— Может, мне стоит к тебе переехать?
К счастью, это предлагает не Виктор, а Ренард.
— Ни за что на свете, — категорично отрезаю я.
А то ведь действительно переедет. Еще и напарника с собой прихватит. За компанию.
И будет мне счастье. Вернее, сплошные несчастья.
— Нам здесь будет тесно. К тому же вас наверняка поселили в какой-нибудь суперсекретной квартире, вот там и оставайтесь.
А у меня еще год свободы, обещанной родителями.
— Будь умницей, — недовольно покачав головой, напутствует Ренард. — И если что, сразу связывайся со мной или Виктором. Вечером поужинаем.
Ренард выходит первым, а Виктор непонятно с какого перепугу на прощание целует меня в губы. Территорию метит? Кобель хренов.
Справившись с желанием вытереть рот ладонью, закрываю за ними дверь и поворачиваюсь к Темному. Ксанор стоит, спрятав руки в карманах джинсов, и явно ждет объяснений. Молчит. Смотрит. Может, даже надеется, что начну оправдываться. Но с какой стати? Я ему никто, и он мне тоже, так что…
Перескочив неприятное, сразу перехожу к насущному и важному:
— Полагаю, теперь я свободна. Заявление об увольнении подготовлю сегодня и, надеюсь, завтра ты его подпишешь. Никаких денег мне не надо, но я буду настаивать, чтобы в университете мне засчитали практику. Для этого ты должен будешь…
Окончание фразы застревает в горле. Миг, и Хорос, рассыпавшись тьмой, оказывается передо мной.
— Почему я не знал?! — рычит он, пальцами впиваясь мне в плечи.
Во взгляде плещется тьма. Та самая, что сейчас, распадаясь на клочья, тает в воздухе, смыкается вокруг нас ядовитым коконом.
— Потому что это моя личная жизнь, которая тебя не касается! — резко отвечаю я, невольно раздражаясь.
Пальцы высшего еще сильнее сжимаются на моих плечах.
— Меня касается все, что связано с тобой, де Ларра, — заявляет он собственнически, словно я вещь, игрушка, которую он купил и не собирается ни с кем делить.
Достали… Родители, Ренард, Виктор. Теперь еще и этот! Вертят мной, как марионеткой, словно я действительно какая- нибудь кукла, а не фея со своими желаниями и чувствами.
— Ошибаешься. — Темный не спешит меня отпускать, поэтому я сама сбрасываю его руки. — Я всего лишь на тебя работаю. Работала! Моя личная жизнь — это моя личная жизнь. Мои отношения с да Коста — это мои отношения с да Коста. А потому повторяю: ничего из этого тебя не касается. Ты мне никто, Хорос!
Последние слова я произношу, глядя прямо ему в глаза. Понимаю, что рискую, ведь тьма все больше затягивает его сознание, его взгляд, но… Достало! Все достали. Сбежать бы куда-нибудь, забиться бы в какую-нибудь нору, в которой меня никто и никогда не найдет. Вот это было бы счастье.
— То есть вчера я тоже был для тебя никем? — Он снова пытается меня схватить, чтобы притянуть к себе, но я отступаю.
Выставляю вперед руку, в который раз давая понять, что я не его игрушка.
— А что было вчера? Досадный инцидент в бассейне? Так он для меня ничего не значит. Я просто была пьяна, вот и позволила себя лапать.
— Досадный инцидент?
Вижу, что он на пределе — тьма стекает с его пальцев, плещется в глазах, — но и я тоже уже едва сдерживаю себя. Если сейчас же не уберется, боюсь, синтам придется ремонтировать и этот этаж.
— Именно. О котором я уже забыла. И тебе советую. Завтра пришлю заявление.
При упоминании об увольнении на скулах у высшего проступают желваки. Я даже замечаю, как на шее вздувается жила, яростно пульсируя. Наверное, можно уже начинать бояться, но испугаться я не успеваю. Ксанор… неожиданно берет себя в руки. Расслабляется, усмехается холодно, почти как да Коста, и бросает на удивление спокойно, но от этого не менее твердо:
— Никакого увольнения. Будешь работать до возвращения Урсулы.
— Но мы договаривались! Я больше не приду!
Усмешка высшего становится злой и циничной, искажая его лицо.
