— Монах, ваше присутствие заметили. Дождись нашего знакомого. Не разговаривай с ним, а сразу же отправляйся за напитками, а он останется с объектом.
— Принято, — сообщаю кратко, заметив, что к нам приближается Даниэль.
Он в чёрном, как и все. Шрамы на шее скрыты высоким горлом свитера, но тёмные, мелко вьющиеся волосы одеждой не скроешь. Глаза, как и прежде, хитро мерцают, когда при виде нас мужчина криво улыбается.
Я предупреждаю Габриэллу, что пришло время на некоторое время остаться без меня и ждать моего возвращения.
— Ты сможешь с этим справиться?
Она кивает, но глаза наполняются ужасом, и, как только Даниэль садится рядом с землянкой, я спешу уйти, ведь так велел генерал Бронсон, однако на самом деле я просто не могу видеть страх в зелёных глазах…
Подхожу к барной стойке и заказываю какую-то первую пришедшую в голову дрянь, которую всё равно не буду пить. То и дело ленивым движением поправляю одежду, словно стараясь прикрыть как можно больше кожи, — дурацкая привычка, от которой мне, наверное, никогда не избавиться. Но сейчас она даже играет мне на руку, ведь, стоит на меня упасть неоновым лучам, как я притягиваю внимание всех, кто оказывается рядом: даже виртуальщики отвлекаются от своих миров и приподнимают очки, когда друзья дёргают их за руку или бьют по груди, чтобы они взглянули на меня; оборачиваются и те, кто до этого глазел на огромный стеклянный куб, в котором танцует девушка в обтягивающем костюме, блестящем в цветных лучах неоновых огней. Если бы мы не были в Шахте, где тайны умирают в ту же ночь, когда рождаются, то завтра я проснулся бы знаменитостью. Вспомнил бы, чёрт бы её побрал, молодость.
— Тебе удалось произвести впечатление, — доносится справа, и я оборачиваюсь на женский голос.
Очки дополненной реальности горят небесно-голубым цветом, как и прозрачный плащ, под которым виднеется натренированное тело в облегающем чёрном костюме. Девушка брюнетка, но вдоль головы от лба до затылка тянется узкая полоса волос неестественного оттенка оранжевого. Губы такого же вызывающе яркого, только синего цвета.
— Как распорядишься чужим вниманием? — томно произносит незнакомка, и в её голосе слышится улыбка, когда она приближается вплотную, едва не обнимая меня, и кладёт руку мне на плечо.
При других обстоятельствах я бы уже скинул эту руку, но сегодня не предоставлен сам себе, поэтому мой ответ звучит в том же духе, что и вопрос девушки:
— Распоряжусь наилучшим образом.
Она снимает очки, и наши взгляды встречаются.
Невероятно… Сходство действительно едва уловимо, а голос вообще почти не узнаваем, но эти глаза мне не перепутать ни с чьими.
У меня приоткрывается рот, но девушка опережает меня:
— Не подавай виду, что узнал, — говорит старая знакомая, прижимаясь ко мне теснее. — Даниэль передал мне твоё небольшое послание. Помнишь собственные слова? «Я бы сказал, большие неприятности», — говорит девушка, неотрывно глядя мне в глаза и, хотя я уже всё понял, добавляет, — конечно же, подтекст был хорошо ясен и Даниэлю, и мне: мы доставили тебе серьёзные проблемы. Но, как я слышала, а теперь вижу и собственными глазами, ей ты дорог.
Мы одновременно смотрим на Габриэллу. Отсюда невозможно увидеть её лицо, однако по одному только повороту головы нетрудно догадаться, что она за нами наблюдает.
Лора кладёт руку мне на подбородок и осторожно поворачивает к себе.
— Мало того! Что бы ты не сказал своему приятелю, он дал положительный ответ. Ты молодец. Правда. Иначе ничего бы не получилось.
— Пока неизвестно, получится ли, — замечаю я, но девушка с кислым выражением лица откликается:
— Не будь таким занудой. Всё будет, как мы захотим.
Я невесело улыбаюсь.
— И поэтому ты так обошлась с Аланом — просто захотелось.
Девушка очаровательно и невинно улыбается.
— Будет ему уроком: даже — хотя нет, правильнее будет, особенно — насекомые бывают очень опасны. В любом случае я рада, что тебя успели предупредить.
— Могла написать.
— Уже было небезопасно.
— Не смеши меня, — откликаюсь я, и вопреки словам, мой тон почти обречённый.
— Скажи генералу, — произносит она и делает многозначительную паузу, ожидая, пока я включу на ленте рацию, и только потом продолжает, — лидер повстанцев уже заметил её. И скоро даст знать, что ею интересуется. Ждите сигнала.
