Калем и Кост замерли, не сводя глаз с Заклинателя. Гейдж поморщился.
— Гисс всегда справится, но это опасная сделка.
Гисс. Уинноу, моя тварь, не сможет исполнить ни одного желания в течение почти шести месяцев, но у Лины был ещё один Гисс. Однако желания не исполнялись свободно, и цена всегда была высока. Моё желание Гисс позволило нам с Линой быть вместе, но также привело к тому, что её захватили в плен собственные люди. И какой вред причинил ей Винн… Мои мысли вернулись к тому дню, когда мы штурмовали поляну в Хайрате. До того момента, как я увидел ослабевшее тело Лины из-за очарования Винна. К её мутным глазам и впалым щекам. Тогда я не знал о шрамах на её ногах, но теперь узнал.
Я никогда больше так не рискну.
— Слишком опасно, — согласился я.
— Я разрешу Лине прочесть мой бестиарий свежим взглядом. Если бы она была в Совете, остальные тоже могли бы поделиться своими знаниями.
Он скользнул пальцами под воротник и вытащил медальон в форме книги того же размера и формы, что и у Лины. Трудно было представить, что чей-то бестиарий может содержать больше знаний, чем её.
Но я знал, почему она колебалась, когда ей впервые предложили место в Совете. Она не знала, кому доверять. Лина подозревала, что член Совета — скорее всего, Рэйвен, — назначил награду, основываясь на бормотании Винна, пока она была под его контролем. Не говоря уже о том, что метка Рэйвен имела тот же оттенок, что и у злодея. У меня не было возможности проанализировать каждую цветовую вариацию на поле боя или подойти достаточно близко, чтобы рассмотреть руку Рэйвен в тронном зале после. Возможно, если бы Кост пошёл с нами, с его вниманием к деталям, он бы знал наверняка.
Впрочем, я был склонен верить Лине. Её убеждённость была сильна. И всё же, если бы она могла подыграть и присоединиться к Совету, найти тварь, либо найти доказательства предательства Рэйвен, у нас был бы шанс снять эту клятву раз и навсегда.
— Я поговорю с ней об этом. А пока давайте…
Солнечные пятна, разбросанные у ног Гейджа, внезапно погрузились в темноту, и с опушки леса сорвался шквал облачённых в тени тел. Гейдж мгновенно упал на землю, едва увернувшись от сверкающего клинка в яремную вену, но не смог увернуться от второй пары рук. Он закричал, ножи разорвали плоть.
Кост отреагировал мгновенно. Оставив меня, он нырнул в темноту и возник перед Гейджем. Сильным ударом вверх он вонзил теневой клинок в череп стройного мужчины. Его каштановые глаза и покрытая шрамами шея казались до боли знакомыми. Виктор. Один из тех убийц, что ушли с Дарриеном.
Мы с Калемом присоединились к Косту, окружив Гейджа, встав спинами друг к другу. Тени прорезали дневной свет, и шесть убийц явили себя. Я запомнил их лица, вспомнил их положение в нашем доме и выругался. Все они были воинами перед их истинной смертью, все способны владеть клинком с неземной точностью. Дарриена нигде не было.
Моя рука задрожала, и кровь Зейна закричала, требуя освобождения. Кровь первого убийцы и мастера гильдии, готового и ожидающего наказания.
— Я дал тебе свободно уйти, и вот как ты отплатил мне, — ярость царапнула моё горло, и волна алого цвета проникла в тени моего зрения.
— Ты отослал нас без средств к существованию.
Одна из них шагнула вперёд. Кира. Искусная метательница ножей, которая редко промахивалась. Она осмелилась бросить мне вызов с безрассудным рычанием.
— У нас нет возможности пополнить наши ряды, так как ты единственный, кто может поднять наших братьев. Никакой работы, о которой можно было бы говорить, поскольку о вашем существовании знает только столица. Заставить нас уйти было просто иным видом смертного приговора.
— Я вас ни к чему не принуждал.
Я предоставил им выбор.
Её смех был ломким.
— Ты называешь это выбором, а я ультиматумом. Ты плевал в лицо нашим предшественникам своим дерьмом, а мы не хотели в этом участвовать.
— Ультиматум? — заточенными ногтями, я вскрыл ладонь и позволил крови стекать по пальцам. — Если это то, чего ты хочешь, я с радостью дам тебе это. Я всё ещё могу приказать тебе следовать моей воле.
