Я вас предупреждал! — отозвались из багажника будничным тоном.
— Это твоих рук дело? — спросила Милана по-деловому. Сейчас ей ненужно было претворяться «игрушкой». Забытая натура выходила из панциря условий и пререканий, подавляющих её в течение стольких лет.
— Нет, на нас должны были напасть где-то на середине пути, около гостиницы… — Добронега повернулась к двери и уже хотела её открыть, как та распахнулась сама и девушку буквально выволокли за руку прямо в грязную лужу. Походное платье было испорчено бесповоротно, но Нежу это волновало мало. Главное, что её сейчас беспокоило, так это стрела арбалета направленная ей на нос.
— Добронега Светлакова? — хриплый, явно пропитый алкоголем и временем голос пробился сквозь шум дождя с трудом, но его с лихвой заменил предсмертный крик водителя, что попытался вылезти и броситься на державшего на прицеле Милану.
— Ты дурак?! Она же некромантка! — не опуская арбалета прохрипел мужик. Нега попыталась определить его внешность, но не смогла. Пелена дождя прочно скрывала её предполагаемого убийцу от любопытных зелёных глаз. Вставать юная магиня не стала. Так связь с землёй лучше, да и проверить ей кое-что надо.
— И чё?! Он первый начал! — более грубый голос ответил с той стороны мобиля.
— На нас же амулеты!
— И сейчас затмение обоих лун! Она почти бессильна!
Голоса раздавались отовсюду, но Добронега продолжила смотреть на нацелившего на неё арбалет из-под лобья.
— Да счас она его оживит и объятия Мора со спуском в Чистилище покажутся нам Верхними вратами! — о, он единственный, кто тут что-то понимает.
Добронега спрятала ехидную улыбку, опустив голову. Всё правильно, всё так. Только водитель пока жив, а Тухляш вряд ли ей поможет… слишком развалившийся. Значит надо искать кого-то ещё.
— Вставай, стерва! Ты — Добронега?! Отвечай! — наёмник пнул девушку носком ботинка в бок. Яркая вспышка боли параллельно вместе с молнией в небе. Марево зелёных глаз полыхнуло отблеском в каплях дождя. Грянул гром.
— Да, это я. И я нашла, что искала… — прошипела юная некромагиня, вставая наконец на ноги. Тем самым отменяя бандитам путь назад. Те переглянулись и быстро направили арбалеты и мечи в сторону девчонки.
Кривая ухмылка была им ответным жестом.
Наёмники попятились, Милана, оставшаяся без присмотра одним из бандитов, залезла обратно в мобиль, затащив туда же своего горе-спасителя, и закрылась. Она понимала, что дочь сейчас справиться сама, а её помощь нужна пронзённому кинжалом. Державшему Милану на прицеле, было сейчас не до неё, он даже не заметил пропажи, просто пятился, пытаясь осмыслить то, что видел за спиной юной некромантки.
