сокровищницу и в изумлении уставилась на небольшую кузницу, подобную той, что видела в замке. И как она раньше ее не заметила, когда облазила тут все вчера?
Схватив клещи, Розалин поспешила обратно. Остановившись рядом с драконом, она замешкалась.
— Будет больно, — на всякий случай предупредила она.
— Если спалю — сама виновата, — абсолютно спокойно ответил он.
Розалин испуганно вскинула глаза. Дракон прищурился, скрывая сузившийся зрачок.
Розалин нервно переступила с ноги на ногу, уже не уверенная, что была готова рискнуть. Вот только оставлять его страдать ей тоже не хотелось. Она уже сто раз пожалела, что вообще додумалась до такой затеи. Сейчас дракон вообще не выглядел жутким монстром. Он оказался таким же живым существом, как и она, и он страдал. По ее вине.
Собрав все свое мужество, Розалин подошла к огнедышащему ящеру вплотную, в очередной раз ужасаясь его размерам. Даже лежа его грудь была выше нее.
Мощные мышцы на плечах напряглись, когда дракон отвел крылья за спину и поднял переднюю ногу. Он развернул правую лапу и, дрогнув, раскрыл пальцы. Его четырехпалая ладонь оказалась чем-то средним между кошачьей и человеческой, вовсе не как у ящерицы, если не считать длинных темно-коричневых когтей. Между плотными подушечками находилась очень тонкая и мягкая кожа, которая сейчас вся была изранена и травмирована.
Розалин подцепила щипцами черенок обломанной вилки и осторожно потянула. Дракон шумно вдохнул. Она вытащила занозу и испуганно посмотрела на такую близкую зубастую пасть над своей головой.
— Продолжай, — дракон обдал ее горячим дыханием с приятным ароматом жженого дерева и еще чего-то очень знакомого. Он отвернул голову, укладывая ее рядом с лежащими за спиной крыльями.
Розалин старательно и очень осторожно вытаскивала металлические занозы из его передних лап, стараясь сделать это как можно менее болезненно. Дракон стойко терпел, порыкивая только тогда, когда она задевала особенно чувствительные места на его горячих ладонях. Розалин неосознанно дула на ранки в мягкой коже, жалея, что у нее не было ничего, чтобы облегчить его страдания.
Когда все было закончено, она отошла и нервно сжала окровавленные клещи в пальцах. Весь перед платья, как и мраморные плиты под ногами, был залит темной кровью. Кто бы мог подумать, что вилки и ножи смогут причинить такой серьезный вред огромному дракону, чьи передние лапы были размером в половину человека.
Дракон подтянул под себя ноги, перевернулся на живот и резко поднялся. Вокруг его зрачков вспыхнули яркие искры, из губ повалил белесый дым.
Розалин испуганно вздрогнула, опустила голову и шагнула назад.
— Извини еще раз, — она поспешила сбежать прежде, чем дракон решит спалить ее.
— Стой! — это было сказано так, что ослушаться она просто не смогла, замирая на месте. — Что у тебя со спиной?
Розалин прикрыла глаза и поджала губы. Напуганная и снедаемая угрызениями совести, она не обратила внимание на то, какое платье достала из шкафа утром. Судя по всему, это обнажало ее жуткую, покрывшуюся коростой ссадину.
— Это подарок в память о нашей первой встрече, — Розалин не удержалась от яда в голосе, оборачиваться не было ни малейшего желания. — Или ты забыл, что швырнул мою лошадь вместе со мной на землю?
— Считай, что мы квиты, — хмыкнул дракон и шумно выдохнул.
Вначале пряный жар его дыхания коснулся спины, а затем поток белого огня окутал тело. Белоснежные лепестки пробежали по коже, поглощая ее с ног до головы.
Розалин в ужасе завизжала, замахала руками, пытаясь сбить огонь со своего тела, и зажмурилась. Ожидая, что сейчас сгорит заживо, она начала задыхаться и упала на колени.
Боль не пришла. Раскаленный жар тоже. Розалин приоткрыла глаза и уставилась на собственные руки, объятые белоснежным огнем. Приятное тепло ласкало кожу, но это вовсе не было похоже на горение заживо. Даже волоски не обуглились.
Неожиданно спину в районе ссадины сковало холодом, и она жутко зачесалась. В следующее мгновение успокаивающее тепло прокатилось по венам, забирая боль и страх.
Розалин в шоке смотрела на то, как царапины и синяки исчезают с ее рук. Задрав юбку, она в шоке уставилась на затягивающиеся царапины и стремительно выцветающие синяки на ногах. Спустя несколько мгновений кожа приобрела свой привычный здоровый цвет, и белое пламя исчезло, словно впиталось, как целебная мазь.
Розалин оправила подол платья, поднялась на ноги и повернулась к дракону.
— Что это было?
— Магия исцеления, — пророкотал он.
Его пристальный обжигающий взгляд заставил Розалин неуютно поежиться. Она переступила с ноги на ногу и указала пальцем на его лапы.
— Себя ты так же исцелишь?
— На меня моя магия не действует, — рыкнул он и, прихрамывая, ушел к себе, избегая смотреть на нее.
Розалин в очередной раз ощутила укол совести. Обернувшись вслед дракону, она стояла посреди двора и никак не могла выкинуть из головы то, что он вылечил ее. Он даже не потребовал ничего взамен. И это, несмотря на то что она травмировала его. Он не стал ей ничего говорить, не рычал на нее, не ударил и не убил.
Розалин поджала губы. Ей не нравилось то, что она чувствовала вину. Не нравилось, что у нее проснулась совесть.
Никогда прежде она так не переживала из-за последствий своих шалостей и проказ. Даже когда повариха лупила своего сына за их совместные проделки. Даже когда отец срывался и орал на дочь, обещая запереть в башне до конца ее дней. Даже когда целый гарнизон солдат списали из-за того, что она подпалила их казарму. Даже когда с позором выгнали нянечек и
