Ехали мы так же медленно, как вчера вечером. Периодически ветер бросался снежной крупой. Твердая, она стучала по дощатым бортам повозки.
— Сегодня поедем без обеда. Сразу до заставы. В такую погоду лошадей не останавливают, чтобы не остывали, — предупредил нас с Роем доктор. — Перекусим прямо здесь сухпайком.
— А возницы? — тут же спросила я.
— Они привычные. У них всегда есть какая-то заначка. Не переживай, — он улыбнулся по-доброму. Сейчас его лицо было совсем не похоже на вчерашнее. Вечером он действительно был зол из-за сплетен о принце.
День тянулся бесконечно. Мы ехали и ехали. Ехали и ехали. Из-за шума ветра не было не слышно ничего. Казалось, мы сидели в деревянной коробке, которая катится куда-то сама по себе. И постоянно кренилась. То на один бок, то на другой.
Я успела поспать, погрызть сухари. Пила специально мало, только смачивая губы и язык. Мужчинам проще, им можно высунуться и справить нужду прямо на ходу. А мне? Придется терпеть.
Наконец, земля под колесами выровнялась, а мы покатились чуть быстрее. Неужели приближаемся? Резко стих шум ветра. Стал слышен усталый перестук подкованных копыт лошадей. И голоса. Их было много. Повозка остановилась. Доктор замешкался и полог откинули снаружи.
— Ну, что? Добрались, перваки? — весело спросил чей-то голос.
— Не обобщай! — врач бросил говорившему свою сумку и спрыгнул на землю первым.
Мы с Роем осторожно высунули головы. Повозка стояла на небольшом плато, огороженном скалами. Из скальных же обломков был построен и он, Цертон. Узкие бойницы заставы кое-где светились огнями. А нас окружали стражники. Все, как один, молодые, здоровенные парни. Они хлопали возниц по плечам, хохотали и таскали из повозок поклажу внутрь строения.
— Привет, молодые, — к нам подошел мужчина лет тридцати. — Я капитан Фил Огдрузон. Начальник заставы и ваш командир. Сопроводительные документы?
Мы разом достали выданные нам Гроклаем книжечки. Там были написаны наши имена, характеристики, результаты испытаний и специальность, которую мы должны были занять на заставе. Офицер быстро пролистал документы Роя и открыл мои. Внутренне я сжалась. И не зря.
— Девка? — его возглас заставил замолчать всех разом. И повернуться на нас.
— Рядовой Марианна Вандер, товарищ капитан, — подняла я голову и твердо посмотрела ему в глаза. Не хватало еще их всех бояться!
— О, Богиии… — начальник заставы шлепнул себя ладонью по лицу и простонал. — Гроклай совсем там съехал, раз мне девчонку прислал? Да и еще и пролаз! — он нова глянул в мои документы и снова застонал.
Стражники уже столпились вокруг нас. Кто-то с интересом пытался заглянуть в мои документы, а кто-то просто в открытую пялился на меня.
— А спать она где будет? — высунулся один из них. — Если что, у нас в комнате койка есть свободная!
И тут, как спущенные стрелы, все загалдели. Кто-то возмущался, кто-то весело ржал и отпускал шуточки.
— Тихо всем! — рявкнул капитан. — Закончить разгрузку! Вы, двое, — он обратился к нам с Роем, — за мной.
И мы потопали сквозь толпу зубоскалов. Я им даже немножко сочувствовала. Особенно тем, кто был разозлен моим появлением. Неуверенные в себе мужики всегда болезненно воспринимают, если появляется рядом женщина. А уж если ее еще и ставят с ними на одну доску — пиши пропало. Вони будет столько, что придется ее долго-долго нюхать. Ущемили мужское достоинство, как же!
Цертон был красив. Построенный из тщательно подогнанных друг к другу обломков скал, он внушал уважение. Неприступная цитадель, встроенная в гору. Из ее окон был виден длинный участок Скалистой Гряды, а вот подступы надежно защищены обрывами. Узенькая дорожка, по которой мы поднимались сюда, постоянно контролировалась и охранялась. Внутри, на удивление, было очень тепло. Мне думалось, будет иначе. Мы резво прошагали за офицером в его кабинет, небольшой и какой-то пустоватый. Хотя, это же кабинет воина, а не купца. Тут не место уютным мелочам и прочим пустяковинам. Огдрузон сел за свой стол, а мы встали перед ним, ожидая вопросов.
