Он сам был во всем виноват. Вчера надо было идти не к драконам, а в церковь – тогда все было бы иначе. Тогда его ангел по-прежнему был бы с ним, а не закрывал бы сейчас человека от чудовища.
– Пока еще ты мне нужен, – сказал Гилберт, понимая, что только что все разрушил и разметал клочками по закоулочкам. По шее Сальцхоффа струились ручейки крови, и Джемма смотрела то на них, то на Гилберта, открывая и закрывая рот. – Пока еще. Не стоит об этом забывать.
“Я все разрушил”, – подумал он и вышел из офиса – быстро, не оборачиваясь, словно стараясь сбежать от себя самого.
Глава 5
– Хватило же у него наглости прийти…
Отметки от когтей на шее Андреа наливались кровью и чернотой, но он сказал, что не отменит прямой эфир с Падди Кейвиварном даже если его убьют – а раз так, то незачем тратить время. Он торопливо обработал раны, Джемма заперла дверь, убрала ключи от офиса в сумочку и устало побрела за Андреа. Впереди был прямой эфир с лучшим политическим обозревателем страны, но она сомневалась, что сможет продержаться до конца и не разрыдаться.
– Было бы хуже, если бы он не пришел, – вздохнула она. Андреа неопределенно пожал плечами. Джемма смотрела на темные луны на его шее и с трудом подавляла в себе желание протянуть руку и дотронуться до них – просто ради того, чтобы убедиться, что человек, который вчера танцевал с ней в клубе, все еще жив. Когда они вошли в лифт, который с писком и дребезжанием механического нутра повез их на первый этаж, то Сальцхофф негромко произнес:
– Знаешь, почему фро Сомерсет решил меня продвигать? Только потому, что я способен сокрушить власть драконов. Тогда вы смогли бы пожениться, и никто при этом не корчил бы рож на ваш счет.
Джемма вопросительно посмотрела на него. Шутит? Нет, совершенно спокоен и серьезен. Лифт выпустил их в холле, они вышли из здания и пошли по улице к стоянке. День был солнечным и ярким, но для Джеммы все было словно припорошено пылью.
Гилберт вел себя так, словно в самом деле не помнил, что произошло. Словно кто-то овладел его сознанием, подчинил и присвоил. Джемма невольно вспомнила о своих подозрениях по поводу Андреа и тотчас же осеклась. Его не было в здании – да и как человек может повлиять на дракона? Возможно ли это вообще?
– Но ты сказал, что отберешь меня, – глухо напомнила Джемма. Андреа улыбнулся и приобнял ее за плечи – Джемма ждала, что снова почувствует вязкую покорность, но ничего подобного не случилось.
– Мне и стараться не надо, он все прекрасно сделает сам, – заметил Андреа, и Джемма не могла не признавать его правоту. Когда Гилберт частично обратился и вонзил когти в Северного Ястреба, то ей стало жутко почти до обморока. Юноша, которого она когда-то увидела в доме своего опекуна, искренний и светлый, превратился в монстра, и Джемма не знала, как будет жить с этим.
– Не хочу об этом думать, – призналась Джемма. – Мне страшно.
– Понимаю, – кивнул Андреа. – И на твоем месте я бы… – он вдруг замер, словно наткнулся на незримую преграду, а затем возмущенно воскликнул: – Нет, ты только посмотри!
Впереди, возле фонтанов, где гулял народ, наслаждаясь прохладой, Джемма увидела компанию молодых людей в модных костюмах. Один из них держал в руках пацаненка лет шести – тряс его так, что с мальчишки слетели истоптанные сандали. Свидетелей было много, но никто не торопился вмешиваться.
– Драконы, – прошептала Джемма. Андреа кивнул. В следующий миг он уже бросился к фонтану и рыкающим тоном, который сделал бы честь любому генералу на параде, прогремел:
– А ну выпусти его! Немедленно!
Джемма рванула за ним – когда дракон, который тряс мальчика, обернулся в сторону бегущего Андреа, она узнала его: Максимилиан Шелл, ненавидящий человеческих студенток. Юный наследник нефтяной империи был разъярен так, что над его головой закручивался смерч рыжих искр. Он тоже узнал Джемму – оскалился, и она увидела, как зубы у него во рту стали удлиняться, разрастаясь и расширяя челюсть: дракон начал оборачиваться.
