сегодня добрые две трети личного состава гарнизона станции. Если до этого нас привлекали исключительно как охрану, то теперь мы…
– Вы боевые единицы! – пафосно вещал на внеочередном инструктаже дежурный куратор лейтенант Варкус. – Ваша задача – находиться на передовой. Да, сейчас мирное время, но будущее непредсказуемо, и нам не дано знать, какие опасности оно готовит, а потому всестороннее изучение любого нового противника гарантирует успешность грядущих военных операций, если таковые потребуются. Самосовершенствование необходимо! И вам выпала великая честь служить инструментом науки! Встать на острие прогресса, так сказать.
Стоящий рядом с лейтенантом представитель этой самой науки важно кивал, подтверждая. А ведь сказанное шло вразрез с информацией, которой под страшным секретом поделился с нами сержант Кригс. В словах инструктора не было и намека на проект «Суперсолдат», осуществляемый на станции. Потому-то Доран закатил глаза к потолку и беззвучно презрительно сгримасничал: «Бла-бла-бла».
В тот момент я не выдержала и хихикнула, чем привлекла к себе внимание куратора.
– У вас есть сомнения, рядовая Флэш? Или вы хотите задать вопрос?
– Никак нет! – бодро отрапортовала, вскочив со стула.
– Я хочу! У меня вопрос! – отвлекая на себя разгневанного лейтенанта, поднялся со своего места Дор. – По организации… мероприятия. Вы сказали, спарринг будет групповой, но из расчета один на один. И бой будет контактный. Без оружия. Верно? – Он дождался ответного кивка куратора и фыркнул, оглядываясь на товарищей. – Вы хотите устроить избиение младенцев? Да амиоты нас порвут как граш полотенчико, если из своих новеньких шкурок вылезут!
Заявление напарника вызвало бурный отклик. Я с любопытством прислушивалась, отмечая, что большинство с Дораном согласны. Однако дискуссию в зародыше подавил уверенный голос присутствующего ученого, необычайно ласково пообещавший:
– Не вылезут.
– Пару-тройку дней назад кое-кто видел это «не вылезут», а еще кое-кто при этом огреб по полной: как лег, так больше не встал, – намекая на недавнее происшествие в лаборатории, веско припечатал рарк. И я была с ним полностью согласна, идея со спаррингом казалась не слишком умной. – Жаждете повторения?
– Вы бы придержали язык, сержант Льеор! Давно не получали штрафные часы дежурств и тренировок? – рявкнул Варкус.
К счастью, он отвлекся на дернувшего его за рукав ученого. Послушал, кивнул и развел руками, предоставляя возможность высказаться.
– Заверяю вас, – вкрадчиво, словно змея, прошипел профессор, – все амиоты, переданные под наш контроль, в оболочках зафиксированы жестко. Надежно и безвозвратно. В лабораториях, где проводятся эксперименты, проблемы возможны, но в наш исследовательский отдел подопытные поступают, лишь когда тела гарантированно становятся якорем, а связь между физической оболочкой и их сознанием нерушима. Что касается оружия, способного нейтрализовать противника, оно будет при вас. Так что… Кого считать младенцами, – он многозначительно улыбнулся тонкими губами, – вопрос спорный.
Профессор оказался прав, и первый спарринг это доказал. Нас ждал второй.
– Три, два, один… – Бесстрастный отсчет закончился предсказуемым: – Бойцам выйти на ринг.
Они и вышли. Пятеро обученных, закаленных в боях штурмовиков – против не понимающей, чего от них хотят, группки пленных амиотов. На вид внушительных, крупных, мощных и тяжелых, но без экипировки, в одних эластичных трико и майках, и при этом растерянно топчущихся на месте.
Их поведение могло ввести в заблуждение кого угодно, но не меня. И не Дора. Нам ли, собственными глазами видевшим настоящий призрачный облик амиотов, не знать их истинной сущности? Опасности, сидящей внутри!
