Я сползла на пол и привалилась лбом к алтарю.
– Что же ты такое? – вырвался всхлип. – Неужели без этого никак?
Неужели для поддержания жизни и безопасности Антрима мне придётся через это пройти, стать бесчувственной и холодной, забыть всё, что я любила?
Забыть Ренна?
– А я не хочу! – ещё раз саданула кулаком по камню.
Интересно, отец знает тонкости ритуала? Ему всё равно? О, знаю, стоит мне ему выложить правду, как он отругает меня за слабость и эгоизм. Он не уставал повторять, что я думаю только о себе и иду на поводу у своих желаний.
Молнией вспыхнула одна – а что, если сбежать?
Затеряться в шумной Лестре или какой-нибудь мирной деревушке на равнине. Притвориться той, кем я не являюсь.
Нет уж.
Пойти по самому простому пути – нечестно. Как я могу убежать и оставить их всех здесь? Сколько ещё девушек должны принести себя в жертву?
Сердце упрямо твердило – я должна увидеться с Ренном ещё раз, это поможет найти разгадку.
Надеюсь, Ольд передал просьбу о встрече?
Глава 10.
В таверне было многолюдно, народ едва на ушах не стоял. Столы ломились от выпивки и закусок, а хозяин, старина Эд, весело потирал ладони да гонял девок-подавальщиц, чтобы те меньше болтали с посетителями и бегали резвей.
В углу обосновался бродячий бард – пегий щуплый мужичонка с намечающейся лысиной и пивным брюшком. Он рвал струны лютни и горланил известную непристойную песенку, вызывая одобрительные смешки. Я знал слова наизусть, но даже под пытками не присоединился бы к этой галдящей толпе, потому что слова – редкостная гадость и безвкусица.
– Ренн, ты что такой кислый?
Я перестал разглядывать дно кружки и поднял взгляд на Лейна. За его спиной вертелись девицы в откровенных платьях, одна из которых всё время стреляла глазами в сторону нашего стола.
– Скучно.
Лейн опустил кружку на стол, расплескав несколько капель. Сегодня он составил мне компанию, потому что Варди, с которым мы обычно посещали подобные злачный места, ещё не вернулся из Волчьей Пустоши.
– И чего тебе надо, скажи на милость! Вернулись живыми из этой глухомани, сиди да радуйся! – и загоготал.
В последнее время моё поведение вызывало ненужные вопросы у моих ребят. Нет, конечно, я всегда благодарен им за заботу и поддержку, но это уже перебор. Никому не позволю лезть в душу, сам буду кормить своих демонов.
– Схожу в кусты, – сообщил Лейн. Поднялся, кренясь вбок и цепляя ногой стул и, пошатываясь, побрёл на свежий воздух.
А меня хмель не брал.
Я никогда не надирался до потери пульса, не видел в этом смысла – мне нужна была трезвая голова в любое время дня и ночи, но сегодня хотелось забыться. Внутри копошилась странная тоска – то ли дело в нелёгком походе, оставшемся за спиной, где пришлось выжигать зачатки мятежа и проливать кровь – снова, снова и снова, будто я всё ещё не вернулся с войны. То ли всему виной другая причина. И думать об этом не хотелось, я гнал прочь эти мысли, но они всякий раз лезли в голову, стоило закрыть глаза.
И так от всего тошнило, что хотелось содрать кожу и сжечь. Ещё этот проклятый амулет, подсунутый заботливым папашей. Никак не пойму, как от него избавиться.
В этот момент бард взял последний фальшивый аккорд, и, пока публика не успела остыть, заиграл очередную весёлую песенку. Я откинулся на спинку стула, поглядывая краем глаза на подозрительного мужика – я видел его в Лестре впервые, но что-то в его чертах казалось смутно знакомым.
Он переговаривался с Эдом, возившимся за стойкой, то и дело бросая в мою сторону хмурые взгляды. Потом натянул шапку по самые брови и сгорбился, будто всеми силами старался остаться незамеченным.
Наконец, решившись, он поднялся и направился в мою сторону. Отодвинув стул, сел.
– Здравствуй, Зверь-из-Ущелья, – начал, потирая гладкий подбородок со следами недавнего бритья.
На вид ему было слегка за сорок. Из-под шапки на плечи спадали чёрные кудрявые волосы, туника натягивалась на крепких плечах – незнакомцу был близок тяжёлый ручной труд.