— Как мы поймём? — уточняю я.
— Это будет неожиданный поворот, — отвечает девушка, а я сдерживаю улыбку, на этот раз искреннюю, пытаясь не представлять, как генерал наверняка приложил ухо к рации, вслушиваясь в заветные слова. — Но вы точно поймёте.
С этими словами девушка бросает на меня хитрый взгляд и, обойдя почти по кругу, ступает в толпу танцующих. Я хватаю её за руку, но недостаточно крепко, чтобы остановить.
— Подожди.
Девушка, начиная извиваться под музыку и широко улыбаясь, исчезает в толпе.
— Ты знаешь, кто это?! — почти кричит в наушнике генерал.
Это Лора Беннет.
— Нет. Она мне незнакома, — сообщаю я Бронсону.
— Парни уже следуют за ней, — предупреждает генерал деловито. — Мы её перехватим.
Чёрта с два.
— Разумеется, — откликаюсь я, направляясь к угловому дивану, где оставил Габи и Даниэля.
— Дэннис, теперь предельная собранность, — командует Бронсон. — Любой виртуальный наркоман или шлюха могут вывести нас на лидера мятежников. Поэтому не расслабляться.
— Разумеется, — повторяю я и улыбаюсь двум девицам, которые, как и другие, извиваются под музыку, пытаясь перехватить мой взгляд хотя бы на мгновение: вдруг кто-то из них выведет нас на лидера мятежников. Однако на самом деле я усмехаюсь из-за того, что представляю, как сейчас трясёт Бронсона от предвкушения скорой победы.
Да уж, так, как ему повезёт сегодня, генералу даже не снилось…
Придурок.
Мой взгляд невольно скользит по гостям ночного клуба. Большая часть из них ничего вокруг себя не замечает, ведь вообще не видит, не слышит и совершенно никак не воспринимает действительность, ведь полностью погружена в другую реальность. Даже в полумраке заметно, насколько бледны лица и как покраснели переносицы от массивных очков, что давят на кожу. Кто-то из них выглядит до невозможности худым, кто-то, наоборот, вызывает омерзение чрезмерным весом и отвратительными желейными формами. Но каковы бы ни были параметры бренных тел, у всех виртуальных наркоманов одинаково нарушена координация движений: каждый неизменно пошатывается и спотыкается на ровном месте.
Дополненная реальность воздействует на все органы чувств, во много раз превосходя любые тексты, картинки или видео. Объёмные и осязаемые миры не просто уподобляются материальному, но и превосходят его по привлекательности. Прорывные разработки имитируют у наркоманов ощущение радости, воодушевления, счастья, но даже этого оказывается недостаточно: у некоторых гостей Шахты провода от экранов и аппаратуры подключены прямо к нервной системе, у других в вену воткнута игла, закреплённая лейкопластырем, через которую в кровь дополнительно поступает всякая психотропная дрянь.
Если бы я сорвал очки и заглянул в глаза первого попавшегося на пути виртуального наркомана, то они были бы покрасневшими или мутными, с сильно расширенными или, наоборот, суженными зрачками. А попытайся я что-нибудь спросить, услышал бы в ответ лишь замедленную, несвязную речь — и то в лучшем случае.
Я наблюдаю за тем, как наркоманы машут руками и ногами в борьбе с несуществующим противником или запрокидывают головы в экстазе, и отвращение подкатывает к горлу.
На вопросы Марвина Вуда я ответил, что виртуальными наркоманами становятся люди, которые слишком часто погружались в дополненную реальность и потеряли связь с объективной действительностью. Однако «слишком часто» — не совсем верные слова, правильнее было бы сказать — «постоянно». А ведь во всех случаев всё начинается примерно одинаково и почти что безобидно.
Сначала люди не хотят отвлекаться от игры или работы в виртуальном мире, не могут спланировать окончание сеанса, забывают о договорённостях с другими людьми и даже своих обязанностях, начинают раздражаться, когда вернуться в реальность становится необходимым, да и вообще резкая смена настроения становится частой и совершенно непредсказуемой. Однако со временем навязчивое, неконтролируемое желание проводить как можно больше времени в виртуальном пространстве приводит к пренебрежению здоровьем, гигиеной и сном. И вот уже в комплексе идут частые обманы, изворотливость, лживость, жаргон, в котором звучат слова, понятные только таким же виртуальным наркоманам, как ты сам, начинается бессонница и беспричинное возбуждение либо, наоборот, вялость и многочасовой сон. Они постоянно просят или даже требуют денег, скандалят, уходят из дома, а потом обнаруживается, что у семьи пропадают не только ценности, но порой банально одежда и еда.
