«Уходи. Скорее», — заклинала я его про себя, понимая что каждая минута рядом со мной может необратимо повлиять на его разум.
— Да что ты вцепилась в этого урода?! — наконец не выдержал парень и стремительно пошел на нас, явно намереваясь потеснить соперника.
Я в ужасе выскочила навстречу, готовая во что бы ни стало не допустить столкновения древнего смертоносного фейца и простого русского мальчишки. Но, конечно же, опоздала. Куда мне тягаться со скоростью и реакцией Высшего?
Женя внезапно упал и вяло заворочался на земле. Встать он не мог и, видимо, терял сознание. Я бросилась к нему, на ходу пытаясь понять, что такого сделал с ним сид. Безымянный не стал останавливать меня.
— Женечка, ты как?
Я убрала растрепавшиеся волосы с его лба. Парень медленно приоткрыл глаза и посмотрел на меня то ли в шоке, то ли с мольбой.
— Я же тебя люблю, — едва слышно признался он и с неожиданной силой сжал мои пальцы.
Я испуганно вскрикнула и потянула на себя плененную руку.
Безымянный беззвучно подошел к нам, что-то шепнул, и Женю вырубило, словно феец нажал на кнопку «выкл».
— Скажи мне, что он просто в отключке! — поднявшись с колен, потребовала я от мужчины. — Если ты причинил ему вред, то я сейчас же освобождаю тебя от клятвы и мы расходимся в разные стороны.
Наши взгляды схлестнулись — его испытующий с моим решительным. И в это мгновение я очень четко поняла одну простую истину: если мне придется принять законы и мораль другого мира, то и Безымянному придется научиться искать разные решения для возникающих проблем. А не использовать одно универсальное — убийство. Должно быть, сид очень понравился бы товарищу Сталину, ведь похоже, они оба исповедовали один и тот же постулат: «Нет человека — нет проблемы».
Для меня же подобное не годилось. Поэтому я упрямо смотрела на фейца, пока его лицо не прорезала короткая вспышка белозубой хищной ухмылки. Верная примета, что сид что-то для себя решил.
— Всё с ним будет в порядке, — наконец сообщил он. — По крайней мере, физически. За разум не поручусь, ты же так мило ворковала над ним.
Его голос сочился показным сарказмом. Мне вдруг почудилось, что он просто неприкрыто ревнует. На фоне происходящего промелькнула мысль, что мечты многих девочек о популярности и толпах поклонников вовсе и не мечты, а скорее сценарий к фильму ужасов.
Сид уложил Женю на парковую скамейку, под мое недовольное сопение сгрузив его небрежно, даже как-то брезгливо. Я, было, заволновалась, что его кто-то обнаружит и, например, ограбит, но сид заверил меня, что накинул на парня отводящие чары.
Скрепя сердце, я позволила увести себя домой. Утром забежала к соседке и позвонила. Когда Женя поднял трубку и хриплым ото сна голосом сказала «Да?», у меня наконец-то получилось успокоиться.
VII глава: Железный орёл
Мой утренний визит к соседке Безымянный воспринял с неудовольствием. Он был против моего контакта, как он изволил выразиться, с «хилыми смертными», заметив, что воздействие флёра сказывается на всех. Просто по-разному. Последнее зависит от сексуальных предпочтений его хозяина. Для тех, кого флёр считает потенциально привлекательным, он словно сильнейший приворот. У остальных может вызывать беспричинную неприязнь или же агрессию. В самом общем смысле, все зависит от пола. В моем случае, мужчины сходили с ума от вожделения, а женщины… Про женщин всё становилось понятно, стоило вспомнить, как стремительно я растеряла всех подруг.
— Что же получается, у меня никогда больше не будет подружки?
Казалось бы, не такая уж и большая потеря, но я расстроилась.
— Нет, отчего же? В Инмире ты вполне сможешь с кем-то подружиться. Впрочем, я бы тебя от этого предостерег. Настоящая дружба в мире Высоких Холмов большая редкость.
Наконец-то сид нарушил свое молчание. С самого утра и почти до вечера он не проронил ни слова, лишь осуждающе смотрел, как надменный сфинкс на туриста.
— А с человеческой девушкой?
— Только после того, как твои изменения закончатся и ты научишься самоконтролю.