Я не стал спрашивать, откуда он знает моё прозвище и моё лицо, это и так каждой собаке известно.
– Чего хотел?
Он откашлялся и подался вперёд, сверля меня тёмными, как угли, глазами.
– Есть для тебя послание.
– От кого?
А вот это уже интересно. Кому понадобился верный пёс лорда? И, главное, зачем?
Мужик осмотрелся, будто хотел убедиться, что нас не подслушивают. Но посетители были увлечены женщинами и пойлом, да и бард орал так истошно, что даже при большом желании нас подслушать было бы сложно.
– От женщины. Даже не знаю, за каким духом ты ей сдался, – не удержался от едкого комментария мой собеседник.
– Не интересует, – грубо прервал его я, давая понять, что разговор окончен. Передавали мне пару раз подобные предложения. Один раз знатная дама, жена чиновника, другой – вдовушка, которая на людях пыталась казаться святой. Обе хотели со мной встретиться для приятного времяпрепровождения, рассчитывая, что осчастливят меня подобной просьбой.
Я хотел было встать и уйти, раз этот тугодум продолжил сидеть, не поняв прямого намёка, но он вдруг схватил меня за руку.
– Рамона велела передать, что будет ждать тебя на ярмарке.
Незримый кулак впечатался прямо в солнечное сплетение, на миг лишив способности видеть и дышать. Отзвуки знакомого имени отозвались глубоко внутри тянущей болью.
Ра-мо-на…
Когда я, придя в себя, хотел выпытать подробности, то понял – его и след простыл. Как будто он был подгорным духом, каким-то чудом попавшим на равнину.
– Эй, Зверь, чего такой огорошенный? – подоспевший Лейн похлопал меня по плечу. Около него вились две густо накрашенные девицы, одну он держал за талию. – Я тут нашёл нам компанию на вечер… Ренн?
Но я уже пересёк прокуренное помещение таверны и вылетел за дверь. Куда делся этот...
Проклятье!
Двор был пуст, только какого-то пьянчугу шумно рвало у порога.
Ругая себя за невнимательность, я бросился в погоню. Выбрал самый плохо освещённый проулок, догадываясь, что он мог свернуть именно туда. И кто он вообще такой? Почему кажется, что я его раньше видел?
И каким образом эта неугомонная жрица задумала попасть на лестрийскую ярмарку?! Опять в мальчишку превратится?
В памяти вспыхнули глаза цвета сосновой смолы, тонкие запястья, мягкость и гибкость молодого тела, и запах – тот сладкий и нежный аромат, которым может пахнуть только желанная женщина. Она была такой беззащитной – одна, в окружении чужих подвыпивших мужчин. Если бы они только решились… Если бы хоть пальцем её тронули…
Я выругался. Перескочил наваленные посреди дороги ящики, груду мусора, потревожил спящего возле объедков кота. Быстрей, быстрей! Пока этот человек, если он, конечно, не бесплотный дух, не успел уйти далеко.
Наверное, боги всё-таки существуют – в конце проулка мелькнул тёмный силуэт, и я прибавил шагу. Догнал в два счёта, схватил за плечо и со всей силы приложил о стену.
Спрятанный в рукаве нож в одно мгновение оказался у чужой глотки.
– Говори, кто ты такой, и откуда знаешь её, – процедил сквозь зубы.
Незнакомец дышал, как загнанный зверь. Прожигал меня тяжёлым и злобным взглядом.
– Я передал всё, что нужно. Остальное тебя не касается.
– Говори, я не люблю повторять дважды, – для убедительности сильнее надавил на нож. Пусть только дёрнется.
Он молчал ещё какое-то время, потом произнёс:
– Она спасла меня и мою дочь.
– Ну, и? Что дальше? – приходилось тянуть слова буквально клещами, но отступать я не собирался. Если понадобится, найду способ разговорить этого молчуна.
– Убери это, – он бросил короткий взгляд вниз. – Я не сбегу. Слово искателя.
От неожиданности я ослабил хватку, но оружие убирать не спешил. Никогда не доверял таким подозрительным типам. Да, пусть думает, что я дикарь. Плевать.
– Ты пришёл в Лестру только затем, чтобы передать послание? И не побоялся?
