Уверяю, стратегия валяться в грязи и пытаться выглядеть как свинья тебе не требуется. Сегодня переночуешь в замке Харакун, а завтра ты свободна как феникс с условием, что больше никогда не появишься в деревне, откуда я тебя забрал.
— «Как феникс» не надо. Я уже тут на одной птице полетала — спасибо, хватит, — пробормотала я и приподнялась на локте, оглядываясь.
На языке крутилось ещё несколько нелестных эпитетов на тему того, что всё происходящее похоже на похищение, но я осеклась. Всё-таки неприлично говорить с человеком, когда не видишь его лица. Незнакомец оказался внезапно ближе, чем я думала. Мужчина в чёрном с золотом одеянии — не то халат, не то платье с запахом, а внизу просторные бордовые штаны на смешных завязочках у щиколоток и туфли на босу ногу. Я не могла рассмотреть черт его лица, так как глаза всё ещё слезились после полёта, но зато обратила внимание на длинные тёмные волосы.
«Редкость в наши дни», — проступила из ниоткуда взявшаяся мысль.
Но больше всего поразила не странная одежда и даже не причёска незнакомца, а то, что он сидел в инвалидном кресле. Откуда, кстати, он взялся? Когда мы снижались к замку, я не видела ни одной живой души. Не думала, что инвалиды умеют так быстро перемещаться…
— Птица? — переспросил мужчина. — Ты сейчас меня птицей обозвала?!
В голосе послышалось недоумение, смешанное с гневом.
— Да вы-то тут при чём? — Я всё-таки села, потёрла грудную клетку, на которую пришёлся один из ударов о землю, и шумно вздохнула. — Тут какая-то дурная тварюга меня по воздуху несла и сюда сбросила. Судя по всему — ваш криволапый питомец.
Мужчина в инвалидном кресле дёрнулся как от пощёчины. Странный он какой-то. Я оглянулась в поисках животинки и умолкла: неуклюжая диковинка куда-то смоталась. Чёрт, моя речь звучит как форменный бред, но птица же точно была! Меня же сюда притащили.
— Ясно. — Голос брюнета напомнил лёд. — Вставай и пошли за мной. Я покажу, где ты можешь переночевать, а с первыми лучами рассвета ты уйдёшь.
Я кивнула и поднялась, уточнив на всякий случай то, что в данный момент интересовало больше всего:
— А меня точно-точно есть не будут?
От мужчины последовал шумный вздох.
— Точно, Лорен.
— Вообще-то я не Лорен.
— А кто же тогда? — донеслось спереди.
Я запнулась, потому что вдруг поняла, что не помню, как меня зовут. Что за ерунда такая?! Как можно забыть, как тебя зовут?! Но… я уверена, что Лорен не моё имя, точно так же как уверена, что вчера вернулась с работы, села в кресло и включила телевизор. Как такое может быть?!
— Мне всё равно, как тебя зовут, — тем временем сказал мужчина в чёрном, не дождавшись ответа.
Я шла за инвалидным креслом, колёса которого брюнет крутил неожиданно проворно, и, подслеповато щурясь, осматривала всё вокруг. Коротко стриженный газончик, аккуратные серые стены из плотно подогнанных камней, одинокие деревца с ярко-оранжевой и алой листвой. Любопытно, а где все? Неужели у такого шикарного места даже охраны нет? Может, всё под видеонаблюдением, а охранники сидят в отдельной будке на задворках замка?..
Коляска резко поднялась по пандусу, и мужчина скрылся за дверьми. Мне только и оставалось, что броситься за ним бегом. В конце коридора мелькнула уже знакомая фигура, я ускорилась… Ничего себе у него физическая форма! А говорят, будто инвалиды слабые… Тут бы угнаться! Направо, коридор, налево, и… я чуть не врезалась в механическое кресло, чудом вовремя затормозив, и остановилась в шаге от мужчины. Это была небольшая, обитая деревом комнатка без мебели, картин и каких-либо предметов. Стоило подумать, зачем брюнет привёл нас в это подозрительное место, как он дотронулся до стены слева от себя, и пол дрогнул.
«Ну конечно! Грузовой лифт!» — Я чуть по лбу себя не хлопнула. Никогда раньше тесно не взаимодействовала с людьми с ограниченными возможностями, а потому и не думала, что в доме, где они живут, обязательно должен быть лифт. Я-то выросла в старенькой кирпичной пятиэтажке и пользовалась лестницей…
Стоп, откуда эти воспоминания?
Я попыталась ухватить мелькнувшую в памяти картинку за хвост, но «кабина» приехала. Пол перестал дрожать, мы остановились, по ощущениям, этаже на третьем или четвёртом. Мужчина, ловко работая руками, с независимым видом промчался по очередному коридору и открыл дверь в ничем не примечательную комнату.
— Сегодня спишь здесь. Завтра утром уходишь. Понятно?
— Ясно-понятно, — отозвалась со вздохом, однако мужчина не двинулся с места.
— Почему ты так странно щуришься?
— Да ничего не видно, тут у вас освещение тусклое…
«…а у меня близорукость», — хотела добавить, но вместо этого незнакомец перебил весьма властным, не подразумевающим пререканий тоном:
— Наклонись!
Ладно, наклонюсь, что мне, жалко, что ли? Я где-то слышала, что с людьми в инвалидных креслах вообще правильнее общаться, присев на стул или встав на несколько ступенек ниже, иначе им некомфортно задирать голову. Может, у этого несчастного шея затекла смотреть вверх, вот и настроение такое плохое? Но обычно в таких случаях «пожалуйста» добавляют.
Так как мы стояли на расстоянии пары шагов, я просто присела на корточки, и тут незнакомец с поразительной скоростью наклонился вперёд, схватил одной рукой меня за подбородок, а второй накрыл глаза. Не прошло и мига, как их защипало, будто насыпали красного кайенского перца! Он меня ослепить, что ли, решил?!
— А-ауч, вы с ума сошли?! Больно же! — закричала я, отталкивая мужскую ладонь.
Слёзы текли из глаз потоком, зрение стало только хуже. Мужчина хмыкнул и, не извинившись — вот гад! — поколесил куда-то. Ну, я ему завтра всё выскажу, что думаю! Как только зрение вернётся, разумеется, и я смогу отличить дверной проём от стены.
Тихо ругаясь себе под нос, я на ощупь зашла в выделенную с барского плеча комнату и попыталась хоть сколько-то проморгаться. Спустя минут десять или двадцать жжение прекратилось, но предметы особенно чётче не стали. Не без усилий я нащупала в комнате стол, два стула, вертикальный цилиндр с мой рост и… собственно, всё. Пришлось обойти комнату три раза, чтобы понять, что Мистер Я-Очень-Крутой-У-Меня-Питомец-Птица-и-Ладони-с-Перцем подразумевал, что спать я буду на полу. О спальный мешок я споткнулась совершенно случайно.
— Нет, вот же жмот! У него целый замок в собственности, а мне выделил комнату без кровати, — в сердцах посетовала я.
Спальный мешок оказался приятным — плотным, тёплым, шелковистым с одной стороны и мягким с другой. Потрогав ткань, широко зевнула. Резко навалилась усталость. Вроде бы в это время я на работу только встаю, но спать хочется
