играла. Лучшего развлечения и не придумаешь.
– Я не плохая, я неопытная! – снова возразила я, остановившись.
Но оказалось, что останавливаться вот вообще не стоило. Меня резко повело в сторону, и, если бы не Каль, лежать бы мне на мокрой от росы траве.
Вцепившись в его плечи, я запрокинула голову, чтобы видеть эти наглые темные бесстыжие глаза.
– О том, что я ведьма, я узнала четыре дня назад, – призналась я зачем-то и продолжила откровенничать: – Сегодня в ваш «Котел» я играла впервые, но точно могу сказать, что это был не только мой первый, но и последний раз. Кажется, мои родители оказались правы: быть ведьмой – это не для меня. Через три дня господин Эйлер заберет мою силу через артефакт. «Фиолетовый рубин» – кажется, он называл его именно так.
– «Фиолетовый рубин»? – в голосе ведьмака прозвучало удивление. – Это была всего лишь шутка, Тиана. Неужели ты откажешься от магии из-за невинной шутки?
Но вместо ответа я в ужасе прошептала:
– У меня земля уходит из-под ног.
Мое признание стало очередным толчком к действиям. Взяв меня за руку, приобняв другой рукой за талию, Каль снова повел меня вперед по дорожке. Пока мы двигались, голова так сильно не кружилась, но стоило нам остановиться на крыльце, как я поняла, что, кажется, так и останусь стоять здесь до утра, накрепко прижавшись спиной к такой устойчивой, в отличие от меня, стене.
– Пришли, – оповестила я и на миг прикрыла веки, чтобы отдышаться.
Только это стало моей самой главной ошибкой. Ощутив чужое горячее дыхание на своих губах, аромат горьких трав, ударивший в нос, я мгновенно открыла глаза.
– Даже не думай! – воскликнула я раздвоившемуся ведьмаку и уперлась ладонью ему в грудь.
Или в плечо. В общем, куда смогла, туда и уперлась.
Но мои жалкие потуги его ничуть не остановили.
– Ты спрашивала у меня, зачем я озвучил свое «дурацкое» задание, – проговорил он, вдруг лукаво улыбнувшись одним уголком губ. – Потому что я хочу тебя поцеловать.
– Но я не хочу… – возразила я, пытаясь пальцами нащупать дверную ручку, чтобы хоть ползком, но сбежать.
– Ты мне должна, ведьмочка, – настойчиво обнял он меня за талию, опасно прижимаясь. – Я же сказал, что у меня к тебе будет еще одно задание. В качестве моральной компенсации. Один поцелуй, и я тебя отпущу. До завтра.
– Я не стану с тобой целоваться! – приложила я все имеющиеся силы, чтобы произнести фразу четко.
Карие глаза опасно блестели, наливаясь желтизной, а мне совсем не нравилось поведение ведьмака. Но я даже метлу призвать была не в состоянии, не то что дать достойный отпор. Пальцы мелко подрагивали, но ни толики напряжения я не испытывала. Тело было легким, воздушным, неуправляемым, словно не моим.
– Да не упрямься ты, тебе понравится. А впрочем, я уже проявил достаточно вежливости, ведьмочка. Этот поцелуй ты будешь помнить долго.
Поймав пальцами мой подбородок, он сжал его, не давая мне отвернуться. Его губы приближались медленно. Глаза стали полностью желтыми, с вытянутыми в тонкие полоски зрачками, и сияли как тысячи огней, пока я безуспешно искала чертову ручку.
– Я отомщу! – процедила я, накрепко сцепив зубы, и…
– Студент Ворти, вам не кажется, что вы выбрали неподходящее время? Отбой был десять минут назад, – услышала я голос директора и внутренне возликовала, гулко с облегчением выдохнув.
– Я уже ухожу, лорд Эйлер, – припечатал явно разозлившийся ведьмак, даже не глянув на моего спасителя.
Будто голодный взгляд Каля целиком и полностью принадлежал мне, а мой затравленный – ему.
– Только с девушкой своей попрощаюсь, – внезапно добавил вконец обнаглевший студент.
– Сдается мне, что и девушку вы тоже выбрали неподходящую, – абсолютно безэмоционально заявил директор ведьмовской академии и холодно приказал: – Сейчас же марш в общежитие!
Глянув на меня в последний раз, не обещая своим взглядом ничего хорошего, пятикурсник резко оттолкнулся от стены, в которую упирался одной рукой, и дышать сразу стало значительно легче. Ему вслед я даже не смотрела. Не нашлось ни сил, ни желания.
– Что же вы, Тиана, стоите? Отбой был для всех, и для вас в том числе, – медленно и как-то неотвратимо поднялся господин Эйлер на крыльцо по ступеням.
Но я уже видела только его силуэт. Сердце вдруг застучало сильнее. Его стук набатом гремел у меня в ушах, а во рту моментально пересохло. Страдая от удушливого жара, вжимаясь в холодную стену, я скользнула спиной по ней вниз и…
В этот момент для меня наступила окончательная темнота.
У меня чесалась пятка.
Извернувшись, лежа при этом в кровати в гнезде из одеяла, я почесала несчастную. А потом еще раз почесала, поняла, что выспалась, и распахнула веки, намереваясь потянуться, но так и застыла с поднятыми над головой руками.
Комната, в которой я очутилась, совершенно точно мне не принадлежала. Да и кровать не принадлежала: она была большой, двуспальной и совсем не походила на казенную мебель академии.
Попытавшись понять, как здесь очутилась, я села и спустила стопы на пол. Рядом с кроватью стояли черные тапочки, в которых я мгновенно утонула. Они явно были мужские, как, впрочем, и белая рубашка. В нее я была облачена до самых колен.
И ни намека на мою одежду! За исключением белья. Его наличие, как честная девушка, я в ужасе проверила в первую очередь!
Во вторую нащупала часы. Они по-прежнему висели у меня на шее.
Я не помнила, как здесь оказалась. Воспоминания о вчерашнем дне смазались в неясную картинку. Я будто видела произошедшее вспышками: комната ведьмаков, игра в «Котел», обнаглевший Каль, которому еще вчера следовало дать пощечину, и…
И больше я не помнила ничего.
Осмотрев небольшую спальню с единственным окном, выходящим на лес, каких-то личных вещей, прямо указывающих на их хозяина, я не нашла. И своих не нашла, хотя должна была.
Не в рубашке же я сюда пришла?
Приложив ухо к двери, стояла несколько минут и вслушивалась в тишину. Слух то и дело улавливал далекий неясный шорох, но этот звук не давал мне ровным счетом ничего.
Пришлось сдаваться. Точнее, выходить из своего убежища прямиком в коридор. Здесь нашлась еще одна спальня – дверь была открыта, а между ними располагалась просторная ванная комната.
Туда я тоже вошла – на две минутки, стараясь шибко рот не разевать да не разглядывать роскошное убранство.
Негромкие звуки явно раздавались на первом этаже. По узкой лестнице я шла практически крадучись, но огромные, а оттого шлепающие тапки быстро выдали мое присутствие