— Так. Давайте разбираться. Рой Дринкорин, боевик. Тут без вопросов. Место найдешь в любой комнате. Мы тут сами устраиваемся, кто где хочет. Комнаты на втором этаже. Столовая, мойня, кабинет доктора на первом. Занимаемся на улице. Это понятно? Сразу для обоих рассказываю режим службы. Подъем в шесть утра, процедуры, тренировки. Завтрак в девять. Для тех, кто идет в патруль завтрак в семь и сразу выход. После завтрака тренировки, подготовка в службе. Обед в час пополудни. Отдых до трех часов дня. После и до ужина тренировки, работа по заставе. Ужин в шесть вечера. Темнеет здесь рано, после сумерек выход с территории заставы запрещен всем, кроме тех, кто идет в ночной патруль. Охрана заставы по очереди, согласно графика. С завтрашнего дня вы в него включены. Обмундирование получите после ужина. Здесь специальное, маскировочное обмундирование, — пояснил он, заметив недоуменный взгляд Роя. — Выйдешь на снег в своей зеленой городской форме — подстрелят в первые же полчаса, ясно? Так что переоденетесь. Только вот размеры, — он глянул на меня и пожевал губами. — Ладно, разберемся. Личные вещи храните сами в комнатах.
Раздался резкий стук в дверь, она отворилась и из коридора показалась голова:
— Кэп, Белый вернулся. Все нормально! — и голова исчезла.
— Мдээ. Вот так никогда не докладывать, ясно? — рассердился начальник. Но я ему почему-то не поверила. Напускная злость была. Видимо, здесь и вправду ТАК докладывать было можно. И чувствовалось его облегчение. Какая-то группа вернулась с патрулирования. Он переживал, было заметно. И сейчас выдохнул с облегчением.
— Далее. А что далее? А! Довольствие. Питание на месте, есть столовая. Я уже говорил про нее. Есть кухня, на которой иногда приходится помогать поварам. Ну, котлы переставить или еще что. Ерунда, в общем. Денежное довольствие здесь я не выдаю. На кой демон оно вам тут? Расчет будете получать в Ислотоне, когда вернетесь. Если будет что непонятно, спрашивайте. У ребят тоже можно, кроме вас тут все бывалые. Вы одни перваки в этот заезд. Да, мы здесь не называем друг друга по именам. У всех есть прозвища. Я, как вы слышали, Кэп. Белый, это командир разведгруппы. С остальными познакомитесь сами. Ваши имена определятся позже. Все понятно? Вопросы есть?
Мы с Роем одновременно отрицательно мотнули головами.
— Дринкорин, можешь быть свободен. Вандер, задержись.
Рой бодро потопал на выход, а я тихонько ему позавидовала. Сейчас начне-ется…
— Садись, — начальник сделал приглашающий жест рукой в сторону кресла. Оно сиротливо стояло у стены. Видимо, посетителей здесь бывает немного. Я взялась за спинку и развернула его к столу.
— Итак. Марианна Вандер, девятнадцати лет отроду, специализация: пролаз. И что мне делать с тобой прикажешь? — он сцепил руки в замок и пристально уставился мне в глаза.
— Не понимаю, командир, — ответила я. Я, конечно, подозревала, о чем он говорит. Но, меня его проблемы не волновали совершенно.
— У меня на заставе почти тридцать здоровых молодых мужиков. Которые баб не увидят еще полгода. И тут приезжаешь ты. Мне тебя что, запирать? Так ты служить должна. У нас только одна группа разведчиков, и та недоукоплектована. Я не имею права не допустить тебя к службе. Как и оспаривать назначение командира горных застав.
— Так допускайте, в чем проблема, — я пожала плечами.
— В чем проблема? — грохнул Огдзузон кулаком по столу и заорал. — Проблема в том, что уже завтра ты прибежишь ко мне плакаться, что к тебе пристают и пытаются затащить в койку! А я в гробу видал такие вещи на своей заставе.
Я от злости сузила глаза. Он во мне кого увидел? Вроде на нежную барышню я не походила никогда.
— Не прибегу.
— Смелая? Поди и драться умеешь? Учти, за блуд выгоню к демоновой матери с заставы!
— Нет, мне результаты испытаний за красивые глаза нарисовали, — не удержалась я и съязвила. — А оскорблять меня я никому никогда не позволяю!
