Опомнившись, посмотрела на свои руки: симпатичная леденцовая колбаска, внутри которой я тщательно выкладывала сердечко и аккуратно растягивала, чтобы потом порезать на леденцы с рисунком, превратилась в неровную ерундовину только Граару на обед годящуюся. Он был бы, конечно, рад, но не хозяин кондитерской, куда я устроилась две недели назад.
— Опять он здесь? Ох, какой он симпатичный! Вот бы он обратил на меня внимание! — защебетали тем временем девушки, работающие на кухне.
Я удивленно на них оглянулась — никогда бы не подумала, что мой несостоявшийся жених может вызывать у кого-то такую реакцию. Он симпатичный, конечно, но козел же редкостный. Их поведение совсем не походило на то, каким оно должно быть, если кафе пришли обыскивать, чтобы найти беглянку.
— Пойдем-пойдем, посмотрим, — подбила повариха местную судомойку и они тихо и вроде как незаметно для главного повара прокрались ко двери в зал для посетителей.
— Вон он сидит за крайним столиком, — проинструктировала Клодина. — Красавчик, правда?
Главный повар — господин Дарбер — он же хозяин этого заведения, только закатил глаза, привычный к подобным выкрутасам в женском коллективе. Официантки работниц кухни только подзадоривали, вздыхая о красавце-драконе. Не утерпев, я тоже прокралась за спинами девушек и через приоткрытую дверь разглядела парочку единственных в этот час посетителей: красивая девушка-брюнетка с большими глазами, напоминающая итальянку, в алом платье, чрезвычайно ей идущем, стреляла глазками на молодого парня напротив. Он был темноволос, но скорее темно-русый с рыжинкой, чем брюнет, с правильными породистыми чертами лица и открытой, словно солнышко, улыбкой.
— Это же не Арвин, — от удивления не сдержалась я.
— Конечно, нет, что здесь делать наместнику, — фыркнула Клодина и только потом поняла, кому это сказала. — Ой, простите, госпожа ведьма, — она даже сделала книксен и спрятала глаза, чтобы я ее не сглазила.
Я только отмахнулась и поспешила обратно за свой стол, установленный подальше от остальных.
— Ох, какой же красавец, какой романтик! — продолжали причитать девушки, вернувшись на свои рабочие места.
— Надеюсь, хоть в этот раз лорду Керушу повезет, — Клодина сделала знак, оберегающий от сглаза, и, подхватив поднос, вернулась в зал.
Я нет-нет да прислушивалась к разговорам остальных кухонных работников. Кажется, этот дракон регулярно ходит в кафе на свидания, а совсем не меня ищет. Слава всем богам, но все же лучше не попадаться ему на глаза. Хорошо, что я работаю на кухне и не выхожу в зал.
Руки тем временем занялись подпорченной заготовкой. Сперва сунула ее в духовку чуть разогреть, потом начала изучать результат. Отрезала части, которые не особенно пострадали от моих рук: я сжала «колбаску» прямо в центре, а так с будущими узорными конфетами никак нельзя, толстую заготовку нужно аккуратно и постепенно вытягивать, чтобы сделать уже, не повредив рисунок. Края, однако, не пострадали и я закончила вытяжку: дотянула колбаску до диаметра примерно в два с половиной сантиметров, нарезала из нее кружочков и разложила остывать. По краям отрезала неудачные части с кривым рисунком, быстро раскатала в тонкую колбаску с невнятными красными всполохами и накрутила конфет-улиток. Они будут проданы подешевле. Потом вытащила из духовки подпорченную часть, кое-как выровняла следы от пальцев, разрезала пополам, чтобы посмотреть на рисунок. На белом фоне было просто розовое пятно, форма сердца не прослеживалась. Ладно, исправим. Деревянной шпажкой начала проминать стороны, формируя лепестки цветочка. Получился не очень ровный четырехлистник, но в целом относительно прилично. Вытянула аккуратно и порезала. Стиль «кривенько, но миленько», но хоть не на выброс. Совсем некрасивые отложила отдельно: их, если не расхватают работницы кафе, отнесу домой на прокорм Граару.
