— Очень смешно, — я скорчила гримасу. — Ну так это потому что он никакого представления об уважении не имеет. Конечно, имперцы не привыкли с кем-то быть на равных. Себя-то наверняка считают выше всех.
Только, кажется, и я слишком уж привыкла к сплошь уважительному отношению. Все-то мне в ножки кланялись, за помощью, за советом шли. А этот… вёл себя здесь по-хозяйски, спину ни перед кем не гнул, сам всеми горазд распоряжаться, и какая-то там ведьма для него, конечно, не авторитет. Северянину моя помощь не нужна. Пока он, очевидно, не свалится с лихорадкой, шастая кругом в распахнутой рубахе.
— Зря ты так, — покачал головой Вучко, сорвал травинку и сунул её в рот. — Арес Эревин совсем не такой.
— А ты его ещё и защищаешь!
— Это потому что я лучше тебя его знаю.
Я даже фыркнула от досады.
— Да я всего-то и попросила оставить в покое разнесчастного волка, которого они схватили!
— Вот о нём-то я и пришёл поговорить.
До сих пор молча листавшая страницы Нянька подняла на него взгляд, но говорить ничего не стала, снова опустила глаза в книгу.
По телу невольно побежали мурашки. Я-то ушла, а они с северянином после наверняка о чём-то говорили. Но ведь уже несколько дней прошло, и меня до сих пор не схватили, да и Вучко только сейчас заявился. Может, ещё обойдётся…
— Генерал Эревин ни о чём не догадывается…
Фу-у-у-у-ух…
— …но у него есть особый…
— Браслет, — завершила за него я и, наткнувшись на изумлённый взгляд, пояснила. — Он показывал.
Вучко заметно расслабился, хоть задумчивая складка между бровями и не разгладилась.
— Хм… значит, он и впрямь тебе доверяет. Пусть вы и поладить не можете. Не стал бы он тебе о браслете рассказывать. Но инструмент среагировал…
Я кивнула:
— Почти уверена, что на меня.
— А он подозревает, что дело может быть в волке.
— В общем-то одно не исключает другого. Добраться бы до этого волка…
— Думаю, этот вопрос разрешиться проще и раньше, чем ты думаешь.
Я перехватила молчаливый нянькин взгляд, который так и кричал «Ну, а я тебе что говорила?» Надо же, в кои-то веки эти двое были на одной стороне.
— Но ты-то его видела. Ничего не ощутила, не рассмотрела?
— А ты? Ты же ищейка.
— Если бы всё было так просто, — хмыкнул Вучко и выплюну разжёванную травинку. — Я магию умею только в людях чуять. Она их речь и облик искажает. Простому глазу и уху незаметно, а моему — да. Со зверьми такое не работает.
Вот оно что… Этим-то всё, что связано с магией, меня порой и удручало. Вокруг неё то, казалось, слишком уж много правил, то — вообще никаких.
Сложно-то всё как.
— С виду он совершенно обыкновенный. Но, — я закусила губу. Говорить или не говорить? В конце концов, это были только догадки. Я всё же вернула на колени «заумную» книгу и отыскала страницу, на которой остановилась.
— Вот смотри. Тут есть какие-то формулы, которые я могу понять лишь отчасти. Какие-то совсем понять не могу. Но вот эта транс-фор-мация, это что-то из искусственного. Это как бы добавление дара туда, где его изначально нет. Туда, где его нет от природы.
Вучко всматривался в испещрённую значками, буквами и цифрами страницу:
— Думаешь, тут описываются какие-то эксперименты?
— Похоже, — я пожала плечами. — Тут вязь знакомых символов по управлению даром сливается с чем-то мне неизвестным. Какие-то знаки и цифры. Что-то… неестественное.
Стоило это произнести, выговорить, оформить прежде неуловимые догадки в слова, как на меня с этих мёртвых жёлтых страниц вдруг повеяло живой угрозой. Будто я покусилась на чью-то тайну и даже сумела чуть приоткрыть завесу над ней, а из-под этой завесы на меня взглянула страшная оскаленная морда.
— В общем, — я поспешила захлопнуть книгу и отложить её подальше. — Сам видишь. В Башнях бес знает чем занимались.
— Ну, может, дело и не в Башнях, — попытался успокоить меня Вучко.
Я покачала головой и, в который раз вернувшись в книге, ткнула ему под нос петельку на корешке.
