А потом она меня облизала. Вот просто взяла и прошлась по моей морде своим языком. Фу. Что еще за нежности? После злой крысы в добропорядочность игуаны как-то слабо верилось.
Я отодвинулась, уперлась в стекло обрубленным хвостом. Игуана все еще пялилась, но язык не распускала. Надо отметить, что перед этим мы как раз позавтракали, значит она видит во мне либо десерт, либо подружку. У меня никогда не было подруг, но стоп. Я не настолько отчаялась, игуана. Не настолько.
Повернувшись, я увидела, что старик снова за нами наблюдает и бесшумно посмеивается.
— Вы подружились! Как замечательно. Нужно записать это в журнал наблюдений.
Нет! Стой! Я не согласна с ней жить! Я поднялась на задние лапы и расплющила морду о стекло. Этим мне удалось завоевать его внимание. Тогда я указала лапой на игуану и отрицательно покачала головой.
— Ты не хочешь дружить с ней? — удивленно произнес старик.
Я кивнула.
Он подошел ближе.
— Я тебя правильно понял? — еще более удивленно переспросил он.
Я опять кивнула и для достоверности повторила предыдущую пантомиму, где отказывалась от дружбы с лизуньей.
— Поразительно! — возбужденно воскликнул ученый. — Это невероятно! Разумная саламандра!
И меня вытащили из террариума. Я бросила на игуану триумфальный взгляд. Никаких десертиков, дорогая.
Ученый положил меня на стол, на котором ранее обрабатывал мои раны.
— Не убежишь?
Покачала головой, как бы говоря «нет».
Он мне поверил и метнулся к шкафу, нашел потрепанную толстую тетрадь, нащупал в ящике стола перо и стал делать записи.
С этого момента я добровольно согласилась на изучение себя родной.
Так прошло три дня. Эйб, как назвался мне ученый, почти не покидал свой кабинет, увлекшись мной настолько, что забывал поесть. Примитивными жестами я напоминала ему о необходимости питаться. Тогда он ненадолго оставлял меня и бегал за бутербродами и фруктами, не желая отвлекаться на нечто большее.
Магию я ему по-прежнему не показывала. Боялась, что тогда он расскажет обо мне кому-нибудь. Сбежать не пыталась. У меня было время на подумать, я находилась в безопасности и регулярно питалась. По ночам, когда старик все же уходил спать на несколько часов, бродила по дворцу.
Ярко-оранжевый цвет мешал, делал меня заметной. Но, рискуя быть пойманной, я все равно скиталась по коридорам. Я искала ашх Нишраха, хотела со стороны понаблюдать за ним. Мне было важно знать, переживает ли он обо мне, раскаялся ли в том, что держал против воли и не позволил самостоятельно сделать выбор.
Любопытство — не лучший советчик. Вот и мне оно вышло боком, когда я наткнулась на лорда Норвана.
Ему, как и мне, в первом часу ночи не спалось. Он стоял на балкончике, на который я вышла по случайности. Смотрел вдаль, вцепившись в перила с такой силой, что побелели костяшки. Спина напряжена, челюсть крепко сжата. Я смогла заметить это в свете фонаря, висящего на стене.
По-хорошему, мне нужно было уйти. Если не сразу, то хотя бы сейчас. Только я не смогла. Так и осталась стоять, высунув мордочку в приоткрытую дверь.
Лорд Норван будто привязал меня к себе невидимыми нитями. Я скучала по нему. На медитациях я любила подглядывать за ним, рассматривать его хищное лицо. Острые скулы, прямой нос, губы. И не только лицо, ведь он часто не надевал рубашку. К собственному стыду стоит признать, что мне доставлял удовольствие вид его обнаженного торса.
Внезапно Норван выругался на незнакомом языке, с силой ударив кулаком по перилам. От неожиданности я испугалась, подалась назад, толкнув дверь. Та в самый неподходящий момент тихонько скрипнула. Если бы не идеальная тишина ночи, он бы не услышал. Но она была как раз идеальной.
Сначала Норван смотрел вверх, искал существо побольше такой малявки, как я. Чтобы ненароком не создать еще шума, я продолжила стоять на том же месте. Оставалась вероятность, что спишет на сквозняк. Но скоро его взгляд опустился вниз и встретился с моим.
