Поскольку способность соображать я окончательно не утратила, мне удалось обдумать дальнейшие свои действия. Во дворце сейчас много народа, если вернуться туда, то можно обречь себя на незавидную судьбу быть украденной недовольным кланом или раздавленной чье-то лапой. Водосточная труба была небольшой, и поскольку я там разместилась с комфортом и некоторой свободой, несложно догадаться, что мои размеры далеки от крупных. Скорее нечто маленькое, с лапу ашх Нишраха.
Интересно, демон сильно переживает о моем неожиданном превращении, а затем исчезновении? Скорее да, чем нет. Из трубы мне была видна часть сада, по которому рьяно носилась его стража. Они заглядывали под кусты и скамейки, высматривали меня в фонтанчиках и клумбах.
Я могла показаться одному из них и вернуться к ашх Нишраху в считанные минуты. Но вместо этого залезла в трубу еще глубже, чтобы меня не нашли. Почему? Да потому что за долгое время я оказалась одна. Без контроля и наблюдения демона. Это был шанс. Разобраться в себе и своих чувствах, полностью овладеть магией, сделать выбор, которого раньше мне никто не предоставлял.
Положив мордочку на лапы, обхватила хвостом бок и закрыла глаза. Тело ящерицы требовало отдых.
ГЛАВА 12
Утро в новом облике началось еще ночью, с твердой уверенности в том, что мне угрожает опасность. Какое-то особенное, новоприобретенное чутье просто орало о приближающихся неприятностях. Разомкнув веки, я сразу убедилась в правдивости своих ощущений.
На меня смотрели два красных глаза, напоминающих бусинки. Моя чешуя встала дыбом, когда я догадалась, что это крыса. Жирная, противная, хищная крыса, готовая сожрать меня. Или отобрать свое спальное место, которое я так нагло заняла.
Сзади труба уходила вверх. Я не успела изучить свои возможности, даже не начинала, но была твердо уверена, что по вертикальным поверхностям лазать не смогу. Единственный выход преградила крыса. У меня не было когтей и зубов, чтобы сражаться. Но я могла извернуться и сбежать.
Она напала первой, как только осознала, что я проснулась. Острые когти прошлись по боку, вспороли его. Больно, как же больно и страшно. Сердце бешено стучит, пока я выбираюсь из-под крысиных лап. Они оставляют кровоточащие раны, но я все равно выскальзываю, позабыв о том, что кроме тела нужно спасать и хвост. Крыса вонзила в него зубы, вызвав во мне болевой шок. И, кажется, она отгрызла его. Да, оторвала и выплюнула, оставив на потом.
Как же не хочется умирать… От смерти в грязной подворотне меня спас лорд Норван, а кто поможет мне теперь? Никто — беспощадно шепнул внутренний голос. Только я сама.
Я попробовала призвать магию. Где же ты, наследие неизвестного отца? Отзовись. Спаси мои чешуйки от крысиных зубов.
Крыса щемила меня, чувствуя свое превосходство. Выход из трубы по-прежнему маячил за ее спиной. Я взывала к магии, умоляя ее проснуться, но та была глуха к моим просьбам. Тогда я разозлилась, представила, как вытягиваю эту безразличную ко всему субстанцию, встряхиваю и заставляю работать на меня. И пожалуйста — мое тело вспыхнуло ярким огнем, вспугнув наглую крысу. Я и шага не ступила к ней — она сама выбежала из трубы.
Адреналин и возбуждение, вызванные реальной опасностью, медленно отступали. Огонь продолжал гореть, не вызывая никакого дискомфорта. Наоборот, стало теплее и уютнее, сложилось впечатление, что именно его мне не хватало.
Только вот светить из водосточной трубы было не лучшей идеей. Воины ашх Нишраха уже давно прекратили поиски во внутреннем дворике, однако изредка кто-нибудь да проходил через него.
Немного повоевав с непослушной магией, убрала огонь. Для этого снова пришлось представлять ее как некий сгусток энергии и большими усилиями мысли запихивать обратно в «сосуд», то есть в себя.
Продолжать отсиживаться в трубе не имело смысла. Как оказалось, здесь небезопасно и еда появляется редко. Поскольку во дворце все затихло, я рискнула выбраться наружу.