Однако, как и обещал ученый, пока никто из амиотов своей оболочки не покинул. Ни один из пленных, участвовавших в первом сражении, не смог, и можно было надеяться, что не удастся и остальным.
Памятуя о наставлениях куратора и возмущении «научной общественности», наши бойцы избегали тактики мгновенного поражения противника. Они почти не атаковали сами, скорее провоцировали на нападение, а потом, ловкие и верткие, потому как натренированные, с легкостью уклонялись от неуклюжих, тяжелых и неповоротливых пленников. Даже те амиоты, что вдруг начинали двигаться быстро и непредсказуемо, терпели поражение, встречаясь с точными и резкими ударами по корпусу. И с каждым новым столкновением обе стороны все меньше себя контролировали.
Выпад. Уклонение. Молниеносный бросок навстречу… Приказ «не травмировать» давно уже потерял актуальность: два амиота вышли из навязанной им игры. Один остался лежать неподвижно после мощного хука в челюсть, второй стоял на коленях, хрипя и откашливаясь кровью. Какой прием отправил его на пол, не заметила – мои глаза неотрывно следили за другой парой.
Дор… Он сосредоточился лишь на одном амиоте.
Седьмой. Именно этот подопытный, как я и опасалась, стал целью напарника. И он не реагировал ни на что иное, кроме своего противника. Для этих двоих здесь и сейчас словно никого не существовало. Не было ни яркого света, заливающего поле боя, ни смачных звуков ударов плоти о плоть, ни громких возгласов зрителей, подбадривающих своих товарищей.
Эта пара соперников чем-то неуловимо отличалась от остальных. Запредельной, ощущаемой в каждом движении концентрацией? Подспудным намерением отыграться за все? В животе похолодело – я отчетливо видела, что эти двое сцепятся сейчас не на жизнь, а на смерть, подтверждая мои наихудшие опасения.
«Это надо остановить, пока не стало слишком поздно», – мелькнула обреченная мысль. Судорожно скользнув взглядом вокруг, поняла, что остальные наблюдатели не разделяют моего настроя. С азартом следя за побоищем, они выкриками подбадривали бойцов. Неужели забыли, как опасны эти пленные? Я-то отчетливо помнила ощущение сжимавшей мое предплечье фиолетовой бестелесной руки.
Стравливать амиотов с охраной опасно! Опасно и неправильно! Так они не просто останутся монстрами, они… Только я понимала, что из-за таких спаррингов пропасть между нами лишь увеличится?
Поначалу Дор кружил вокруг амиота, чуть пригнувшись, не разрывая зрительного контакта. Седьмой, сутулясь, то прятал руки за спину, то выставлял их ладонями вперед, словно они ему мешали, и он никак не мог определиться, куда их деть. Не сразу понял, даже когда Доран на личном примере показал ему, каким страшным оружием могут оказаться кулаки.
Пропустив удар по лицу, амиот словно спохватился. Встряхнул головой, убирая мешающие волосы, несколько раз сжал ладони и… как и его противник-рарк, согнул ноги в коленях.
Я невольно ахнула и подалась вперед, стиснув пальцами поручень, у которого стояла. Этот дьявол учится! И куда быстрее остальных!
Дор тоже осознал это и ждать завершения обучающего процесса не стал. Пошел в наступление.
Обманное движение в сторону. Подсечка. Захват. Бросок…
Только амиот и не подумал принять свое поражение – увлек за собой соперника.
За доли секунды положение изменилось. Из вертикальной плоскости бой перешел в горизонтальную. Теперь две сцепившиеся в клубок фигуры катались по рингу, переплетаясь ногами, придавливая друг друга телами и выкручивая руки.
Привычная к тренировочным дракам, на этот раз я смотрела с тревогой, не как на неизбежную часть жизни. И даже выработанное за годы службы умение сдерживать себя не помогло, когда Дор
