вьюнками.
Не придумав, что ответить, я отвернулась, пытаясь понять, имею ли право зайти дальше в столь интимной теме?
— Спрашивайте, — усмехнулся граф. — Я же вижу, вас интересует что-то еще.
Я решилась:
— Все говорят о вашем интересе к леди Альбине и про возможный брак с ней. Если это правда, то зачем медлить? Ее ведь могут увести.
— Увести в храм, имеете в виду? — зачем-то уточнил граф.
Я кивнула.
— Тогда пусть, — пожал плечами он. — Мне главное, чтобы она не бросала свое дело. Так воспитывать драконов, как Альбина, не умеет никто. Будет невероятно жаль, если муж запретит ей продолжать дело.
— А как же любовь? — удивилась я.
— Что с любовью не так? — не меньше удивился граф.
— Разве вы не испытываете чувств к леди Альбине?
— Конечно, испытываю. Очень глубокие, — кивнул граф, внимательно глядя на меня. — Я уважаю ее, как специалиста. Но вы так и не сказали, при чем здесь любовь?
— Ни при чем? — спросила я, чувствуя, как против воли начинаю улыбаться.
Граф покачал головой и предложил мне руку:
— Вернемся в дом? Холодает. Я не хотел бы, чтобы вы простыли.
— Маги огня не подхватывают простуд, — ответила я. — Но у вас дела, а гулять одной мне действительно одиноко. Вернемся.
Следующие несколько дней я почти не видела графа. Он готовился то ли к соревнованиям, то ли к выставке, о которой написали в газете. Там же я обнаружила портрет графа — идеально выбритого и с аккуратной прической. Для кого только прихорашивался?!
За время занятости опекуна я продолжала заниматься Майлзом, окончательно к нему прикипев. Его собратья уже вылупились, а сам он стал намного спокойней и воспитанней рядом со мной. Так что дракончика можно было отправлять в вольер и ждать для него хорошего покупателя, хотя при мысли о расставании мне становилось невыносимо грустно. Я привязалась к желтому страшненькому существу со светло-розовым гребешком. Да и он тянулся ко мне больше, чем к кому-либо.
— Давайте оставим его в доме, — попросила я Гордона Берга за ужином. — Он уже отучился грызть мебель.
— Да, перешел на обувь, — усмехнулся граф.
— Нужно лучше прятать, — парировала я. — Малыш не виноват, что вокруг столько соблазнов. И у него чешутся зубки. Вам стоит принести из вольеров что-то подходящее. Какие-то деревянные приспособления, наверное.
— Скорее, пора отнести туда его, — заметил граф. — Он уже вполне жизнеспособен.
— Но…
— Поговорим об этом завтра, — попросил граф. — Я ужасно устал и нуждаюсь в передышке.
— Но вы уедете с самого утра и снова до вечера. Вернетесь без сил и желания говорить, — ответила я обиженно.
— Тогда вам стоит проявить мудрость и подождать, пока станет очевидно, что во мне появились силы, — сказал лорд Берг.
Я кивнула и больше не проронила ни слова. Несколько раз казалось, будто опекун хотел сказать что-то еще, но в итоге он промолчал. В итоге с ужина я ушла с тягостным чувством — и не только потому, что одна съела больше половины пирога с капустой!
Мисс Пирси, заметив мое настроение, старалась подбодрить, как умела. Сначала пересказала несколько советов от Илоны, прочитанных в газетной колонке, а потом принялась поглавно вспоминать новый «проглоченный» роман, на примере его героини показывая, что многим приходится нелегко на пути к счастью. Когда же я попросила все-таки оставить меня в покое, мисс Пирси удалилась, но предварительно сообщила:
— Ларри сказал мне, что когда граф Берг готовится к выставкам, его все старательно обходят стороной. Он становится раздражительным из-за огромного количества работы. Если попадается кто-то в минуты злости — может даже уволить, но потом обязательно возьмет назад. Когда выставка кончится. Потому вам не стоит грустить, Даниэль. Подождите пару дней, и тогда…
— Понимаю, — кивнула я.
И ведь действительно понимала. Это у меня не было здесь никакого дела, кроме как слоняться по дому с садом и гадать, нравлюсь ли я графу? А еще прислушиваться к собственным чувствам, с удивлением обнаруживая невероятное — первую настоящую влюбленность. Или все же любовь? Я не читала столько романов, сколько мисс Пирси, и потому не была сильно подкована в подобного рода вопросах, но понимала очевидное: граф стал мне дорог. Даже слишком. И мне хотелось поговорить с ним об этом, потому что я ненавидела тайны и недомолвки…
Но именно теперь время опекуна было расписано по минутам. Он почти не появлялся в доме и не оказывал мне даже намеков на знаки внимания. И это обижало, не позволяя мыслить логично. Из-за проснувшихся так внезапно чувств мне хотелось увидеть, что граф раздражителен со всеми, но не со мной. Хотелось хоть какого-то подтверждения, что моя чрезмерная симпатия к этому мужчине взаимна. Только он молчал и просил помолчать меня.
Хуже того, еще через день я узнала, что графа Берга пригласили на бал в столицу.
— Два дня назад ему прислали приглашение, а следом сразу два письма. Одно из них с королевской печатью, — просветила меня мисс Пирси. — Поговаривают, это королевское сватовство.
— Что? — Я резко остановилась, теряя всякий интерес к прогулке в саду.
— Графу прочат в невесты некую молодую особу. Сироту. Не могу припомнить имя… — Мисс Пирси продолжила беззвучно шевелить губами, явно перебирая в уме возможные варианты.
— Но с чего вдруг его захотели женить? — спросила я нетерпеливо. — Он же не хочет. И у него выставка. Некогда человеку.
— Королю, по всей видимости, все равно, — пожала плечами мисс Пирси. — Вам ли не знать, дорогая?
— Да уж, — кивнула я, соглашаясь.
Если король изволил кому-то помочь, бежать было практически бесполезно. И я понятия не имела, что с этим делать. Даже принялась молиться перед сном богам с просьбой намекнуть, как найти правильный путь и помочь графу жениться на нужной, понимающей его и подходящей ему особе. На мне, например…
И — о чудо! — уже на утро, в которое и должен был состояться бал, я получила ответ на молитвы, превзошедший все мои ожидания.
— Мистер Мур приехал! — ворвавшись ко мне в спальню, сообщила невероятно взбудораженная мисс Пирси.
Я промычала нечто невразумительное, не в силах формировать мысли в столь ранний час. Затем, приоткрыв один глаз,
