Конечно, вопросы множились в моей голове со скоростью света, как к ребятам, так и к Цезарю, но я понимала, что все сразу не решить. Пока что мы наткнулись в расследовании на ниточку, пусть и оборванную. Но раз ее оборвали, то мы были на верном пути.
— Думаю, стоит еще раз поговорить с коллекционером. В присутствии Насти, — предложил Диего.
— Только одни вы не поедете, Итсаску и Серж вас прикроют. Я сообщу графу Виттури обо всем, думаю, он согласится с планом.
— Когда это Старик не поддерживал наши планы? — усмехнулся Диего.
Но Цезарь ничего ему не ответил, похоже, он был чем-то серьезно обеспокоен.
Отныне, куда бы я ни шла, я знала, что за мной следят. Лика, Итсаску и Диего теперь работали по очереди, провожая меня там, где могли показаться, и действуя незаметно, когда я ходила по городу одна или в компании Юки и Мартина с их друзьями. С одной стороны, знание того, что я защищена, успокаивало, но с другой стороны, как было бы здорово ничего не знать, ощущение чужого взгляда, сверлящего спину, иногда было невыносимым.
Цезарь настоял на том, чтобы увеличить спортивную нагрузку, Диего со мной просто лютовал: отжимания, приседания, а также пробежки с ним вдоль пляжа в любую погоду три раза в неделю. Я была занята, казалось, дальше некуда. И я-то собиралась скучать и плакать? Да мне порой некогда было даже устроить скайп-переговоры с мамой. Все мои дни были поглощены готовкой кофе в кафе у Пепе, учебой, спортом, расследованием, лекциями Цезаря. Но и этого ему показалось мало: он обрадовал меня тем, что я должна выбрать какое-нибудь оружие. Огнестрельное или холодное — неважно. Я выбрала фехтование. Мне понравилось ощущение меча в руке тогда, в магазине антиквара. Цезарь обещал, что мне пришлют скоро мой персональный меч, покороче шпаги, что я нечаянно забрала из магазина.
Октябрь, между тем, подходит к концу».
Незадолго до визита в галерею, из которой пропала картина, Юка, Настя и подруги японки собрались прогуляться по магазинчикам старого города.
Пока остальные девчонки весело переговаривались о всякой ерунде и планируемых покупках, которые нужно сделать к Новому году, Настя рассеянно слушала их, глядя на раскрывающуюся впереди виа Лаетана, думала о том, что скоро они нырнут опять в каменные объятья готического квартала, с улыбкой представляла узкие улочки и неожиданные сюрпризы, которые готовила ей Барселона.
— Смотрите! Маски! — отвлек ее от мыслей возглас Юки.
Она повернулась к девочкам и тут же увидела прямо перед собой венецианскую смеющуюся маску в витрине. Магазин «Маскарад Арлекина» оказался довольно просторным. Маски смотрели на вошедших девушек отовсюду, одни улыбались, другие смеялись, третьи не выражали ничего, а четвертые были самой тайной…
— Маски можно мерить, — сказала продавщица, с улыбкой глядя на притихших вдруг девушек.
Юка покачала головой:
— Они смотрят…
А Настя уже держала в руках маску, непохожую на остальные. Кружево тонкой сетью загадочных изгибов и орнаментов призывало хранить тайну. Маска держала форму лица несмотря на тонкость работы. То ли там был каркас, то ли она была чем-то пропитана, но даже не хотелось думать о технике исполнения, хотелось тут же надеть ее и отправиться на маскарад, превратиться в таинственную незнакомку… Настя надела маску и посмотрелась в зеркало. Кружево мягко окутывало верхнюю половину лица, делая взгляд притягательным. Ей захотелось забрать ее с собой. Машинально она повернула ценник и расстроилась: сорок евро — это огромные деньги. А маску она не наденет никогда, потому что не будет подходящего случая…
— Вам нравится, — заметила продавщица.
Настя кивнула и улыбнулась с сожалением.
— Но она мне ни к чему… Жаль, что не нужно идти на маскарад.