Что-то внутри меня кричало о неправильности того, чем я только что угрожал, и всё же… Красная дымка, завладевшая моим зрением, казалось, окутала все остальные чувства, так что всё, что имело значение — это заставить Киру заплатить за свой проступок, за то, что она бросила Круор.
Нет. Мои пальцы дрожали, а на ногтях блестела кровь. Я предоставил им выбор. Держи себя в руках.
— Ты не посмеешь, — она ухмыльнулась и щёлкнула запястьем.
Мучительный крик разорвал лёгкие Гейджа, и он побелел до костяшек пальцев, откуда-то из глубины раны просочилась тень. Лицо Коста побледнело, и он погрузил руку в темноту, выковывая смертоносную рапиру.
Суровыми, ледяными зелёными глазами он уставился на Киру.
— Немедленно вынь клинок.
— Такая крошечная вещица.
Её пальцы дёрнулись, и Гейдж снова закричал, его крик поднялся на несколько тонов. Кровь закапала между его сжатыми руками, и он упал на лесную подстилку. Его символ на мгновение засветился, как будто он пытался определить, какая тварь может ему помочь, а Кира сжала кулак. Его тело содрогнулось в ответ, глаза закатились к затылку, и он потерял сознание.
— Просто осколок, превращающий его вены в фарш. Сколько времени пройдёт, прежде чем он разрушит главную кровеносную линию его тела? Только я знаю.
Рядом со мной Калем издал мрачный гортанный смешок.
— Ты мне никогда особенно не нравилась.
Его тело задрожало, и он склонил голову набок. Исчезли его приглушенно-красные радужки, и вместо этого все его глаза полностью окрасились сияющей ртутью. Он нацелился на Киру с животной свирепостью, которая светилась в отражающей поверхности его взгляда.
— Что, чёрт возьми, с ним не так? — Кира запнулась, невольно отступив назад.
Калем бросился вперёд, не опасаясь ни за Гейджа, ни за исход сражения. Его обычно плавные движения стали резкими, как будто мышцы, напрягшиеся под кожей, были наэлектризованы. Несмотря на это, он легко нашёл свою цель. В его руках появились два клинка, и он вонзил их глубоко в грудь Киры. Но когда брызги крови покрыли его руки и запах смерти ударил в воздух, что-то в нём сломалось.
Всё произошло так быстро, что я едва успел осознать увиденное. Кожа Калема превратилась в толстую серую шкуру, и он упал на четвереньки, позвоночник треснул, а ноги вытянулись. На его гибком теле образовалась твёрдая, как камень, шкура. Его одежда разлетелась на куски, он просто-напросто вырос из неё, пока падал на тяжёлые лапы, которые раньше были руками и ногами. Заострённые когти вонзились в мягкую землю. Подняв голову к небесам и прижав уши, он издал пронзительный вой. Затем пёс, который когда-то был одним из моих ближайших друзей, нацелился на свою следующую жертву и бросился в бой.
Он вонзился клыки в свою добычу, отделяя плоть от костей, и тошнотворный разрыв кожи заглушил все остальные звуки. Его довольное рычание потрясло меня до мозга костей и заставило всех двигаться. Оставшиеся убийцы нырнули в тень, желая избежать ярости Калема, и появились перед нами. Чернильно-чёрные клинки вылетели из их рук, нацелившись прямо в наши сердца. Кост прыгнул перед ними и парировал удар рапирой. Они с грохотом упали на землю и исчезли в клубах дыма. Горячая и сердитая, кровь в моих руках умоляла использовать её. И у меня не было смысла отрицать это. Я посмотрел на свою первую жертву.
Дверь в «Полуночный Шут» распахнулась и с грохотом ударилась о каменную кладку. Лина выбежала из таверны. В её глазах вспыхнула паника, стоило ей увидеть эту сцену. Она бросила сумку к ногам и уставилась на Калема. Позади неё на пороге с отвисшими челюстями стояли Дез и несколько посетителей.
— Не подходи! — крикнул я.
Но она, как обычно, не послушала и бросилась на поляну. Оставив Коста разбираться с убийцами, я присоединился к ней как раз в тот момент, когда она протянула руку и осыпала воздух сиянием розового дерева. Раздался стон двери в царство тварей, сотрясая соседние сосны и кусты. Масса чёрной ярости разорвала воздух, Оникс зарычал и бросился к Косту, убивая ближайшего убийцу. Лина замедлила шаг и снова прижала руку к боку, когда из невидимого царства донёсся ещё один скрипучий стон.