— И что не так с моим самоконтролем?
Мы оба понимали, что незаметно разговор о моем «неуправляемом флёре» коснулся совсем другой проблемы.
Мужчина секунду молчал, словно решал для себя, быть откровенным или снова замкнуться. А затем все же сказал:
— Вчера ночью ты кинулась мне наперерез. Я на многие столетия старше тебя и на бесконечность сильнее и быстрее. Ты не пострадала только потому, что я ожидал чего-то подобного и просто замедлился. Никогда больше так не делай.
Безымянный сжал мои плечи и по телу будто заструился невидимый ток. Сид не пытался причинить боль или испугать, он словно открылся мне, убрал все заслоны и сила его потекла в меня, как река в море. Высший просто хотел чтобы я поняла, как глупо вставать на пути этой первобытной мощи.
Я повела плечами, давая понять, чтобы он отпустил меня. То, что собралась сказать ему, было важным, а столь близкий контакт делал серьезный разговор невозможным. Нас по-прежнему притягивало друг к другу, как две разно заряженные частицы.
Он с неохотой разжал руки, скрестив их на широкой груди. Крупные рельефные мышцы красиво напряглись, и я чуть не растеряла все свои мысли. Пришлось отойти подальше, к окну и уставиться на редких, куда-то спешащих прохожих.
— Если ты знал, что я наверняка вмешаюсь, так отчего не предупредил о своих намерениях? Разве это сложно — разговаривать? Почему всё нужно обязательно решать силой? Женя не посторонний мне человек, мы знакомы много лет. Он отличный парень и я испугалась, что ты убьёшь его. А по-твоему выходит, что я просто должна была стоять в сторонке и не мешать?! Мне всё-равно, насколько ты сильный и крутой. Мы связаны, а значит чинимое тобой зло напрямую касается и меня.
Я перевела дыхание и, отвернувшись от окна, посмотрела на сида. Его лицо напоминало безупречно вылепленную маску, по которой было совершенно невозможно понять, как он относится к услышанному.
— Ты просил доверять тебе. Но доверие — это не то, что можно положить в коробочку, завязать бантом и подарить. Я так мало знаю о тебе, о том как ты рассуждаешь, о том как привык поступать. Даже мне в свои восемнадцать лет понятно: для доверия нужно время. И тебе оно, кстати, тоже нужно. Ведь доверие должно быть взаимным.
В какой-то момент я ощутила спокойную уверенность, что всё делаю правильно. Сид стоял в центре большой комнаты, как всегда прекрасный и обманчиво равнодушный, но я откуда-то знала, что он впитывает каждое мое слово с какой-то ненасытной потребностью.
— А пока давай просто договоримся, — попросила я фейца, — избегать радикальных действий. По крайней мере, не обсудив их друг с другом.
В ответ Безымянный долго молчал. Он вновь сверлил меня взглядом, словно проверяя на прочность. А в итоге снова удивил. Проведя рукой по голове, вдруг засмеялся и, сократив разделявшие нас пару метров, опять опустился на колено. Взявшись за подол моего домашнего платья, он поднес его к губам и со словами: «Как прикажет моя госпожа» шутливо поцеловал.
Почти сверкая трусами, я кое-как вывернулась и устремилась к дивану.
— Извращенец! — фыркнула себе под нос и прошла мимо. Уселась, взяла пульт и с внезапным интересом спросила: — Ты когда ни будь смотрел кино?
Кино Безымянный никогда не смотрел. Полная невзгод и опасностей жизнь сделала его вечно настороженным и готовым в любой момент сорваться в движение. Он или отвык, или же никогда не знал, что такое расслабленная праздность, когда можно подолгу валяться в постели, читать интересную книжку или же бесцельно пялиться в телевизор.
Я долго щелкала по каналам прежде чем наткнулась на фильм, заинтересовавший его. «Знакомьтесь, Джо Блэк» — значилось в программе телепередач на месте названия. Мы не попали на начало, но общий смысл улавливался легко. Смерть, решивший познать, что же такое любовь и вселившийся для этого в тело недавно погибшего мужчины. Я уже смотрела этот фильм прежде. Он нравился мне, но несмотря на как бы счастливый финал, концовка всегда вызывала у меня чувство глубокого разочарования.
