на ведьмака, я осторожно полюбопытствовала:
– А зачем скрывать лица и наряды?
– Это давняя традиция, Тиана. Ей больше двух веков, а тогда нравы были несколько иными. Скажу кратко: наряды на празднике не предполагались в принципе.
Осознав услышанное, я, кажется, снова покраснела. Любой разговор с господином Эйлером неизбежно утекал куда-то не туда. Чтобы скрыть смущение, я постаралась сделать вид, что ничего необычного не услышала.
– А вы пойдете на бал?
– Конечно. Кому-то ведь нужно следить, чтобы он не превратился в настоящий шабаш.
– Знаете, я тогда, наверное, пойду готовиться к празднику, – нашла я повод улизнуть. – Спасибо, что присмотрели за мной. Я очень благодарна вам за помощь.
– Тиана, но вы же вообще ничего не съели, – отложил мужчина приборы и взглянул на мою по-прежнему полную тарелку.
– А я по дороге бутербродом перекушу, – забрала я ломтик хлеба со стола и заторопилась к двери. – Меня там соседки наверняка уже потеряли.
Увидев свои туфли у порога, я постаралась переобуться как можно скорее, но к тому моменту, как я закончила, директор ведьмовской академии уже стоял рядом, намереваясь меня проводить.
И вот чего он такой вежливый на мою голову?!
Вспомнив о плаще, я мимолетно глянула на диван, где он до сих пор лежал аккуратно сложенным, но просить подать его отчего-то не стала. Желание сбежать уже было просто невыносимым.
Выпрямившись, я против воли встретилась взором с темным взглядом. Память тут же услужливо подкинула воспоминание о других глазах – тоже темных, но совсем не таких. И словно гром среди ясного неба прозвучало: «Сдается мне, что и девушку вы тоже выбрали неподходящую».
– Еще раз спасибо, что спасли меня вчера от Каля, – проговорила я и взялась за ручку двери.
И сразу же отдернула руку, будто от горячего котла, потому как там – на дверной ручке – уже лежала рука директора.
– Тебе спасибо, что скрасила мой вечер, – мягко улыбнулся ведьмак и открыл для меня дверь.
Из его дома под еще пока зеленые кроны деревьев я вылетела метлой, но, сделав шагов десять, не больше, все же поддалась сиюминутному желанию и обернулась.
Директор ведьмовской академии лорд Барсвиль Эйлер по-прежнему стоял на пороге собственного дома, а его темный взгляд был обращен ко мне. Но не эта картина сейчас предстала у меня перед глазами.
Мне отчего-то вспомнился злосчастный диван. И поцелуй, который все же был. Целое море обжигающих умопомрачительных поцелуев и болезненные объятия, до невозможности сделать вдох.
И академическое платье, разорванное в лоскуты.
И страстный шепот, наполненный сожалением:
– Ты моя провокация, Тиана. Ты мое наваждение. Но так нельзя…
– Что случилось? – спросила я взволнованно, узрев плачущую на кровати Риэну.
Еще минуту назад я варилась в котле из собственных мучительно-стыдливых воспоминаний, но стоило войти в комнату, как они стали несущественными.
Риэна молча плакала, сидя на своей кровати, обняв руками колени, а злая Марика нервно топталась рядом, то и дело пристукивая каблучками.
– Да неужели! Тиана, ты где была? Еще немного, и мы отправились бы к коменданту! – накинулась на меня мгновенно обернувшаяся рыжая.
– Хорошо, что не пошли, – смущенно ответила я, спрятав пристыженный взгляд. – Ри, ты из-за меня, что ли, плачешь?
– Из-за себя она плачет, – тяжко вздохнула Марика и уселась рядом с Риэной. – Ты как ушла вчера, нас играть позвали. И все хорошо было, даже весело, пока очередь до нас не дошла. Я-то желание опоздавших сестер-змеюк выполнила, а Риэна… Она напиток из котла выпила, чтобы гоблина-привратника не целовать. Вот и… Молчит она теперь, голоса лишилась. И это еще хорошо, что сегодня выходной. Ведьма-знахарка сказала, что эффект сам пройдет, но как скоро – неизвестно. Только это еще половина беды.
– Еще что-то приключилось? – присела я по левую сторону от Ри, с сочувствием погладив ее по вздрагивающей спине.
– Один из старшекурсников ее потом в углу зажимал, целоваться лез, а мне, когда я вмешалась, рассвет вместе встречать предлагал. Мы его его же метлой огрели и сбежали.
– Да… – протянула я раздосадованно. – Плохой была идея туда идти.
– Плохой… городские задаваки – не лучшая компания на вечер, – подтвердила Марика и тоже обняла Риэну. – Ты-то где запропастилась?
Про свои вчерашние приключения я рассказала почти без утайки. Почти, потому как про то, что провела эту ночь в доме директора ведьмовской академии, рассказывать не стала.
Да, мы договорились с соседками, что врать друг другу не будем, но этой тайной с ними мне делиться не хотелось. По крайней мере, пока. Поэтому пришлось врать, что отлеживалась в лекарском корпусе у ведьмы-знахарки, хотя чувствовала я себя при этом отвратительно.
– Вот кто настоящий герой… – с восхищением заметила Марика, имея в виду господина Эйлера, и успокоившаяся Риэна согласно закивала. – Не то что эти… ведьмаки.
– Ничего, мы им еще отомстим. – пообещала я. – Сейчас только к Ри голос вернется.
От внезапно раздавшегося грохота мы все трое резко подпрыгнули. Казалось, кто-то намеревался попросту вышибить нам дверь, так сильно в нее ломились.
– А ну, открывайте, ведьмы! Вы чего натворили?! – прорычал грозный голос, который был мне очень даже знаком.
А злость во мне, между прочим, кипела до сих пор!
Испуганные девчонки пытались меня удержать на кровати, но тщетно. Высвободившись из их рук, я подошла к двери и резко открыла ее, отчего кулак Каля прошелся по воздуху в сантиметрах от моего лица.
Но не это меня удивило. За всеми треволнениями я попросту забыла о том, что моя месть уже состоялась. Оба парня, облаченные в форму академии, на видимых местах были покрыты красными пятнами и никак не могли перестать чесаться.
Мне стоило огромного труда не рассмеяться. Да что там огромного? Я превозмогала себя, старательно пряча то и дело вылезающую улыбку.
– Чешется, да? – спросила я с напускным сочувствием. – Наверное, плохой мыльный корень попался.
Последнюю фразу говорить определенно не стоило, но мне уже было настолько смешно, что я едва не складывалась пополам.
Однако мое веселье ведьмакам совсем не понравилось. Бесцеремонно втолкнув меня в комнату, они зашли следом и с грохотом захлопнули за собой дверь.
– Марика, поджигай штору! – скомандовала я, призывая метлу.
Ведьмочке понадобилось всего мгновение, чтобы осознать мою просьбу. Из нас всех она единственная умела зажигать свечу на расстоянии. Наша свеча – та самая, гадательная, – до сих пор стояла на окне. Вспыхнула она тут же. Еще быстрее пламя перекинулось на новенькую штору, выданную нам под расписку.
И время будто замедлилось. Это сработал защитный наговор, наложенный комендантом женского