При появлении Сальцхоффа люди оживились – пришел тот, кто мог их защитить, и Джемма увидела, как чернокожий мужчина, одетый в светлый костюм в тонкую полоску, как одевались учителя муниципальных школ, направился к телефонной будке и довольно отчетливо заявил, что вызывает полицию. На Джемму нахлынул ужас – она знала, что сейчас произойдет что-то непоправимое. Что-то намного страшнее любого преступления.
– Отпусти ребенка, – прежним грохочущим тоном приказал Андреа, и Джемма с ужасом и восторгом увидела, что спутники Шелла сделали шаг назад, словно Сальцхофф был тем, с кем даже драконам не стоило связываться. Но оскал Шелла сделался еще шире. Он отшвырнул от себя мальчика, тот прокатился по асфальту, сбивая колени и локти, поднялся и, подковыляв к Андреа, с ревом схватил его за штанину.
– Этот подсвинок отирался возле моей машины, – произнес Шелл, и Джемме показалось, что он пьян. Над его головой скользнул лепесток огня, затем к нему присоединился другой. – Ну что, по шашлычку?
В тот же миг он дохнул пламенем.
Андреа успел развернуться спиной к огненной струе, которую выплюнул Шелл – согнулся, закрывая мальчика собой, и его пиджак вспыхнул. Кто-то из зевак заверещал, высоко и хрипло, кто-то шарахнулся в сторону и едва не сбил Джемму с ног. В стороне завыла полицейская сирена, и драконы побежали в сторону припаркованных кабриолетов. Шелл вскинул руки и заорал с хриплой истерической насмешкой, словно юродивый:
– Я сжег Андреа Сальцхоффа! Я! Сжег! Ястреба!
Джемма стряхнула оцепенение и бросилась к фонтанам. Она понятия не имела, что будет делать – в мире не было ничего, кроме огня, который лизал человеческую фигуру, и в этом была такая дикая жуть, что сердце пропустило удар. Учитель, который вызывал полицию, выхватил мальчика из рук Сальцхоффа, поднял на руки, оттащил в сторону. Клетчатая рубашонка дымилась, но мальчик не горел – он обхватил мужчину за плечи и разрыдался.
– Я! Сжег! Ястреба! – проорал Шелл куда-то в небо. Люди ожили: немолодой мужчина сорвал с себя пиджак и принялся хлестать по Андреа, смахивая огонь, а его спутница подбежала к Шеллу и от души, вложив в движение всю свою ярость и ненависть, закатила ему пощечину.
– Тварь! – крикнула она. – Получай, гадина!
Группа молодых парней, которые наблюдали за тем, что происходило у фонтана, из маленького открытого кафе, бросились к горящему Андреа – подхватили его и бросили в фонтан. Воздух наполнился паром, запахом горелого мяса, и Джемма услышала хриплый стон.
Андреа возился на дне фонтана – пытался подняться и снова падал в воду. Молодой дракон изумленно замер, прижимая руку к щеке. Он поверить не мог, что человек, грязь у подножия драконьих башен, способен его ударить. Тотчас же другая женщина, совсем молоденькая, размахнулась и врезала сумочкой ему по голове.
– Давайте, помогите! – крикнул кто-то из парней, забираясь на бортик фонтана. – Вынимаем его!
Вскоре Андреа выволокли на асфальт, расплескивая во все стороны грязно-розовую воду. Он больше не горел, лицо смяло болью, от одежды поднимался дым, и красно-черное, обгоревшее, вдруг проступило где-то в стороне: Джемму качнуло, и она с трудом смогла опомниться и не лишиться чувств. Андреа сжал ее руку и отчетливо проговорил, словно отдавал приказ:
– Иди к Падди. Выступи у него вместо меня. Расскажи.
Капля воды соскользнула по его виску, и каким-то краем сознания Джемма поняла, что молодого Шелла сейчас бьют всей толпой. Люди, которые несколько мгновений назад вытаскивали Андреа из фонтана, теперь бросились на дракона, забыв о том, что он дракон. Запах горелой плоти сделался невыносимым – он выворачивал наизнанку не тело, но душу. Глаза Андреа сделались черными – настолько расширились зрачки от боли.
– Андреа… – прошептала Джемма, не в силах отвести от него взгляда. Как она может куда-то идти и о чем-то говорить, как она вообще может его оставить сейчас? Сальцхофф сдавленно зашипел и повторил:
– Иди к Падди, ну. Нам нельзя упустить… такой случай.