— Не придешь, и твой жених первым узнает, что стало причиной увольнения. А может, и увидит, как ты со мной кайфовала. Будет интересно показать ему это занимательное видео.
Сволочь!
— Ты этого не сделаешь…
— Не искушай меня, Светлая. — Сжав перед моими глазами большой и указательный пальцы, он издевательски продолжает:
— Я вот настолько близок к тому, чтобы показать агенту Делеса, что из себя представляет его невеста. Продолжишь выделываться, и ваши с Виктором отношения кардинально изменятся.
Ненавижу! На время забыла, но только что вспомнила (спасибо тебе, Хорос!), какие на самом деле чувства испытываю к этому чудовищу!
— Убирайся. — Я не узнаю собственный голос, настолько он звучит низко и глухо.
— До встречи на работе, сонорина де Ларра.
— Пошел вон! — Распахиваю дверь и жду, считаю секунды, когда он уберется.
Усмехнувшись, высший проходит мимо, а я пытаюсь справиться с дрожью, но не получается, — меня колотит. Продолжает колотить даже после его ухода, а на глаза наворачиваются дурацкие слезы.
Ксанор Хорос — эгоистичный ублюдок. Таким он был, таким и остался. Я это всегда знала и теперь уже точно не забуду. А что касается работы… Еще пожалеет, что не отпустил меня по-хорошему!
ГЛАВА 6. Кара
Остаток дня проходит так же, как и его начало, но мне все-таки удается успокоиться. Пусть и не сразу, пусть и не до конца. Помогает разговор с мамой. Эстепа де Ларра — человек, низшая, но имеет прямо-таки магическую способность благотворно влиять на мои эмоции. Может, все дело в голосе? Мягком, нежном, всегда таком спокойном. А еще, в отличие от брата, мама никогда не лезет в душу.
Поняв, что ее беспокойное чадо чем-то расстроено, она стала рассказывать о каких-то повседневных мелочах, и я, вслушиваясь в ее ласковый голос, любуясь ее светлой улыбкой, постепенно расслабилась, начала дышать полной грудью.
Хотя при воспоминании о Хоросе в ней снова начинало что-то колоть.
Урод.
— Может, прилетишь к нам хотя бы на выходные? — уже когда мы прощаемся, с надеждой спрашивает мама.
Я неуверенно пожимаю плечами:
— Постараюсь вырваться, но не обещаю. Мой начальник уверен, что его помощница не имеет права на отдых.
Ну вот, опять что-то колет. Противно так, больно.
— Обязательно находи время и на себя, милая. И помни, мы очень-очень тебя ждем.
Послав маме воздушный поцелуй, желаю ей хорошего дня и прекращаю связь. Еще какое-то время сижу, бездумно глядя на песчинки света, рассыпающиеся по гостиной, а когда голограмма окончательно тускнеет, с тяжелым вздохом поднимаюсь с кресла.
Если бы не университет и не наличие Виктора в Делесе, я бы, возможно, и вернулась домой. Хотя теперь да Коста здесь. Остается надеяться, что в Кадрисе он надолго не задержится.
Как и Ренард. Я люблю брата, но его опека порой ощущается на шее удавкой.
На этом семейный день не заканчивается. Около семи меня забирает брат, и мы летим в ресторан. К счастью, без Виктора, иначе бы я совсем раскисла.
— Я узнал, что стало причиной пожара, — выйдя на самую нижнюю воздушную магистраль, заявляет брат.
Еще бы ему не узнать.
— И что же?
— Парочка идиотов решила устроить романтический вечер при свечах. Уснули, не потушив, а датчики дыма не среагировали — была поломка.
Оказывается, и в элитных небоскребах случается ж… всякое нехорошее.
— Их спасли?
— Чудом. Хотя прилети пожарные на несколько минут позже, и любители романтики наверняка бы задохнулись.
Действительно идиоты.
За ужином брат продолжает допрос и все пытается выяснить, что связывает меня с Хоросом.
— Работа, — коротко отвечаю я, не желая вдаваться в подробности.
Вообще не уверена, что Ренард захочет услышать об этих самых подробностях.
— И все?
— И все.
— Точно? — Брат недоверчиво заламывает бровь. — Мне показалась, что ты ему небезразлична.
— Ксанору Хоросу небезразлично все, что движется и можно поиметь.
