таскаться, ожидая, не переклинит ли меня и не выкину ли я что-нибудь этакое, что подтвердит предположения доктора? Нашелся надсмотрщик, тоже мне!
Так ведь назло ему не выкину. Если, конечно, не заставят.
— И все же, зачем было белить деревья? — спросил Виктор, оглядываясь. — Сад тоже выглядит как-то иначе, но не могу понять, только ли в побелке дело.
Конечно, не только в побелке! Исчез мусор и поломанные ветки, кроны стали прозрачней, пропуская больше света, кусты смородины — аккуратнее. Вот еще малинник осталось в порядок привести, его, кажется, не касалась рука человека со смерти Настенькиной матери. Даже если когда-то малина и была высажена правильными рядами, сейчас она больше напоминала колючие джунгли, и я всерьез размышляла, не выкорчевать ли все полностью, размножив черенками корневищ. Но тогда урожая раньше следующего года не ждать.
Или все-таки попробовать омолодить?
— О чем вы задумались? — спросил муж.
— О малине, — призналась я. Спохватилась: — Вы спрашивали о побелке…
Я сама не заметила, как, рассказав о побелке и о том, зачем я так пристально разглядываю ветки смородины, я вывалила на мужа и сомнения по поводу малинника.
— Вы спрашиваете моего совета? — приподнял он бровь.
Да что же он так удивляется каждый раз, словно с ним не жена, а кот человеческим голосом разговаривает.
Хотя если Мотя заговорит, то я уже и не удивлюсь особо…
— Спрашиваю. Не обещаю, правда, что последую вашему совету.
— Уж в этом я не сомневаюсь, — хмыкнул Виктор. Помолчал, размышляя. — Будь ваше поместье в том состоянии, как при вашей матушке…
— Вопрос о малине тогда бы и не возник, — перебила его я. Очень хотелось добавить, что я не для того просила совета, чтобы меня сравнивали с покойной матушкой — идеальной хозяйкой. И вообще, не я довела сад до такого состояния. Однако этого говорить точно было нельзя, поэтому я только покрутила в руках секатор пытаясь успокоиться и сказала.
— Будь мое поместье в нормальном состоянии, все бы делалось по плану и своим чередом. Осенью, а не сейчас. Возможно, и в обновлении не было бы необходимости.
Если он заявит, что самой раньше надо было шевелиться, я стукну его секатором и плевать на последствия. Может, с утра я и смогла бы не обращать внимания на поучения, но сейчас я устала и любая мелочь выводила из себя.
Но Виктор задумчиво произнес.
— Мне кажется, перекопать часть малинника, создавая междурядья, проредить и удобрить его все же потребует меньше усилий, чем выкорчевывать его весь и готовить землю под посадку, кроме обычных грядок. И хоть какой-то урожай будет. Аптекари хорошо покупают сушеную малину, только лучше продавать ее ближе к весне, а не осенью сразу после урожая.
— Не уверена, что урожай будет.
Я подошла к малиннику, разглядывая ближайшие кусты. Молодые побеги виднелись, но я привыкла, что их куда больше. Едва ли слабая поросль даст путные ягоды.
Но, может быть, они нормальные, просто выглядят чахлыми на фоне джунглей? Настолько запущенного малинника мне, пожалуй, видеть не доводилось.
— Будет, — заверил Виктор. — У вас ведь благословение.
Ну да, конечно.
— Я сама еще не поняла, как оно действует и на что распространяется, а вы уже уверяете, будто это универсальная палочка-выручалочка, — проворчала я.
И вообще, остался бы ты здесь, если бы не разглядел у меня этого самого благословения? Не знаю, ой не знаю… Не буду думать об этом, а то разозлюсь еще сильнее.
— Петр выздоровел быстрее, чем я надеялся, и даже ни одного пальца не потерял. Я уверен, дело в вас. Раз уж человеку благословение помогло, то саду и подавно.
Благословение, как же. Правильное лечение, нормальный уход и хорошее питание. В добавление к молодому и здоровому — хоть и изрядно проспиртованному — организму. А если и была какая магия в этом замешана, то Мотина, что бы она из себя ни представляла. Не просто же так чересчур умный котик проводил столько времени рядом с больным.
Конечно, правильный уход и малине пойдет на пользу… Я разгребла снег у ближайшего куста — там и разгребать-то нечего было по большому счету. Защелкала секатором. Старые ветки, подмерзшие ветки… Останется что-то, если их убрать? Да. Все же молодых побегов не так уж мало, даже найдется из чего выбирать, оставляя самые крепкие.
— Попробую привести в порядок это, — решила я.
А если останутся время и силы, когда буду выкапывать лишнее, поделю корневища на черенки да высажу хоть десяток в теплицу. Тогда к осени будет приличный посадочный материал. Если, конечно, места в теплице хватит, она же не резиновая, а планов у меня громадье.
Мы двинулись обратно во двор. Никаких признаков почкового клеща на смородине я не нашла, одной заботой меньше. Сейчас пора было снимать плов с огня, да и сумерки уже сгущались.
По всему двору разносился аромат плова. Виктор повел носом. Я сама сглотнула слюну.
Посоветовавшись с домочадцами, я решила не смущать деревенских парней, усаживаясь с ними за одним столом. Возьмут чугунок, один на всех, да между собой и разделят в людской избе. Я заикнулась было о мисках, но Марья подняла меня на смех.
— Отроду в деревне вся семья из одного чугунка ела. И артель работничья так же. Ложки у всех свои, а из чугунка по очереди, по старшинству. Хлебушка только не пожалей им. Ложку пока ко рту несешь, хлебушек под нее подставляешь, чтобы не просыпать да стол не испачкать. А потом им и закусываешь.
Я заколебалась. Хлеба было не жаль. И, конечно, от бабки слышала, как вся семья ела из одного чугунка. Однако современное воспитание мешало отнестись к этому спокойно, а образование и вовсе вопило дурниной, напоминая, сколько разнообразных инфекций можно таким образом передать сразу всей артели.
— Не поймут, касаточка, — сказала нянька, заметив и поняв мои колебания.
Так что я махнула рукой, утешая себя, что посуды меньше мыть придется.
— Поедите со мной на кухне или заберете свою порцию в комнату? — спросила я мужа. Из чистой вежливости — на светские беседы сил не осталось.
— С вами, если вы не против, — сказал Виктор. — Только про Ивана не забудьте, пожалуйста.
Нет уж, Ивана я с собой за один стол не посажу, много чести!
— Напомните Марье или Дуне, они покормят. Сошлитесь на меня. Я только работу
