моей ладонью, и в его поцелуях не было насмешек. А я и думать забыла о том, как бы унизить его в ответ. Сейчас мы с ним были настоящие.
Исчезла пропасть между нами, растаяли все сомнения. Я хотела его, хотела быть с ним, и все преграды казались смешными. Разве что разница в росте слегка досаждала. Он подхватил меня и усадил на высокий стул, и я обхватила крепкие бедра ногами, привлекая Бастиана к себе, ближе. Он втянул воздух сквозь зубы и на миг оторвался от моих губ, чтобы исцеловать шею, так жадно и горячо, что я не сдержала стон.
А потом петух заскрипел, протяжно и противно, как будто собираясь помереть прямо на барной стойке.
Я отпрянула, цепляясь за остатки самообладания, пытаясь вспомнить, что там дальше хотела сказать или сделать.
– Вот видишь, – выдавила я.
– Вижу, – глухо согласился Бастиан и, обняв меня, уткнулся лицом в мои волосы.
Петух хрипел, все никак не умолкая, и Бас прошептал:
– Он заткнется когда-нибудь?
– Когда кончится завод, – ответила я. – Отпусти меня.
Бастиан расслабил объятия, и я, соскользнув со стула, пошла в свою комнату.
– Ты ведь понимаешь, что теперь я от тебя точно не отстану?
Его голос прозвучал прямо за моей спиной, и я замерла на мгновение, осознав, что, стоит лишь обернуться, и назад пути не будет. Какой-то части меня хотелось сделать это – броситься с головой в солнечный омут, но я вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Задвинула засов. Руки подрагивали, и я уставилась на них так, словно они были чужие: моя кожа светилась.
Ахнув, я бросилась в ванную и замерла перед зеркалом, в котором отражалась девушка-светочар. Ее глаза сияли, под кожей мерцали солнечные блики, она медленно подняла руку, и на каждом ее пальце вспыхнул ровный пучок света.
На боевке мне не удавалось сделать это, как я ни пыталась. Но в зеркале была я. Какая-то совсем другая.
Я просидела в комнате допоздна и легла спать голодной. Свет под моей кожей погас, но я чувствовала его – теплый клубок, свернувшийся в животе. Он легко откликался, вспыхивал на кончиках пальцев, перетекал по линиям ладоней и отражался в глазах. И это было очень странно.
Утром, одевшись, я взяла сумку и вышла из комнаты, намереваясь быстро-быстро проскочить через зал и удрать. Бастиан что-то готовил за барной стойкой, пахло свежим хлебом и кофе. Звякнула ложка, выпавшая у Баса из рук. Я ограничилась скупым кивком и поспешила к выходу, но мне навстречу шагнула Фелиция. В салатовом платье чуть ниже колен, с белым цветком в рыжей копне волос, она широко улыбнулась и, приобняв меня, ненавязчиво развернула в глубь зала.
– Ступеньки в башне такие крутые! – с восторгом сказала Фелиция, взяв меня под локоть. – Все равно что зарядку сделала. Как спалось, Мэди?
Отвратно спалось. Я едва вообще смогла заснуть.
– Хорошо, спасибо, – ответила я.
Она подвела меня к барной стойке, так что я вынуждена была усесться на стул прямо перед Бастианом. Он сегодня был традиционно с голым торсом, но в шортах.
– Доброе утро, Фелиция, – сказал Бас, не особенно удивившись. – Хотите кофе?
– Хочу, – не стала отказываться она, садясь рядом. – Пахнет обалденно. И еще чего-нибудь перекусить для Мэди. Она не успеет заскочить в столовку.
Бастиан поставил передо мной кофе и тарелку с бутербродами: хлеб, творожный сыр, прозрачный ломтик груши.
– Ух ты! У него уже все готово, ты погляди. Я украду один? – она подцепила бутерброд тонкими пальцами и, зажмурившись от удовольствия, откусила.
– А вы тут какими судьбами? – поинтересовался Бастиан.
– Меня достало, что ты прогуливаешь прорицание, – сообщила Фелиция, прожевав. – Так что я решила лично сопроводить тебя на занятие.
– Вообще-то сегодня я собирался пойти, – сказал он.
– Тем более, – улыбнулась она. – Нам с тобой как раз по пути.
– Я как-то не в том возрасте, чтобы меня на урок вела мамочка, пусть и чужая, – заявил Бастиан.
– Я заметила, – хмыкнула Фелиция. – Прикройся, ради бога, а то я чувствую себя развратной старушкой. Надо будет сказать Алефу, что он хорошо с тобой поработал.
– А если я не пойду? – с вызовом спросил Бастиан, опершись обеими руками о стойку. – Думаю, я легко переживу потерю пяти баллов, или сколько там снимают за прогул без уважительной причины.
Фелиция сделала еще один глоток кофе, блаженно прикрыла ресницы.
– Ты абсолютно прав, – согласилась она. – С твоим рейтингом ты можешь вообще не ходить на прорицание, и я никак не смогу на это повлиять.
– Вот именно, – усмехнулся он.
– Однако, – протянула Фелиция, – никто не запретит мне подойти к каждой первокурснице в академии и шепнуть, что у нее есть реальная вероятность стать Альваро. Надо лишь проявить немного настойчивости.
Бастиан цыкнул зубом.
– Вы опасная женщина, Фелиция Фокс.
– Спасибо, – мило улыбнулась она. – Иди, одевайся, я тебя тут подожду.
Он скрылся в своей комнате, и Фелиция повернулась ко мне.
– Мэди, дорогая, – произнесла она, – я не могу ответить на твои вопросы.
Я разочарованно захлопнула рот.
– Дело в том, что помимо видимого жизненного пути, – Фелиция неопределенно взмахнула рукой, и ее браслеты зазвенели, – есть и другой, не менее, а может, и более важный, – она прижала ладонь к груди. – Его каждый должен пройти сам. Ты ешь, ешь. Бастиан старался. Я, честно говоря, не подозревала, что он умеет готовить. Да еще и игнорирует майки. Всерьез подумываю приходить к вам на завтраки регулярно.
Она болтала, а я послушно съела бутерброд и попробовала кофе, который оказался крепким и совсем чуточку сладким. В воздухе едва уловимо пахло мятой, и это сочетание ароматов заставило меня покраснеть. Петушок вернулся на полку и смотрел оттуда с немым укором. Как я могла? Собиралась осадить нахала, а вместо этого снова с ним целовалась, позабыв обо всем.
– Что касается твоего прошлого, – начала Фелиция, и я так и замерла с чашкой у рта. – Ты сама его вспомнишь, очень скоро.
– Мне кажется, или вы помрачнели? – спросила я.
– Мне жаль, Мэди, но я и правда не могу тебе ничего сказать. Боюсь нарушить равновесие, которое и так очень хрупкое. – Она погладила меня по голове, отдернула руку и виновато улыбнулась. – Чуть не испортила тебе прическу. Привыкла, что Фалько вечно с вихрами.
– Ничего, – сказала я, сглотнув комок, образовавшийся в горле. Если бы у меня была мама, я бы согласилась ходить с вихрами.
– Знаешь, я ведь ни разу не была замужем, – призналась вдруг Фелиция.
Она пила кофе маленькими глотками, закинув ногу за ногу,