Вспомнив неподвижное лицо Имрэи, полностью лишенное мимики, ее чинно поджатые губы и прямую спину, словно с шестом в позвоночнике, принц Белегор все-таки зевнул.
Договорной брак — это нормально. В конце концов, он никогда не был горячей и страстной натурой, чтобы переживать из-за своего равнодушия к будущей жене. Это у оборотней есть истинные пары, а эльфы скупы в проявлении чувств и эмоций. За двести тридцать лет Арквэн ни разу не влюблялся.
В дверь постучала экономка и после разрешения войти закружила по комнате, зажигая масляные лампы. Тут и там в полумраке вспыхивали островки света. Надо же, пока он лениво и бездумно шуршал бумагами, за окном успело стемнеть.
— Сина Ланда, пусть син Эльмон приготовит мне все для купания.
В голове ядовитым цветком распустилась шальная мысль. Сладкая, как запретный плод.
Что, если…
— Не надо Эльмона, — Арквэн облизал губы и почувствовал, как в груди все замирает и начинает трепетать, наполняясь предвкушением. — Пусть этим займется сина Ондина.
У него задрожали пальцы, а сердце забилось чаще.
Экономка на пару секунд застыла в растерянном молчании.
— Личная служанка Его Превосходительства генерала Канагана?
Внутри кольнуло чем-то похожим на угрызения совести. Арквэн задумался, уместно ли одалживать у друга помощницу и не разозлится ли Сверр, узнав о его своевольстве?
В глубине души принц понимал, что эта идея — плохая, но отказаться от нее уже не мог. Она завладела им целиком и полностью, каждой мыслью, каждой клеточкой разума. Невозможно отступить, когда сделан первый шаг.
— Да, она, — кивнул Арквэн, не в силах отделаться от неприятного чувства, что поступает скверно по отношению к другу.
А впрочем, кто Ондина для Сверра? Всего лишь служанка, пусть и личная. Он же не любовницу у него собирается позаимствовать. Да и зовет Ондину не для разврата, а себе в помощницы. Что тут такого?
Утешая себя этой мыслью, Арквэн Белегор направился в купальню.
— И поторопите ее, пожалуйста, — бросил он экономке, сгорая от нетерпения и не понимая его причин.
Сина Ланда проводила принца удивленным взглядом, хмыкнула себе под нос и скрылась за дверью.
* * *
— Что он хочет?
Немногочисленные дела были закончены, и я решила вздремнуть, пока мой господин не вернулся с охоты и не потребовал еды, чистой одежды или горячей ванны. Но только я легла, как явилась главная экономка и заставила мою челюсть отвиснуть до пола.
— Его Высочество пригласил тебя помочь ему искупаться.
— Почему меня?
На лице сины Ланды отражалось то же недоумение, что и на моем.
— Неужели больше некому?
— Слишком много вопросов задаешь. Тем временем Его Высочество принц требовал поторопиться. Уже поздно. Господин желает вымыться и лечь спать, а ты языком мелешь вместо того, чтобы собираться.
Вскочив с постели, я начала быстро приводить себя в порядок.
— Я думала, что буду прислуживать только генералу Канагану.
Дворцовые коридоры купались в дрожащем свете факелов, мы шли сквозь их рассеянное мерцание, обе нагруженные полными ведрами горячей воды, и рядом по стене скользила наша общая, сдвоенная тень.
— Ты должна не думать, а подчиняться. Его Высочеству не отказывают. Если он пожелал тебя, значит, помогать ему будешь ты.
Заметив, что я беспокойно кусаю губы, сина Ланда добавила:
— Не волнуйся. Принц Белегор не пользуется услугами купальщиц. Просит набрать ему купель, а дальше моется в одиночестве. Не любит, видимо, обнажаться при посторонних и когда его трогают. Скромник наш принц. Так что натаскаешь ему горячей воды, и он тебя отпустит. Вернешься к себе отсыпаться до прихода генерала.
Услышанное меня успокоило. Воспоминания о конфузе с чаем были еще свежи и заставляли чувствовать себя неловко в присутствии жертвы моей криворукости. И да, после целого дня на ногах меня клонило в сон.
— То есть все ему подготовлю и буду свободна? — уточнила я с сомнением. — Он даже не попросит потереть ему спинку?