— Помнишь? Это книги из той библиотеки в Соловьиной Башне.
— Книги на цепях, — пробормотал Вучко.
Ох и навозились же мы с ними! Отцепить прикованные к полке фолианты мы так и не смогли, но оставлять такое сокровище не решились. Не зря же сгинувшие в войне владельцы хозяева опустевших владений их цепями приковали! Поэтому утащили с собой всю полку и высвободили книги уже дома, попросив подмоги у Силевера.
— Видно же, что книги отсюда. На цвет строчек посмотри. Красным отдаёт. Это потому что заготовку для чернил из местного ольховика делали. Тут это писалось. Чем бы это ни было.
Вучко даже присвистнул.
— Что? — я снова отложила книгу подальше. — Мне на роду написано с зельями, отравами, притирками и прочими смесями возиться. Вот тут уж никакой магии нет. Опыт и наблюдательность.
Которую так любит отмечать генерал, чтоб его, Эревин.
— Я в твоих талантах никогда особенно и не сомневался.
Он вдруг протянул руку и снял с моих волос приземлившийся мне на макушку нежно белый лепесток.
— Ты только будь поосторожнее, Велена. Не задирай генерала Эревина без необходимости. Он, конечно, северянин, но кровь у него горячая, попомни мои слова. Я сделаю всё возможное, чтобы никакая из догадок моего командира не бросала тень на тебя, но я не сижу у него в голове. Не знаю, к каким выводам это может его привести.
Я кивнула.
— Уж и не знаю, что бы я без тебя делала.
— Выходит, что жила бы себе спокойно, — Вучко поднялся и струсил со штанов лепестки. — Не знаю, как скоро я вернулся и вернулся бы вообще, если бы «Медведей» не направили в Тахтар.
Сердце больно стукнулось о рёбра и будто на мгновение совсем смолкло. Нянька в который раз за наш с Вучко разговор покосилась на него, но и в этот раз не сказала ни слова.
— Что ж, за твой выбор тебя никто бы не осудил, — я сцепила руки в замок. — И… я буду осторожнее. Спасибо, что по-прежнему готов меня защищать.
— Всегда, — ответил Вучко, попрощался с Тусенной кивком и пошагал прочь.
Глава 20
Он вышел из холмов на дорогу в обход городской стены по направлению к Чёрному Логу, куда вела старая, хорошо проторённая дорога. По ней же отсюда быстрее и проще всего получалось добраться до ближайшего заброшенного владения, а оттуда не многим известными тропами — и до остальных нынче ничейных замков и башен. Во всяком случае, ничейными одни были, а другие становились в течение затянувшейся на многие годы войны.
Забирая вправо от городских стен дорога ныряла в крохотную рощицу, и Вучко так задумался над всем, что рассказала ему Велена, что умудрился подпустить к себе посторонних настолько близко, что они заметили его первыми. Совсем не комплимент его основным умениям.
Но тех, кто преградил ему дорогу под куполом раскинувших свои уже зазеленевшие ветви вязов, немудрено было проморгать — они умели двигаться бесшумно.
— Мелешер, — поприветствовал Вучко, но шага не сбавил. Остановился только, когда до преградившей ему путь троицы оставалось всего несколько шагов. — Амат, Вашка, и вам поздорову.
Братья Велены вместе с отцом почти в унисон кивнули на его приветствие. Младший Вашка по росту и ширине плеч почти сравнялся с Аматом, даром что между ними почти четыре года разницы.
— Здравствуй, Волочар, — отозвался Мелешер, ухватившись за борта чёрной безрукавки, накинутой на простую серую рубаху без узора. У его сыновей на рубахах тоже отсутствовал орнамент. Носить вышитую одежду из их семьи имела право только Велена. Вся остальная её родня лишь жила в Тахтаре, но к общине уже не принадлежала.
— Видели, ты за Веленой опять таскаешься, — Амат не стал утруждать себя какими бы то ни было вступлениями.
Да, не о погоде же им, право слово, разговаривать.
— Видели? — хмыкнул Вучко. — Это где же вы это видели? Следить за мной взялись, что ли?
— Нам за тобой и следить не надо, чтобы об этом знать, — Мелешер смотрел на него так же, как смотрел вечность назад, когда припугнул его, тогда ещё мальчишку, потребовав забыть о Велене, отданной на холм.