Конфеты разложила на противень, потом подняла его и понесла в более сухую и прохладную кладовку. Оставив там конфеты остывать, вышла подышать на улицу. На кухне кондитерской было очень жарко из-за нескольких печей, до кондиционеров в этом мире еще не додумались. Я задумчиво обмахивалась фартуком, прогуливаясь по переулку между нашей кафешкой и соседним магазином женского платья. По площади мимо прошел со своей девушкой давешний дракон. Она держала его под руку и с интересом что-то слушала, в то время как парень улыбался, словно солнышко и, активно жестикулируя, что-то рассказывал. Девушка засмеялась, сильнее прижимаясь к его плечу грудью. Они замерли, глядя друг другу в глаза. Красивая пара. На миг мне даже захотелось оказаться на ее месте. Руки дракона скользнули на талию девушки, губы приблизились к ее губам, смешивая дыхание… в последний миг она отвернулась и чмокнула его в щеку. Сверкнула глазами лукаво и, вывернувшись из объятий, пошла дальше по площади, что-то спрашивая. Дракон догнал ее, дальше они шли, держась за руки и переплетя пальцы. Я проводила их задумчивым взглядом.
Вроде, и есть среди драконов адекватные. Тяжело вздохнув, вернулась на свое рабочее место.
В это кафе-кондитерскую я устроилась через три дня после побега. Все оказалось не так просто, как мне думалось. Моя маскировка отлично работала, чтобы замести следы, на меня старались не смотреть прохожие, но с другой стороны, и работу мне оказалось найти непросто. Даже небольшую комнату удалось снять быстрее, чем найти место. Я ходила по кафешкам, предлагая попробовать мои новейшие оригинальные разработки в кондитерском искусстве, но многие владельцы боялись даже прикасаться к конфетам, не то что пробовали. Улыбались, кивали, но, «при всем уважении, госпожа ведьма, у нас штат уже полон, боюсь, мы не сможем оплатить еще одну ставку» или даже «ох, у нас так плохо идут дела, мы даже подумываем уволить часть сотрудников, а не брать новых». Я даже подумывала о том, чтобы избавиться от маскировки и притвориться обычной горожанкой, но было как-то страшно.
Повезло, что господин Дарбер оказался не из пугливых. Его кафе было совершенно обычным: находилось не в самом центре, работало не на аристократов, а на смешанную, хоть и имеющую какие-то деньги публику. Неподалеку располагалась женская гимназия, так что идущие мимо ученицы иногда забегали к нам попить чаю после уроков, а вечерами столики занимали влюбленные парочки чуть выше среднего достатка.
Господин Дарбер прекрасно понимал, что его заведению не хватает какой-то фишки, чего-то оригинального, что привлекло бы внимание более богатой публики. Но найти ничего подобного не мог. А тут я. Он быстро понял, что красивые цветные леденцы могут стать той самой фишкой. Правда, продать технологию их создания я не согласилась ни в какую: потребовала себе отдельный стол подальше от других, плиту на амулете и все возможные по местным меркам удобства. Но и то красители я готовила в одиночестве дома, по вечерам экспериментируя с местными овощами, ягодами и фруктами. С красным цветом мне, откровенно говоря, повезло, а вот с остальными было сложнее — не хватало знаний в местной флоре. Пока с желтой краской из местной моркови не срасталось, я пробовала два известных мне метода: тушить, как свеклу, и залить маслом, как делать нужно с земной морковью, но ни один не сработал. Куркуму в этом мире я тоже пока не нашла. Еще был вариант с местным вариантом лимона — он был ярко-оранжевого цвета и, если я слишком возилась с ним, шкурка окрашивала мои пальцы в желтоватый цвет. Я попробовала срезать шкурку, разделить на несколько порций и в разных баночках поставила настаивать, надеясь, что будет какой-то эффект. Остальные цвета: зеленый, синий — добыть было еще сложнее, но я не собиралась бросать эксперименты.
В общем, работы было еще не початый край, зато и зарплату господин Дарбер поставил мне сразу хорошую. Конфеты с сердцем немедленно обрели популярность, официантки не уставали повторять наш лозунг: «хотите объясниться в любви — подарите даме сладкое сердце». Еще сердечки использовали в украшении пирожных и даже тортов — тут уже на любой кошелек. Для украшения пирожных также я делала золотистую сахарную вату, быстрыми движениями взбивая венчиком карамель. Здесь ее прозвали «золотой паутиной». А еще тонкие карамельные палочки, завитушки или решетки.