«Как его приятель волк».
— Говорю же. Не любит принц плескаться у других на глазах. Даже не разоблачится, пока кто-то есть в комнате.
Обнадеженная, я последовала за синой Ландой в королевские покои.
Подтверждая слова экономки, Арквэн Белегор встретил нас в купальне полностью одетый. В бежевых штанах и наглухо застегнутом камзоле он молча наблюдал за тем, как мы наполняем чан водой.
— Можете ступать, — бросил он, когда сина Ланда растопила камин.
Но только я дернулась к выходу, как низкий голос с хрипловатыми нотками снова прорезал тишину:
— Я имел в виду сину Ланду.
Экономка коротко взглянула на меня и покинула комнату.
— Что-то еще, Ваше Высочество? — спросила я, переминаясь с ноги на ногу и косясь на дверь.
— Вы подготовили полотенце?
— Да, вот оно, — я кивнула на стул, на котором разложила все необходимое, от халата до баночек с ароматными маслами.
— Мочалку?
Принц стоял в темном углу и, заложив руки за спину, смотрел на пламя за чугунной решеткой.
— И ее тоже.
— Сменную одежду?
— Разумеется, Ваше Высочество. Я свободна?
— Нет.
Арквэн Белегор шагнул вперед, выйдя из тени на свет огня, и я увидела, что его лицо розовое от румянца. Опустив взгляд, он взялся за пуговицы камзола.
Он же не раздевается при посторонних! Так сказала моя начальница.
Но принц раздевался — одну за другой освобождал пуговицы из петель, пока ткань с тихим шорохом не упала к его ногам. Под камзолом обнаружилась белая рубаха, такая тонкая, что угадывались соски.
Я отвела взгляд и смотрела, как на стене двигается его тень, пока не услышала плеск воды.
* * *
— Я точно вам нужна? — голос Ондины дрожал от смущения, но Арквэн Белегор был смущен не меньше нее. Впервые он позволял служанке помогать себе во время купания.
Сидя в деревянной бадье, голый, уязвимый без одежды, он потянулся к банке с мыльным раствором: добавишь в воду — и ее поверхность затянется шапкой пены, которая скроет самое сокровенное.
— Помогите мне вымыть голову.
С закрытыми глазами принц слушал звук дыхания в тишине, а затем и шелест неуверенных шагов. Он всегда со всем справлялся самостоятельно, наизусть знал содержимое всех флакончиков, что приносили служанки, но сейчас ему хотелось ощутить на себе руки Ондины.
«Это ничего не значит, — мысленно сказал себе Арквэн. — Я просто устал. Могу же я устать так, что буду не в силах даже пошевелиться?»
И он не шевелился, но не оттого, что устал, — его сковало томное оцепенение, нечто среднее между напряженным ожиданием и предвкушением удовольствия.
Краем глаза Арквэн заметил темно-зеленые складки ткани, кусочек женской юбки: Ондина подошла к купели. Помедлив, она взяла железный ковш, погрузила его в полный чан, и через пару мгновений теплая мыльная вода потекла по волосам Арквэна, на плечи, на обнаженную грудь, вздымающуюся от частого дыхания.
Приятно.
Он опустил веки и запрокинул голову, отдаваясь во власть своей помощницы.
Судя по звукам, Ондина взяла со стула одну из баночек — и вот ее нежные пальцы зарылись принцу в волосы. Служанка осторожно разбирала длинные пряди, массировала кожу головы, втирая в волосы ароматное мыло, и Арквэну хотелось стонать от этой нехитрой ласки. Хотелось просить Ондину не останавливаться и чтобы ее чудесные руки почаще задевали острые кончики ушей.
Принц не знал, у всех ли эльфов уши такие чувствительные, но от прикосновений к его ушам внутри все сладко замирало и по телу волной разливалась нега.
Хорошо, что мыльная шапка скрывала Арквэна ниже пояса и можно было не стесняться своей реакции. А реакция с каждой секундой только крепла, наливалась силой, каменно-твердая прижималась к животу.
Сквозь сомкнутые веки принц различал дрожание света, на лбу и висках ощущал хлопья пены, слышал, как плещется вода, как лопаются на его коже мыльные пузырьки.
— Достаточно?
«Нет!»
