не вернулась сюда.
– Ваше величество, будьте благоразумны! – увещевала меня горничная.
В ее глазах уже стояли слёзы. Мне сложно было понять, за кого она боялась – за меня или за себя. Но я всё-таки решила поступить так, как она советовала, и вернулась к себе.
А за обедом, который, как обычно, делила со мной маркиза Анси, я спросила:
– Скажите, ваша светлость, у моего супруга есть братья или сестры?
Маркиза побледнела и едва не подавилась кусочком рыбы, который как раз только-только положила в рот.
– Нет, ваше величество, – ответила она, прокашлявшись.
– Вы уверены? – удивилась я. Признаться, я испытала некоторое раздражение. Я видела, что она мне лгала. – А кому же принадлежала детская в левом крыле? Или у его величества есть дети?
– О, ваше величество, – маркиза смутилась под моим пристальным взглядом. – Вам не стоило туда ходить. Левое крыло давно уже не используется.
– Я задала вам вопрос, ваша светлость, – я начала терять терпение, – и я хотела бы получить на него ответ! Или вы предпочитаете, чтобы я узнала его от слуг? Или, быть может, мне пойти в библиотеку и полистать шелларские хроники?
Маркиза то краснела, то бледнела. Она явно не хотела обсуждать со мной это, но мои слова заставили ее хотя бы задуматься. Она не хуже меня знала, что у прислуги длинные языки, особенно если немного поощрить их болтливость.
– Только прошу вас, ваше величество, не поднимайте эту тему в беседах с вашим супругом – для него она слишком болезненна. Да, у нашего короля была сестра, но она умерла много лет назад, когда была еще совсем маленькой. Он очень любил ее и долго оправлялся после ее гибели.
– Что же с ней случилось? – мой голос дрогнул.
Маркиза заерзала на стуле.
– Я не знаю, ваше величество. Это случилось давно, и я тогда еще не служила при дворе.
Она снова лгала, но на сей раз, как я ни допытывалась, ничего более она мне не сказала. И едва обед завершился, как она откланялась с торопливостью, лишь подтвердившей то, что ей было, что скрывать.
Я велела горничной не беспокоить меня до самого утра. Мне хотелось забраться в кровать и излить подушке мои страхи и обиды, которыми здесь, в Шелларе, мне было не с кем поделиться.
У моего супруга было столько тайн, что я не была уверена, что смогу в них разобраться. Шелларцы были слишком закрыты от остального мира, и мы в Алькании почти ничего не знали о них. Хотя я слышала, что когда-то всё было совсем по-другому. И кажется, отец его величества – прежний король Шеллара – был куда более открытым и гостеприимным. Но когда Венсан взошел на престол (а случилось это, когда он был совсем молодым), он разорвал все дипломатические связи с соседями и закрыл границу на замок.
Но как мой отец оказался во всём этом замешан? Да, он бывал в Шелларе (еще тогда, когда здесь принимали иностранцев) и сам рассказывал мне об этом. Но я не верила в то, что он мог совершить преступление. И что означали слова Венсана, что «это преступление почти уничтожило Шеллар»? Вот же он – Шеллар – огромный и могучий, как и прежде!
И для чего его величество настоял на нашем браке? Если он так ненавидит моего отца, то зачем ему было на мне жениться? Судя по всему, он затребовал меня в Шеллар для какой-то конкретной цели, и эта цель была совсем не связана ни с супружеством, ни с рождением наследника.
Я снова и снова вспоминала подслушанный днем разговор, но понять, о чём шла речь, я не могла. От множества тревожных мыслей у меня разболелась голова, и я вызвала горничную и потребовала чаю с мелиссой – он обычно успокаивал меня. Но на сей раз чай не помог, и уснуть я смогла только под утро.
До бала мы с королем так и не виделись. Зато церемониймейстер подготовил меня к приему наилучшим образом. Я уже знала, что монаршая чета появляется в зале после того, как пройдут несколько первых танцев – это было необычно. Бекки рассказывала, что на королевских балах в Тьерсене их величества открывали танцы.
Но так было даже лучше – я имела возможность заглянуть в бальную залу через маленькое окошко из галереи на втором этаже. Конечно, это было недостойно королевы, но я хотела оценить здешнее светское общество до того, как впервые появлюсь перед ним.
Я заняла свой наблюдательный пост, как только стали съезжаться гости. Церемониймейстер называл их титулы, и они входили в зал, обмениваясь улыбками и поклонами с другими господами. Наряды дам были красивы, но совсем не так пышны, как у нас в Алькании, и эта сдержанная простота и элегантность мне очень понравились.
Я пробыла у окошка до самого первого танца, и только когда пары выстроились в шеренги и торжественно двинулись по залу, я вынуждена была вернуться в свои апартаменты, где меня уже дожидались куафюр и горничные. Прическу мне сделали еще несколько часов назад, но перед выходом требовалось привести в порядок выбившиеся из нее пряди.
– Ваше величество, разве так можно? – воскликнула маркиза Анси. – Вы должны быть в зале через четверть часа. Его величество будет недоволен, если вы опоздаете.
Я надела платье и туфельки, и маркиза наградила мне восхищенным взглядом.
– Ах, ваше величество, вы ослепительны! Сегодня его величество не сможет перед вами устоять.
Это прозвучало двусмысленно, и мы обе покраснели. Но я не сердилась на Анси – она прекрасно знала, что ночи мы с Венсаном проводили порознь, и искренне за меня переживала. А я сама даже не была уверена, что хочу производить впечатление на короля – мне просто хотелось немного развлечься и потанцевать. На этот вечер я была намерена забыть о странных словах Венсана и о комнатах, что стояли пустыми много лет.
Я спустилась к бальной зале одновременно с его величеством. Он дежурно улыбнулся мне и протянул руку, на которую я положила свою. Церемониймейстер объявил нас, и мы ступили на начищенный до блеска паркет.
Я собиралась быть спокойной, но волнение охватило меня против воли, и то время, что мы шли по залу от дверей до трона, я думала только о том, как бы не допустить какую-то оплошность. Я чувствовала обращенные на меня взгляды и слышала сдержанный гул, что прошел по толпе гостей.
Немного успокоиться я смогла только тогда, когда мы заняли отведенные нам
