каждое слово, словно превозмогая себя.
Объятия стали на порядок крепче, руку мою он сжал с силой уже на грани боли. Я испуганно вскрикнула, и именно это заставило директора ведьмовской академии отпустить мою кисть, но не меня.
Бойся своих желаний – вдруг пришла мне в голову фраза, которую я даже не помнила, где именно слышала.
– Нельзя… – вновь выдохнул господин Эйлер и опять прижался к моим губам.
Но на этот раз поцелуй совсем не был нежным. Его ладонь опустилась на мой затылок, зарылась в распущенные волосы, пока мои губы сминали с силой, с жаждой, которая меня откровенно пугала.
Судорожный вдох, жаркий выдох. Неосознанно прикрыв веки, я как могла отвечала на эти сводящие с ума касания, что только углублялись, рождая огненную, сумасбродную страсть.
Я знала, что потом мне будет очень стыдно.
Я знала, но ничего с собой поделать не могла.
Однако остановиться нам все же пришлось. Дверь в кабинет директора ведьмовской академии внезапно без стука распахнулась.
Мне ничего не оставалось, как стыдливо спрятаться на груди ведьмака, пока он все так же крепко, но теперь уже обеими руками прижимал меня к себе.
– Господин директор, мы нашли виновных в переносе студентов на кладбище. Оу… – произнес преподаватель по боевым искусствам.
Я была мгновенно задвинута директору за спину.
– Это были три первокурсницы, – в голосе господина Баттора слышалась язвительная насмешка. – Пока вы здесь «очень сильно» заняты, мы их допросили, но они не выдают своего подельника. Сами они столько силы вбухать точно не могли без соответствующих знаний. Извините, что мешаю и отрываю от очень важных дел…
Сарказм так и лился из уст преподавателя, пока я чувствовала, как горят не только щеки, но и в принципе все тело. Снова стыд, снова совесть. Директор ведьмовской академии снова мог пострадать из-за меня.
– Думаю, явное нарушение правил академии совсем не понравится леди Эйлер, – тем временем произнес преподаватель.
– Лонган, я еще десять лет назад был достаточно зрелым для того, чтобы не отчитываться перед собственной матерью. Покиньте мой кабинет. Я спущусь в учительскую через несколько минут.
Голос ведьмака звучал сухо, твердо, уверенно. Он был разъярен – я чувствовала это всеми фибрами души, попросту сгорая со стыда у него за спиной.
Как-то я совсем позабыла о существовании леди Эйлер – ведьмы первого круга, той, что была директрисой ведьмовской академии раньше, и той, что являлась матерью Барсвиля.
Дверь с силой хлопнула, а я вздрогнула, но почти тут же на мои плечи опустились руки ведьмака.
– Ни о чем не переживай, слышишь? – неожиданно перешел он на более близкое общение, обнимая меня со спины. – Если не хочет вылететь из академии, он будет держать рот на замке. Тебе не о чем волноваться.
– А вам? – спросила я шепотом.
– А я, как я уже сказал, взрослый мальчик и со своими проблемами разберусь сам. И я найду «Фиолетовый рубин», слышишь? Но я надеюсь, что к этому времени ты передумаешь расставаться со своей силой. А теперь иди.
Сделав едва уловимое движение кистью руки и пальцами, господин Эйлер материализовал для меня большое овальное зеркало. В его отражении было видно мою комнату в академии, но сделать шаг по направлению к нему я не смогла.
– Не хочу тебя отпускать, но надо, – признался мужчина, по-прежнему меня обнимая.
Его губы в томительно нежном касании прижались к моей шее, отчего меня бросило в жар. Однако стоило в отражении показаться любопытным моськам моих соседок, как меня мгновенно отпустили. И даже платье поправили, хотя оно в этом совершенно не нуждалось.
Чуть смущаясь, спрятав взгляд, я все же решилась напомнить, потому как и мне уходить не хотелось тоже:
– А как же остаточный магический след в лабиринте?
– Думаю, Лонган отыскал его и без нашего с тобой участия. Несмотря на скверный характер, он отличный ведьмак, а иначе бы не пришел с новостями о поимке ведьмочек. Полагаю, у тебя уже есть догадки насчет их личностей, но я также прошу тебя воздержаться от разговоров на эту тему.
– И что им за это будет? – спросила я, имея в виду сестричек-змеюк.
Я о них сразу подумала, едва преподаватель по боевым искусствам сказал о трех студентках-первокурсницах. Других таких же отвратительных ведьм невозможно было отыскать во всей академии. Да и повод у них был – меня они ненавидели больше кого бы то ни было. Оставался только один вопрос: зачем им артефакт?
– Им предстоит наказание соразмерно прегрешениям. Доброй ночи, Тиана. Постарайся хоть немного поспать.
Осознав, что мне тонко намекают на «пора бы и честь знать», я вновь смутилась, но к зеркалу послушно подошла. Однако прежде, чем войти в него, я заметила, как изменилось его отражение. Теперь я видела себя, а еще директора ведьмовской академии, чьи глаза вновь пожелтели.
Один стремительный рывок и его горячее дыхание на моих губах, а рука на талии. Прогнулась в спине я совершенно непроизвольно, но стон, полный отчаяния, принадлежал уже не мне.
– Я с ума по тебе схожу, – выдохнул он мне в губы и отпустил, отступил.
Отчего разом сделалось холодно и неуютно.
В зеркало я входила спиной, не имея сил отвернуться, а стоило мне оказаться в комнате, как сумасшедшая и наверняка глупая улыбка сползла с моих губ.
По кровожадным лицам своих соседок я поняла, что меня ждал допрос с пристрастием.
Кажется, в этот момент я искренне скучала по вампиру и мертвецам.
Конец второй серии
