вот он, готовый наброситься хоть на дьявола, хоть на ангела, рванул вперёд, игнорируя все крики своих товарищей позади. Плевать ему было! Лишь бы спасти Еву!
Но не успел он ворваться в темное, лишь факелами освещенное большое помещение, как тут же остановился. Человекоподобная летучая мышь, стоявшая на задних лапах, бросалась к неизвестным, одним ударов когтей разрывала глотки, а потом бросалось на других противников, и так чередуя, она только что не трогала тех, кто не трогал её — тех стоящих с мешками на голове.
А в самой середине этого ужаса лежала на полу прикованная Ева. К ней спиной стоял человек с посохом и посылал магические разряды в чудище. И не сказать, что они его не задевали. О, нет, крылья монстра, одновременно служившие руками, были изорваны и испачканы собственной же кровью. Из носа и пасти текла кровь, но то, возможно, было кровью врагов.
Хоть Винсент и боялся сделать первый шаг, ведь он напрямую был под прицелом как твари, так и преступников (или спасителей?), но вид Евы… Боги, она была жива, это самое главное! Сейчас было важно её оттуда вырвать!
— Ева! — закричал Винсент и рванул вперёд.
Пусть не боится! Он рядом. Еще несколько шагов, и он возьмет её за руку, отшвырнет от неё мага…
Но как же поздно он понял, что на этот крик среагировала не только Ева. Чудище, услышав знакомое имя, резко развернулось и в один прыжок настигло Еву.
— Нет! — Винсент прыгнул вперёд, в морду чудища, игнорируя все первые законы Симонса об опасности открытия тела!
Вампир прыгнуло так, что Ева оказалась ровно под его телом, и тот, кто скрывался в его личине, просто не узнавал, кого отбросил когтистой лапой ровно туда, где уже появились остальные ребята. Вампир рычал, испускал волны, от которых уже порушенные им стены сыпались, тряслись сильнее в таком замкнутом пространстве.
Но к Еве он не прикасался.
А сама она готова была отдать душу уже любому богу. Когда это чудище набросилось на нее, она думала, что это пришел ее конец. Пасть жертвой монстра, а не ритуала, звучало чуточку эффектнее. Ева зажмурилась и вся сжалась, предвидя неминуемый удар и уже ощущая нестерпимую боль от него, но… Секунда… Две… Ничего не происходило, а затем раздался новый оглушительный рев прямо над ней. Это чудовище ее защищало?
Боясь пошевелиться, Ева открыла глаза. Ещё вдалеке ей показались очертания монстра знакомыми, но шум, вспышки заклинаний не давали ей возможности рассмотреть его. Теперь она поняла: вампир. И единственный вампир, которого она знала, которому послала просьбу о помощи, был профессор Ридмус.
— Йеон… — шепнула она, но голос ее потонул во вновь начавшихся взрывах и криках.
— Продолжайте! — вопил верховный темный жрец. — Нельзя прерывать ритуал! Мы почти закончили!
Какие-то жрецы, которые ещё оставались на ногах и не участвовали в драке, продолжили свою песнь. Разрушение стен и грохот теперь были не только из-за рева вампира, но и росло напряжение вместе с тем, как концентрировалась магия в помещении. Прозвучало какое-то слово, и стоявшие до этого неподвижно люди в капюшонах вдруг один за другим достали кривые кинжалы и по очереди резали свое горло, падая замертво.
— Нужно их остановить, скорее! Это ученики! — крикнул Генрих, но Винс был сейчас не в форме, а Роберт склонился над ним, залечивая раны от когтей.
Оставался только Генрих, который еле справлялся с давлением темной магии. И он не придумал ничего лучше, как парализовать учеников. Он очень надеялся, что Риз была одной из тех, кому он не дал навредить себе. Но на его заклинание отреагировал кто-то из темных жрецов. В него бросили заклинание и защита Роберта зашипела, давая понять, что щит сработал, но спал. Генрих бросил в ответ свое заклинание, позволяя тьме захватить себя. Заклинание было смертельным. А Генри просто пошел вперёд, его приоритетной целью было вытащить учеников с линии огня. Он не умел прятаться в тенях, но использовал огонь, чтобы отыскать в них жрецов. Не убьет, так хоть отвлечь сможет, чтобы оттянуть конец ритуала.
— Давай, продержишься, только не бросайся сломя голову опять, — сказал Роберт, когда слегка подлатал Винсента. — Я прикрою. Вытащи Еву и остальных.
Он не мог. Просто не мог! Тварь была над Евой, Винсент не видел, что она не причиняла вреда; только, что окровавленная пасть была слишком близко к голове возлюбленной. Да еще и Генрих прорвался вперёд.
Но и вампира не оставляли. Его пытались отогнать, били, выпускали магию, бросаясь от стены к стене, прячась в тенях, ранили его… Он только кричал, губил себя, но не покидал своего насеста. И если не покинет, откусит голову только-только вошедшей в тело Тали, не позволяя богине вырваться в мир — так считали жрецы. Вампир терял силы, почти уже лежал на Еве, но продолжал отбрасывать крыльями тех, кто подходил слишком близко. Но когда они поняли, что их жертвы были обездвижены, для большинства жрецов целью стал именно Генрих.
Винсент не знал, как поступить. Но когда приблизился, наконец-то понял, что тварь Еве ничего не делает. Это был его шанс!
— Ева, я прикрою тебя, выползи из-под него! — Винсент не знал и не догадывался, кто это мог быть, потому считал, что любое действие могло спровоцировать тварь. И прежде, чем она что-то сказала, он сам увидел, как в свете факела блеснуло потертое от времени железо — Ева была прикована. Выбора не было.
Винсент вновь, но теперь уже аккуратнее подходил к вампиру.
Чудище дало себе время передохнуть. Оно тяжело дышало, и капли крови с его пасти падали на бледное лицо ученицы. Вампир держался из последних сил, и смотря в одну точку, он старался ускорить свою регенерацию, но, видимо, не так быстро, как он бы хотел.
Оно вернулось в сознание, лишь когда увидело движение слева от себя. Человек схватился за цепь и пытался с помощью кинжала раздвинуть хотя бы одно звено цепи. Издав писк, оглушающий осмелившегося подойти так близко, воспользовавшись накопленными силами, вампир поднялся на две лапы и взмахнул крылом, цепляя, насаживая на свои когти одежду парня.
— Винсент!
И этот спасительный для ученика крик затормозил вампира, который уже раскрыл пасть, чтобы вырвать лицо с дерзнувшего подойти. Пасть не закрывалась, но красные глаза вампира еще долго всматривались в лицо парня, игнорируя все его попытки воткнуть в крыло кинжал. Казалось, вампира это вообще не беспокоило.
«Запах… Знакомый. Я его помню. Имя… Я его знаю. Произносил. Он — не они… Он не черный, он даже
