– Тише-тише, госпожа, – попросил Лилашей, – у меня самая ответственная часть.
Амарлиша покорно откинулась на грудь мужа и с царственной небрежностью бросила:
– Это моё право, Шаш. Ты вот Лаодонию взял, а почему я не могу поехать, м-м-м? – Амарлиша посмотрела на закрывшего глаза мужа, а затем уже благодушнее на брата. – А где дядя? Мне бы в его гардеробную заглянуть, у нас же почти один размер… Ну, Дел, небо моё, не переживай. Уже завтра я буду плести тебе косы.
– Не будете, – буркнул Лилашей.
Но Амарлиша словно и не слышала.
Тихо отворилась дверь, и внутрь вполз мрачный Вааш. Увидев его, Амарлиша мигом подобралась, слегка побледнела и улыбаться перестала. Наагалей держал в руке косой перевитые прутья и угрожающе ими потряхивал.
– Дел, выползи-ка в коридор, – попросил он друга, – я с этой поганкой поболтаю.
Дел скользнул равнодушным взглядом по пучку прутьев и поднялся. Пороть его жену всё равно никто не посмеет.
– Дел, – Амарлиша моляще посмотрела на него своими прекрасными глазами, но муж лишь сурово поджал губы.
– Поползу инстинкты причешу, – бросил он и величественно, под досадливым взглядом жены выполз в коридор.
Шаш многозначительно приподнял брови и тоже выполз вместе с Лаодонией.
– Так… – Вааш грозно хлопнул прутьями по ладони.
Амарлиша понурилась.
Дедушка Вааш был единственным, кто мог действительно пробудить совесть в избалованной дочери наагашейда.
Глава II. Хитрецы
– С Рясием покончено, – шёпот донёсся из темноты за спиной графа Мосце, но советник императора и бровью не повёл и продолжил с сонной задумчивостью созерцать цветущий сад через распахнутые балконные двери.
Вход в комнату за его спиной был закрыт плотными занавесями. Сквозь щёлку можно было полюбоваться густой темнотой в спальне графа: шторы на окнах тоже были задёрнуты. Гость не рисковал выйти на освещённую фонарями террасу, да и не ждали его там.
– Я предупреждал, что не стоило заводить с ним дел вовсе, – ровно отозвался граф, подтягивая к себе раскрытую книгу и водружая на нос тонкие стёклышки очков.
– Но свою роль он исполнил, – не согласился с ним собеседник.
– Но не так, как ты хотел, – граф сухо шелестнул страницами. – Ты просчитался с наагалеем.
– Я не мог знать, что он появится там и так неожиданно. Я ждал княжича и на два дня позднее.
– Мы не можем предугадать всего. Именно поэтому я советовал тебе не связываться с этим, – советник презрительно сморщил нос, – Трупожором. Он мог предать тебя, слава у него такая. И он не согласовывает свои действия с партнёрами. В твоём деле это было опасно.
– Но теперь он мёртв, а всё внимание отдано ему. Дворец взбудоражен, стража бдительней обычного. Охрана посольства и императорской семьи увеличена, император бросил стражу на охрану тайных ходов. И там охрану сократили.
– Идиот, – равнодушно бросил граф Мосце. – Это княжича и его отца смерть какого-то вольного успокоила бы и заставила подумать, что остальные отступили. Но наагалей не отступит.
– Ему некуда рыть, люди Рясия обо мне ничего не знают.
– Наагалей будет рыть во все стороны.
– Если бы ты хоть немного мне помог и подсказал, этого бы не было! – взорвался неведомый собеседник.
– Я и так помог больше, чем хотел, – холодно отозвался граф. – Это твоё желание, и я лишь не стал тебе препятствовать.
– Но выгоду получим мы оба! – напомнил собеседник.
– Если это вообще окажется правдой. Я всё ещё считаю твою идею глупостью.
– Она не моя!
– И тем не менее.
– Но всё же ты выдал императорскую тайну, за которую должен был бы умереть, значит, ты всё же заинтересован, – злорадно прошипели из комнаты.
– Заинтересован, – совершенно спокойно отозвался граф. – Мало кто откажется от пусть и иллюзорной, но всё же возможности прожить ещё одну жизнь молодым. Надеюсь, что ты хотя бы с толком воспользуешься полученным и не подставишь нас обоих.