Девочки по очереди завязывали друг на дружке ленты маски и восхищались. Настя спокойно ждала их. Казалось, магазин показал ей то единственное, ради чего она зашла сюда. Остальные маски равнодушно смотрели в стороны. Она ради интереса посмотрела на цены. Намного больше украшенные, расписные венецианские маски с перьями стоили дешевле той, что ей понравилась. Но их Настя не купила бы ни за что на свете…
Владельцем частной коллекции оказался прославленный нейрохирург, страсть к искусству у него оказалась еще и профессиональной: он сам когда-то учился в художественной школе и ему прочили блестящее будущее на этом поприще. Но он увлекся медициной, а потом и вовсе оставил рисование, как хобби. Что не мешало, по его словам, собирать прекрасные работы всех времен, в которых он неплохо разбирался. Команда детективов попала к нему в особняк, расположенный в одном из престижных районов Барселоны, в канун дня всех святых.
Серж и Итсаску попросились осмотреть место кражи, а Настя с Диего поднялись в кабинет к хозяину галереи. Ничего нового из того, что они уже обсуждали на собраниях агентства, Настя не узнала. Владелец галереи, похожий на большого босса, вальяжно разговаривал с Диего, откинувшись на кожаном кресле. Но неожиданно Диего задал вопрос:
— Кто-нибудь разговаривал с Вами о второй картине, которую тоже приписывают автору «Обнаженной»?
— Нет, не думаю, — ответил владелец галереи, но при этом тень сомнения промелькнула на его лице.
Диего подался вперед:
— Вы уверены?
— Да, наверно… Да… — все еще больше сомневаясь, произнес он. Потом улыбнулся: — Интересно, у меня дежавю, наверно, Вы уже задавали мне этот вопрос раньше.
— Вовсе нет, — возразил Диего. Инстинктивно ребята поняли друг друга: о второй картине они узнали совсем недавно, Диего просто не мог задать этот вопрос раньше. — Скажите, Вы не будете против, если я прибегу к гипнозу, возможно, кто-то спросил Вас об этой картине, а потом попросил забыть, погрузив в гипноз.
— Разумеется нет! — возмущенно ответил тот. — И речи быть не может! К тому же, это невозможно, я не поддаюсь гипнозу…
Но Диего и не слушал его ответ. Его глаза вдруг вспыхнули зеленым светом, владелец галереи завороженно уставился на них. Настя тоже замерла, словно привлеченная светом, но Диего положил руку ей на глаза, и она пришла в себя. Теперь девушка сидела, опустив взгляд на руки Диего, спокойно лежавшие на подлокотниках кресла.
— Я попрошу Вас вернуться к заданному вопросу. Кто разговаривал с Вами по поводу второй картины?
Голос ответчика вдруг стал монотонным, словно он скучал, а то и засыпал.
— Один человек.
— Когда он пришел к Вам?
— Февраль-март не помню. Было холодно.
Пальцы Диего сделали ей знак, внимание!
Настя насторожилась, вдруг опять почувствует холод или приближение Мрака, но ничего не происходило.
— Что он спросил у Вас?
— Он показал мне фото моей картины и другой картины, спросил, принадлежат ли они мне. Вроде он искал их и предлагал купить. Но я отказался от продажи. А второй картины у меня никогда не было. Я бы запомнил.
— Почему запомнили бы?
— Она внушала ужас, я бы не повесил такую в галерее.
— Тот человек представился?
— Да. Он сказал, что его зовут граф Виттури.
— Что? — пальцы Диего дрогнули, словно от боли, а потом крепко сжали подлокотник кресла. — Вы уверены? Как он выглядел?
— Я… не уверен. Высокий. В черном.
Настя лихорадочно соображала. Граф Виттури — это владелец агентства, где она работает, но как же так?
— Как Вы вышли на наше агентство? Почему заказали расследование именно нам?
— У меня оказалась визитка агентства. Не помню, как.
— Вы знали, что агентство принадлежит графу Виттури?
— Нет.
— Вы сейчас выйдете из гипноза, Вы не будете помнить этот разговор. На счет три. Раз, два, три…
Настя подняла взгляд.
— Что ж, — Диего вежливо пожал руку хозяину галереи, — Вы в праве отказаться от гипноза. Но если вспомните что-нибудь ценное, то свяжитесь с нами.
— Ну, конечно, — вальяжный и уверенный в себе хозяин даже не подозревал, что пару минут был марионеткой в руках Диего. Настя передернула плечами.
