Глава 7
БРАЧНАЯ НОЧЬ… ПРАВИЛА БРАКА… ЧЕЛОВЕК В БАШНЕ… РАЗБИТЫЕ СЕРДЦА… МАГИЧЕСКИЕ ЗНАКИ
— Я бы предложил подождать, — сказал Трей, стоя наедине с Брин в спальне на втором этаже, отведенной под апартаменты для новобрачных, — вот только ты знаешь традиции не хуже меня. В этом отношении наши два королевства не отличаются друг от друга.
Они все слышали звуки музыки свадебного пира, доносившиеся из большого зала. Брин смотрела на своего нового мужа с другой стороны кровати, боясь подойти ближе.
Она знала традиции. Ее мать не научила ее многим вещам, но она знала, что королевские браки заключаются в брачную ночь.
Ее голова кружилась от бренди, она смотрела в потолок, проклиная все. Рангар тоже знал эту традицию. Если бы он не был в этот момент заперт в камере башни, то сейчас был бы здесь, стучал в дверь, готовый снова ударить Трея, если тот только взглянет на голое плечо Брин.
Она села на кровать, подтянув ноги, превратившись в желе.
— Я не знаю, смогу ли это сделать, Трей. Не после Рангара… Его выражение лица… — Брин зарылась лицом в свои руки.
Трей встал на колени рядом с ней.
— Если бы я мог избавить тебя от боли, ты знаешь, я бы это сделал.
Она пробормотала:
— Это было ужасно, Трей. Ему было так больно. Я сделала это с ним.
— Мы оба. — Трей протянул руку, чтобы погладить ее по волосам, но вздрогнул от этого движения и схватил себя за плечо.
Брин ахнула.
— Твое плечо! Я так беспокоилась о Рангаре, что забыла о твоем ранении. Ты в порядке?
Он кивнул и убрал руку с плеча, но его лицо оставалось напряженным.
— Я в порядке. Пока ты была с Валенденом, моя тетя залечила самые тяжелые раны. Завтра станет легче.
Несмотря ни на что, Брин ругала себя за то, что не побеспокоилась за Трея раньше. Он был ее мужем всего первый вечер, а она уже его подвела!
Она сглотнула и спросила шепотом:
— Как ты думаешь, он мог… серьезно ранить тебя? — она не могла перестать думать об угрозе Рангара убить Трея за то, что он сделал.
Трей помассировал переносицу, выглядя усталым.
— Ты спрашиваешь, убьет ли он меня? Нет. Я знаю своего брата. Он может нанести несколько ударов и пожелать мне смерти, но в нем нет такого гнева. В любом случае, это не имеет значения. Мы должны изгнать Рангара и… и всех остальных… из наших мыслей сегодня вечером.
Она сделала паузу.
— Ты имеешь в виду, Сарадж.
Трей приподнял напряженное плечо.
— Да. — затем он коснулся ее щеки. — Ты моя невеста, Брин. Это все, что имеет значение.
Это определенно было не все, что имело значение, но Трей умел говорить с такой уверенностью, что напряжение в комнате лопалось, как мыльные пузыри.
— Твое платье проиграло битву с грязью, — заметил Трей, указывая на испачканный подол, который даже магия не смогла полностью избавить от пятен. — Может, мне… помочь тебе выбраться из него?
Кровь отхлынула от лица Брин. «Он мой муж. Так поступают мужья и жены».
— Ах, эм, да, — сказала она слабым голосом, так как ее колотящееся сердце протестовало. — Пожалуйста.
Она повернулась к нему спиной, чтобы он мог начать расстегивать длинный ряд пуговиц. Она уставилась на трещину в стене спальни, изо всех сил стараясь не думать о том, что в этот момент делает Рангар.
Камера в башне была лучше, чем в подземелье, но не намного. Она представляла, как он снова и снова ходит по кругу, в ярости воображая все, что делают его брат и его суженая несколькими этажами ниже.
Трей добрался до самой нижней пуговицы у основания ее позвоночника. Его пальцы коснулись ее кожи, и она почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Может, ее сердце и не принадлежало Трею, но он был красивым мужчиной… могло быть и хуже. Лучше, чем этот ублюдочный барон из Румы. Медленно Трей спустил ткань с ее плеч, обнажив кожу, прикрытую тонкой тканью сорочки.
Его большая рука обхватила ее маленькое плечо.
— Ты прекрасна, Брин.
Пока она стояла к нему спиной, он не видел боль, которая отразилась на ее лице, но почувствовала, как она исказила ее черты. Брин прикусила губу так сильно, что стало больно, а затем заставила себя повернуться.
— Вот. Позволь мне помочь тебе… с твоей рубашкой.
Дрожащими пальцами она начала расстегивать пуговицы у его горла. Она была достаточно близко, чтобы почувствовать запах дыма свечей, оставшегося после пиршества, и инжирного бренди, хотя за весь вечер он сделал не больше нескольких глотков.
Это она была пьяна, а не он, и она вдруг пожалела, что не осталась трезвой, как всегда говорила ей мама. Принцесса не должна терять рассудок. Но как бы она смогла пережить эту ночь без большого количества бокалов бренди?
— Это была… прекрасная церемония, — прошептала она, пытаясь разрядить напряжение. Ее руки добрались до последней пуговицы на его рубашке, и она пригладила ткань на его плечах. Брин тяжело сглотнула.
Свет фонаря отражался от магических знаков, оставляющие шрамы на его животе. Она уже видела его без рубашки и знала, что он неплохо сложен, но совсем другое дело — находиться в нескольких дюймах от его тела, зная, что скоро он прижмет ее к простыням.
Трей хрипло ответил:
— Нет, это не так.
Она удивленно подняла глаза и увидела, что он улыбается. Он продолжил:
— Это была самая унылая свадьба, которую я когда-либо видел. Нас чуть не утопили. Казалось, что боги решили нас помучить.
Она испытала такое облегчение, услышав от кого-то правду, что разразилась смехом. Брин прижала руку ко рту.
— О, Боже. Я так устала притворяться, что это не самый несчастный роман в моей жизни.
Его улыбка открыла небольшую ямочку на одной щеке, которую она раньше не замечала.
— Я чувствовал себя как моя лошадь, когда
