заметила, как моя компаньонка спешно застегивает последние пуговки на платье.
— Вы так соскучились по мистеру Муру? — удивилась я.
— Он привез весточку про вашего отца, Даниэль! — ответила компаньонка, глядя на меня огромными испуганными глазами. — Идемте скорее. Нас ждут в синей гостиной.
Как только суть сказанного дошла до меня, я накинула халат и прямо так, забыв обо всем на свете, ринулась навстречу поверенному отца. Мисс Пирси неслась следом, пыхтела мне в спину и что-то тихо бормотала, упоминая всех богов по очереди.
В гостиную мы вбежали одна за другой и замерли, боясь сделать хотя бы шаг дальше. Мистер Мур обернулся на звук ударившейся о стену двери. Оглядел нас по очереди и… широко улыбнулся, сообщая:
— Жив, миледи! Ваш отец нашелся и ждет вас в Центральной лечебнице Эймирсталя. Экипаж у входа. Я приехал за вами.
Как собиралась — не помню.
Уже спустя четверть часа экипаж тронулся в столицу. Я не стала искать вещи. Просто забыла о них. Единственное, о чем вспомнила, — написать пару строк для Гордона Берга:
«Милорд, мой отец нашелся. Его спасли и выходили орки, а теперь он дожидается меня в столице. Все, что известно, — его состояние вне опасности, но лечение необходимо. Благодарю вас за помощь. Я никогда этого не забуду. Надеюсь, я не была для вас слишком большим обременением, и мы когда-нибудь еще непременно увидимся.
С уважением и сердечной признательностью, леди Даниэль Иверсон».
Послание оставила дворецкому, его же попросила выгулять за меня Майлза. Забрать дракончика с собой не могла — он не принадлежал мне. Так я и уехала. С тоской оборачиваясь и глядя на дом, к которому успела привязаться.
Дорога показалась безумно долгой, и все же, спустя, кажется, вечность, мы прибыли в столицу. Я велела везти нас сразу к лечебнице. А стоило экипажу остановиться, самостоятельно выбралась наружу и ринулась на поиски отца.
Папа действительно был жив! Сильно похудевший, даже постаревший за эти месяцы, но все так же лучезарно улыбающийся.
— Дани-и! — протянул он, едва я ворвалась в палату и нашла его взглядом. — Иди сюда, родная. Дай посмотрю на тебя. Как ты, дочка? Никто тебя не обижал?
— Папа, — выдохнула я. А потом разрыдалась.
Маги огня вспыльчивы, порой даже агрессивны. Сильны, напористы и нетерпеливы. И папе пришлось «хлебнуть» со мной всякого. Казалось, он привык ко всему. А в тот момент, когда я упала на колени рядом с его кроватью, схватила его руки, прижалась к ним губами и заплакала, он растерялся.
— Дани, Дани, — причитал он испуганно, — ты что, моя хорошая? Вставай немедленно. Ну что ты, доченька. Как же так? Позовите кто-то лекаря!!!
— Не надо, — прошептала я, пересаживаясь на край его постели и продолжая крепко сжимать руки. — Все хорошо. Теперь все хорошо.
Папа хмурился, поджимал губы.
— Никогда не видел тебя такой, — сказал он наконец.
— Просто раньше тебя никогда не объявляли погибшим, — ответила я, вяло улыбнувшись.
— Прости, что так тебя напугал и никого не оказалось рядом, чтобы поддержать, — с горечью проговорил он.
Я вздохнула:
— На самом деле, кое-кто был…
— Так-так, я слушаю.
И поверенный отца, и моя компаньонка тактично покинули палату, оставив нас одних. А мы делились друг с другом событиями последних месяцев.
Папа рассказал, как попал в жуткую бурю, после которой их с кучером выкинуло в спонтанный портал, прямо к границам орочьего поселения. Из-за многочисленных ранений, полученных во время происшествия, все могло закончиться трагически, но к бедолагам вовремя подоспела помощь. Мужчин лечил шаман, и больше месяца граф Иверсон находился в состоянии между жизнью и смертью, а потом все же пошел на поправку. Кучеру пришлось хуже, но тот тоже выкарабкался. Затем они вынуждены были ждать каравана, согласившегося захватить с собой двух доходяг и принять оплату после путешествия. В тех забытых богами местах порталы не работали... И вот спустя много дней пути отец все же оказался в родном городе. Тогда же он потребовал передать весточку дочери, а меня не оказалось дома.
После папы пришло мое время рассказывать. Про желание короля выдать единственную наследницу Иверсон замуж. Про мой план с опекунством и подделку распоряжения от отца. Про графа Берга, в доме которого я и провела последнее время…
— Я всегда говорил, что он — хороший человек, — довольно заметил отец, как только я закончила. — Вот только мне не нравится, как грустны твои глаза при воспоминаниях о графе. Ты ничего не хочешь добавить к своему рассказу, милая?
Я повела плечами, не зная, что еще сказать? Признаться, что, кажется, влюбилась в графа? Для чего? Если он сам не жаждал жениться и прямо говорил об этом, то к чему обсуждать мою сердечную привязанность?
— Дани? — Папа чуть сжал мою ладонь.
Я собиралась сказать, что все хорошо, но не успела. Кто-то бестактно ворвался в палату. Без стука, без спроса! А потом этот кто-то уставился на нас с отцом обвиняющим взглядом.
— Граф Берг, — кивнул папа. — Рад вас видеть.
— И я, — выдохнул он, недовольно взглянув на меня.
Как всегда, небритый; волосы все так же схвачены лентой в небрежный хвост на затылке. Высокие сапоги — совсем не по моде.
Граф обратил внимание на мой интерес к его обуви и признался:
— Не успел переодеться.
— Спешили убедиться, что я в порядке? — с улыбкой спросил мой отец. — Не думал, что я вам настолько дорог. Приятно.
Граф усмехнулся в ответ:
— Несомненно, я счастлив, что вы живы, милорд. Но спешил потому что ко мне примчался мальчишка-разнорабочий. Сказал, за леди Иверсон приехал поверенный из столицы. И забрал с собой. И я решил… кхм… Я предположил, что его величество все же нашел к чему придраться в составленном вами документе, по которому меня назначили опекуном.
— Вы думали, Дани увезли выдавать замуж? — понял отец.
Граф красноречиво промолчал, но на меня посмотрел очень сердито. Стало неловко.
— Но ведь я оставила вам записку, — сказала я тихо. — Передала через Ларри.
Граф кивнул и вынул из кармана смятую бумажку.
— Да. Я прочел это в пути, — сказал он голосом, от которого у меня по спине побежали нехорошие мурашки. — И хотел бы обсудить с вами написанное здесь.
Я помотала