— Лари? — пораженно выдохнул он.
Мое маленькое сердечко сжалось, лапы приготовились бежать.
— Нет, стой! — торопливо выкрикнул Норван. — Я не обижу тебя! — О, боги, если бы у меня была бровь, я бы ее выгнула. Еще бы он посмел обидеть. — Ты же понимаешь меня? — уточнил он, медленно подступая. Если бы у меня было две брови, я бы выгнула еще и вторую. К сожалению, в данной моей комплектации, брови не считались чем-то столь необходимым.
Я милостиво разрешила ему подойти ближе и взять меня на руки. Может человек детстве не наигрался с ящерками, кто знает. С чего он вообще взял, что я — Ларинда Навэт? Мало ли ящериц по пустыне ползает, вот одна и забрела во дворец.
— Кивни, если понимаешь меня, — добавил уже более требовательно и в типичной для него манере.
Я даже не моргнула. Вдруг отпустит, если решит, что обычная саламандра?
— Ларинда! — с нажимом. Пока только в голосе, но мало ли. Вдруг лапку оторвет, чтобы добиться желаемого.
Пришлось кивнуть. Видимо саламандры во дворце не часто появляются.
В его глазах мелькнуло такое облегчение, целый океан, что мне стало совестно. Кажется, он пережевал обо мне, пока я объедалась мошкарой в кабинете Эйба и дразнила игуану, подходя к террариуму. Та не понимала, что я за стеклом и облизывала его, после чего смотрела на меня с обидой.
— Лари… — снова выдохнул он, растеряв привычную невозмутимость и холодность. — Я так испугался…
В знак утешения, погладила лапкой его большой палец. Держи себя в руках парень, со мной все в порядке. Ну, почти. Не считая того, что я — саламандра, которая умеет сама себя подпаливать. И, что обидно, не умеет разговаривать.
Помолчав немного, Норван окончательно отошел от потрясения. Сильно же он привык ко мне, раз так беспокоился. Не ожидала от него, вот совсем.
— За время твоих поисков я сумел найти информацию о таких, как ты. Огненные саламандры обладают магией огня и способны перемещаться через него. — Милостиво поделился он со мной. Здорово, теперь не только ашх Нишрах умеет проделывать фокусы с перемещением. — Но вернуться в свою привычную форму ты сможешь, когда научишься управлять магией. Тебе придется тренироваться со мной в усиленном режиме.
Я резво замотала головой. Не надо мне никаких тренировок. Лучше отпусти и забудь о том, что видел.
Норван задумался. Очевидно, собственные выводы ему не понравились. На щеках заходили желваки, а ноздри угрожающе раздулись.
— Ты не хочешь возвращаться к своему жениху?
Кивнула.
Норван разозлился еще больше. А это точно он? Больно схоже с реакциями ашх Нишраха.
— Хорошо, — процедил сквозь зубы. — Я никому не скажу о тебе. Будешь жить в моих покоях.
Кое-как ему удалось вернуть маску доброго учителя, но учитывая предыдущие реакции, я не спешила доверять ему.
Отрицательно мотнула головой.
Норван только бровью дернул. Ууу… брови, как я по вам скучаю!
— Будешь приходить ко мне сама? — нехотя пошел он на уступки.
Я подумала-подумала, да решила, что мне это нужно. Не всю жизнь ведь торчать в кабинете Эйба и предоставлять свое тело для его исследований.
Кивнула.
— Ночью? — насмешливо уточнил Норван.
Ага.
Он усмехнулся.
— Договорились. Завтра в одиннадцать жду.
Поставил меня на пол. Подождал, пока уйду. Хитрец. Хочет посмотреть, где я живу. Нет, мужчины вперед в данном конкретном случае.
Отошла в сторону, указала на дверь лапой, мол, пропускаю.
Норван хмыкнул, поднял руки в примирительном жесте и ушел.
Выждав пару минут, я вернулась в кабинет Эйба.
ГЛАВА 13
Медитирующая ящерица — это нечто впечатляющее. Из-за отросшего хвоста, да и вообще тела рептилии, усесться и скрестить задние лапы я не могла. Поэтому просто завалилась на спину, подняла вверх передние лапы и закрыла глаза.