– Можешь быть в этом уверен, – желчно отозвался собеседник. – Рясий был самым рискованным этапом плана. До бала осталось совсем немного, всё должно пройти ровно. Подготовка завершена, осталось только ждать намеченного дня и…
Граф неожиданно вскинул руку, и слова оборвались.
На террасу вспорхнул голубь, и советник поспешил отстегнуть от его лапки свёрнутое трубочкой послание. Птица не стала дожидаться ответного поручения и вспорхнула, а старик прищурился, вчитываясь в послание.
– Идиот! – с неожиданной яростью прошипел советник, впиваясь пальцами в подлокотник. – Твой рыжий убийца ранил дочь наагашейда!
– Какую дочь? – ошеломлённо выдохнули из-за занавески. – В посольстве не было дочерей наагашейда…
– Которая приехала тайно! Самый риск закончился? Да он только начался! Наагариш Делилонис выехал на охоту!
Старик-советник вскочил, с грохотом опрокидывая кресло, и ринулся в комнату. Яростные голоса приглушились и отдалились, и лежащая на крыше террасы кошка разочарованно повела носом. Но лезть вниз не стала. Поднялась, изящно потянулась и плавным, невероятно лёгким для такого громадного тела прыжком перелетела по кровле выше и, перебравшись на другую сторону, скатилась вниз, на землю. Кусты тут же сомкнулись за её телом и больше не шелохнулись. Только через несколько минут в отдалении вскрикнул испуганный охранник.
– Что-то случилось? – спросил Шеидан, проходя в кабинет отца. – Во дворце такая суета…
– Во время собраний здесь никогда не бывает тихо, – с отвращением выплюнул Раашир и бегло осмотрел сына.
После памятного визита во дворец второй принц Давриданской империи будто бы исчез. Придворные шептались, перемывая косточки невероятной скрытности императорского семейства, и гадали, не выпадет ли им удача увидеть саму императрицу.
– Наагалей Ссадаши пропал вместе с Дейной почти на пять дней, а сегодня они наконец объявились. Слава богам, живые, хотя наагалей немного потрёпан.
– Такой ажиотаж из-за одного нага? – удивился Шеидан, падая на кресло и забрасывая ноги в грязных сапогах на подлокотник. – Могли бы привыкнуть, он здесь две недели уже.
– Дочь наагашейда подстрелили, – Раашир вытащил из ящика графин с дикой и щедро плеснул в чашу из-под травяного отвара.
Встревожившийся Шеидан озадаченно нахмурился и зашевелил губами.
– Подожди, какая дочь? С ними же была одна женщина. Подстрелили тётушку Лаодонию?!
– Подстрелили старшую дочь наагашейда, наагаришею Амарлишу, которая тайно направилась вслед за посольством, а потом решила выследить молодца, который хотел подстрелить её дорогого дядюшку Ссадаши, – император залпом опорожнил фарфоровую чашечку и плеснул ещё дики. – Я наагашейду пока не писал. Посмотрю, как наагатинские послы себя поведут. Может, решат, что не стоит сообщать повелителю…
– Не решат, – уверенно заявил Шеидан. – Вот за это я и не люблю собрания глав. Обязательно с чьим-нибудь родственником что-то случится.
– О, – император приподнял брови в наигранном веселье, – в этот раз случаев много! Приезд наагалея Ссадаши – это как проклятие! Мне вот интересно, когда он в княжестве, вокруг него тоже постоянно творится такой хаос? Если да, то как его терпит наагашейд?
Шеидан с сочувствием посмотрел на его величество. Император предчувствовал грядущие ещё большие неприятности и разбирательства и зверел буквально на глазах. И дика его ничуть не смягчала.
– Меньше недели осталось, – попытался утешить его принц. – После бала все разъедутся.
– Бал ещё нужно пережить! – по опыту Раашира самые наипоганейшие неприятности приберегались для этого знаменательного события. – И о бале: ты что-то выяснил?
– Да, – довольно улыбнувшийся Шеидан потянулся ко второй чашке и выплеснул травяной отвар в горшок с цветком. Раашир налил дики и ему. – Рясия прихлопнули. Уже знаешь, наверное? Но я смог отследить его заказчика.
Раашир отнял уже поднесённую чашку от губ и заинтересованно подался вперёд. Вместо ответа принц перебрал отчёты на его столе, вытянул один и ногтем подчеркнул подпись. Левая бровь его величества насмешливо изогнулась.
