Сделал глоток, но сначала дело, потом выпивка.
— Слушаю, — уже почти без хмеля в голосе сказал мальчонке.
— Я хочу предложить вам работу, — сказал он тихо.
— Ты? Мне? — Я рассмеялся. Хохотал, пока не заболели бока. — И что же за работа?
— Мне… нужен телохранитель. И… помощь. В одном деле.
— Тело… кто? — Я рассмеялся еще звонче. — Ты много о себе мнишь, воробышек. Где ты успел нажить врагов?
— Так получилось. — Он опустил голову. — Но мне и правда нужен охранник. Я готов платить… одну серебрушку в неделю.
— Две.
— У меня столько нет.
— Одну, плюс еда и крыша над головой.
— Идет.
— Вот и сторговались.
Я протянул мальчонке руку и пожал его худющую кисть.
— А теперь я допью это вино и отправлюсь спать, — сказал ему. — Утром расскажешь, кто покушается на твою душонку. Где наша комната?
— Не здесь. — Парень отвел взгляд. — Пей, и пойдем.
Меня просить не надо. Вино обожгло горло, и мы с неожиданным приятелем потянулись прочь. Миновали одну улицу, вторую. Повсюду пели и пили. Я вдруг заметил, как мой наниматель сжимает кулачки.
— Не любишь Ферсона? — спросил я.
— Да, — ответил тот и покраснел.
— Тогда сработаемся, я тоже его терпеть не могу. Как тебя зовут хоть, воробышек?
— Валь.
— Валь… Подходящее имечко. Ты что же это, путешествуешь один, Валь?
— Д-да, — сбивчиво сказал парень.
А птенец что-то недоговаривает… Я задумчиво хмыкнул. Кажется, я во что-то влип. Но, во-первых, был почти что пьян, а значит, соображал туго. А во-вторых, никогда не забирал назад однажды данного слова. Пообещал сохранить шкуру этого мальца целой? Значит, сохраню.
— А твое имя? — спросил тот.
— Денни, — сказал я.
— Приятно познакомиться, Денни.
— Взаимно.
Слишком вежливый для этого района. Тут затопчут — и не заметят. Видно, не из захудалой семьи, но точно один и боится. Занятно. Загадки я люблю. Только разгадывать буду утром, на трезвую голову. А пока…
Валь выбрал для проживания неплохой постоялый двор. Недорогой, но чистенький. Ему принадлежала одна комната с пристройкой, служившей и уборной, и ванной — в полу имелась дыра, а в углу — таз и ковшик для воды, а также скрипучий кран. Уже достижение! Пусть он и проржавел так, что из него время от времени капало.
— Да у тебя тут хоромы, — отметил я, изучая комнатушку с одной кроватью. Развязал свой мешок, достал старый плащ и бросил на пол. — Я сплю здесь. Советую ночью мимо не ходить, могу принять за врага и придушить. Особенно пока к тебе не привыкну.
Валь испуганно кивнул. Он, видимо, уже пожалел, что со мной связался. А я плюхнулся на плащ и завернулся в него, как в кожуру. Теплая комнатушка, не дует — уже плюс. Не воняет. Если повезет, то и тараканов не обнаружится, но это уже вряд ли. А жизнь-то налаживается!
— Денни…
— Что? — Я открыл один глаз.
— А если мне понадобится… М-м-м… Пройти мимо? Ночью.
И парень покосился на двери уборной.
— Молись Рат или Раду, — ответил я. — Может, и не проснусь.
А затем рухнул в сон, как в воду. Там, во сне, всегда был дым. И жгли костры так, как сегодня. Повсюду стоял шум, скрежет, слышался гул, бряцали копыта коней. Я брел в дыму и никак не мог понять, что здесь делаю, какого исчадия бездны там забыл. Меня окликали, хлопали по плечам, а мне хотелось бежать — и я бежал, не помня ног. Меня пытались схватить, одергивали — я вырывался, затем сам кого-то схватил, прижал и… открыл глаза.
Перепуганный Валь сидел рядом со мной на полу и хватал ртом воздух. Я едва не придушил его! Мальчишка вцепился в ворот серой рубахи и едва не всхлипывал.
— Говорил же не ходить! — рявкнул на него.
— Мне надо в уборную, — пискнул тот, и я разжал хватку. Придется привыкать, что в комнате посторонние. Иначе однажды прибью и не замечу. Мне-то все равно, конечно, но мальчик ничего мне не сделал. А значит, не заслуживает смерти.
Валь скрылся за дверью. Мне показалось, или оттуда послышался всхлип? Ну, меньше помочится, вода на слезы уйдет. Я же закрыл глаза и повернулся на другой бок. Малец прокрался мимо и лег в постель. А я задумался над тем, что мало выпил для такого паскудного дня. Не хватило, чтобы спать до рассвета. Увы и ах! Но остаток ночи мне предстояло провести без сна.
Утро привычно начиналось с головной боли. А еще с желания прибить первого, кто попадется на пути. К несчастью, в этой комнате не было никого подходящего, кроме мирно сопящего мальчишки. Он спал, не раздеваясь, широко раскинув руки поверх покрывала. Во сне недовольно морщил лоб. На шее уже синели следы от моих пальцев. Стало стыдно. Я отвернулся, посидел немного и пошел в общий зал, где в это время уже завтракали. Сел за стол, и ко мне тут же подошла хорошенькая подавальщица, напомнив о Кло. Вот только она смерила меня недовольным взглядом. Представляю, какое от меня было амбре после вчерашнего.
— Вина, — потребовал я. — И завтрак. Платит постоялец из восьмой комнаты.
— Он хоть об этом знает? — неприязненно уточнила девица.
— Само собой, — кивнул в ответ. — А как иначе? Поторопись, я ждать не люблю.
Девица фыркнула и пошла прочь. Я был уверен, что просижу здесь еще долго, прежде чем она появится снова, однако не угадал, и десять минут спустя передо мной стояла тарелка с наваристой кашей и кружка с второсортным пойлом, которое обычно называли вином. Сначала выпил, ощущая, как отступает головная боль. Затем вонзил ложку в кашу, проглотил, зажмурился. Вкусно! Ради такой еды придется позаботиться о сохранности тельца Валя, кто бы там за ним не охотился. Кстати, надо выяснить, а в чем же дело.
Я еще не успел доесть, когда по ступенькам слетел цыпленок Валь. Он увидел меня, заметно успокоился и присел напротив.
— Я думал, ты ушел, — сказал мальчишка.
— Я всегда держу слово, — сообщил ему. — И потом, хочу есть, а ты обещал оплачивать мою еду. Присоединяйся, а то по твоим костям можно изучать строение тела.
Мальчишка покраснел и напыжился. Дети, которые мнят себя взрослыми, всегда кажутся смешными. Вот и он напоминал птенца, выпавшего из гнезда, который считал себя взрослой птахой. Кашу съел, вместо вина выпил травяной отвар.
— А теперь нас ждет долгая и увлекательная беседа, — сказал я мальцу и потащил его обратно в комнату.
Там ничего не изменилось. Валь сел на кровать, а я устроился на облезлом стуле,