Мне было больно передвигаться, я часто отвлекалась на саднящие бока и с жалостью поглядывала на обрубок, оставшийся вместо хвоста. Тогда я ничего не знала о магических существах и о том, что у ящериц отменная регенерация.
Невнимательность, вызванная ранением, не позволила мне скрыться, когда меня заметили. Какой-то старик подхватил меня с земли, усадил к себе на ладонь. Она у него не была такой большой, как у ашх Нишраха, потому часть моего тела свисала вниз, а часть легла на нее.
— Ну, привет, — по-доброму улыбнулся он. — Тебе тоже не спится? — Внимательно осмотрев меня, старик нахмурился. — Кто тебя так? — сочувствие в его голосе не было поддельным. — Хотя это не столь важно. Но ты извини, я не смогу отпустить тебя в таком состоянии. — Я рассердилась, ощутив себя в ловушке. — Не злись, тише-тише. Я хочу помочь. Подлечить твои раны и всего-то. А хвост и сам отрастет. У таких как ты, это норма. Ныряй ко мне в карман. — Он поднес меня к широкому карману своего белого халата.
Старик явно не догадывается кто я. Сердобольный, хочет помочь бедной ящерке. Бедная ящерка не против, особенно, если у него есть еда.
Юркнув в приоткрытый для меня карман, расположилась поудобнее под одобрительное бормотание старика. Предположительно он пошел во дворец — окружающие звуки изменились.
По пути нам никто не встретился. Не было посторонних шагов, и старик не с кем не здоровался. В предрассветный час суматоха улеглась и поиски сбежавшей невесты прекратились.
А ведь я почти смирилась с неизбежностью свадьбы. Заметила не только плохие черты в характере ашх Нишраха, но и хорошие. Избавилась от соперниц и была готова покорно идти к алтарю, пока волей случая не обрела свободу, о которой больше и не мечтала. Если старик конечно не отдаст меня демону.
— Не бойся, я тебя достану и осмотрю, — сказал он, осторожно засовывая руку в карман.
Старик уложил меня на стол, надел очки и принялся внимательно разглядывать. Кивнул сам себе и полез копаться в ящиках, а я смогла осмотреться.
Помещение, в которое он меня принес, напоминало кабинет ученого. Тут было много шкафов с книгами, стеллажей с стеклянными сосудами, каких-то предметов неизвестного назначения. Кроме того, здесь было очень чисто, хотя и находилось в каком-то одному ему известном порядке. Вроде бардак, но если приглядеться повнимательнее, то можно увидеть некую систему.
— Я обработаю твои раны, чтобы в них не попала инфекция, — пояснил старик-ученый, приближая ко мне ватку с резким запахом.
Было больно, но я стерпела. Один раз дернула задней лапой, на что он только улыбнулся.
— Готово. Остальное дело за тобой. Саламандры обладают просто удивительной способностью к восстановлению конечностей.
Саламандра? Звучит красиво.
— Я подселю тебя к игуане. Вам делить нечего, еды на обеих хватит.
И меня потащили к какой-то игуане.
Вылупив на меня свои глазюки, соседка по стеклянному ящику подарила мне взгляд «что ты здесь забыла, овца?».
Точнее саламандра. Но, думаю, в ее игуанских мозгах она назвала меня чем-то схожим по смыслу с овцой. Точно утверждать не могу, читать мысли других ящериц или хотя бы понимать их язык я не научилась, однако ее пристальный взгляд навевал подобные ассоциации.
Старик-ученый постоял около нас несколько минут, удостоверился, что мы не делим между собой территорию и отошел.
Я улеглась на мелкие камушки, игуана продолжила возлежать на ветке. И следить. Это меня нервировало, но драться с ней я не собиралась. Неизвестно, как отреагирует старик на смерть своей зверушки и на внезапные магические способности у ящерицы. О них он точно не догадывался. Стал бы он совать магическое существо в обычный стеклянный ящик и кормить букашками, когда над ним можно провести кучу опытов? Думаю, нет.
Или игуана не так проста, как кажется.
От наблюдения она перешла к действиям. Слезла с ветки и медленно приблизилась. Я поднялась на лапы, готовясь защищаться. Только тупая морда игуаны не выглядела угрожающей, скорее заинтересованной.
