В этот момент в дверь постучали, и внутрь сунула голову женщина в красном. Скорее всего это и была Гортензия.
– Мы заняты! Позже! – прикрикнул на нее Канцлер.
– Даная собирает войско, – сухо сказала та, но от Адель, которая валялась на постели в объятиях Фроста, не ускользнул ее изучающий взгляд.
– Что нам и требовалось. А теперь уйди.
Когда дверь захлопнулась, Канцлер мгновенно встал с кровати и провел рукой по волосам, глядя куда-то вдаль.
– Нам предстоят непростые пять дней, и даже еще дальше. Это неделя Йоля, и ты пробудешь инфантой под надзором принцессы Элейны еще год, пока не восстановятся твои воспоминания и ты не вступишь в полную власть.
– Что это значит? Одни сплошные загадки! Давайте так, Фрост… – Адель закусила губу, поняв, как бесцеремонно разговаривает. – Вы рассказываете мне все, как есть. Иначе как нам плыть в этой лодке вместе? Потону я, потонете и вы.
– И то же можно сказать и про обратную ситуацию. Я знаю, что ты самозванка, Адель, но меня это устраивает. Пока. – Он протянул ей руку, будто они заключали некое соглашение, и Адель не думая приняла его ладонь. – Так что ты хочешь знать?
– Инкарнация. Просветите меня, что это? И почему никому неизвестно про это?
– Заснул Грааль восемнадцать лет назад, принеся с собой холод, – проговорил Фрост. – Заснула магия, а воспоминания многих утратили свежесть. Те, кто знал королеву, не всегда мог что-то о ней вспомнить. Это часть ее магии, уносить с собой память.
– И тем не менее…
– Да, портретов осталось немало. Сорок дней после смерти душа королевы скиталась по Монсальваж в поисках пристанища. Только сорок новорожденных девочек выжило в те времена. Остальные… они погибли. Кровавая жертва. Но Монсальваж нужна вся кровь. Пятерых первых девочек, найденных с символами гвоздики на груди, убили по приказу принцессы Элейны. Но Даная встала на ее пути, сохранив жизни остальным. Кровь, кровь, это всегда кровь.
– А Николетт… Вы убили ее? – вдруг поняла Адель.
Канцлер лишь тяжело посмотрел на нее.
– Сейчас нужно думать о будущем.
– Но если мы убили Джудит, истинную королеву, не значит ли это, что ее душа тоже…
– Нет, – отрезал Фрост. – Она умерла навсегда. Прекратила существование. Инкарнации больше нет, Адель.
Иссиня-черная метка на руке Адель вдруг неприятно заколола, будто напоминая о себе.
Все ли, что говорил ей Фрост, было правдой?
Канцлер чуть сжал ее ладонь.
– Будь осторожна, моя королева. Змеи и скорпионы на каждом шагу, порой они притворяются безобидными единорогами или дельфинами.
Как же! Безобидные!
– А что это было сейчас? С вашей Гортензией? – спросила вдруг Адель, указывая в сторону кровати.
– Есть тайное общество, Адель, которое на нашей стороне. Гортензия и Георг принадлежат к ним, и они хотят гаранта моей верности им. Они хотят знать, что я полностью владею королевой – ее умом и…
– Я что теперь должна изображать вашу любовницу?
– Только для тайного общества, так нам будет спокойнее. И поверь, я ни к чему тебя не склоняю. Любовниц у меня хватает, да и ты не в моем вкусе.
А вот этого он мог и не говорить!
– Что за кислая мордашка? – Он вдруг коснулся ее щеки и легонько потрепал. – Улыбнись, Адель. Больше счастья на лице. Моя любовница не должна выходить от меня недовольной.
Адель изобразила улыбку, и Канцлер театрально похлопал в ладоши.
– Прекрасно! Из тебя выйдет отличная королева.
С этими словами он буквально вытолкал ее за дверь, в руки поджидавшей там Гортензии.
– Проводить вас? – фыркнула та, и Адель поразилась такой неучтивости.
– Нет уж, дойду сама, спасибо за беспокойство!
Вот же грубиянка. Не одна ли это из многочисленных любовниц Канцлера, которыми он так хвастался перед ней? Может, это и есть его слабое место и он все же обычный кобель?
Гортензия пожала плечами и, махнув Адель рукой, будто напоминая направление, пошла в другую сторону.
Адель сделала пару шагов, задумавшись о своем «королевском», потом еще пару, и наконец поняла, что не помнит, где ее покои. Все стены здесь казались одинаковыми. Она закружилась на месте, а когда свернула за угол, то чуть не вскрикнула.
Прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, стояла Джудит.
Глава 4.2 Сны Грааля
Холод. Холод касается ее спины и просачивается сквозь одежду, пробираясь внутрь. Каких же усилий стоит разлепить глаза, веки тяжелеют от заиндевевших ресниц. Но дыхание ее размеренное, даже слишком спокойное. Она боится пошевелиться, будто тем самым привлечет к себе внимание – того, что кроется в сизом тумане. Оно манит ее, оно поет ей сладкие песни. Оно как живое.
Грааль. Это Грааль. Его блеск виден даже сквозь туман.
Адель распахнула глаза, застонав и перекатившись на спину, и тут же встретилась с пронзительно-синими глазами Фроста.
– Всем немедленно отойти от королевы, – произнес он грозным голосом, и окружавшее пространство расширилось. Теперь Адель видела над собой не только Канцлера и полные любопытства лица, но и лазурное небо. Было холодно, а она отчего-то лежала на траве. Вновь застонала, ощущая онемение во всем теле, и повернула голову, заметив вдруг совсем рядом со своей щекой нежные белые лепестки подснежников. Провела взглядом дальше. Много-много подснежников…
Фрост подхватил ее на руки, растоптав несколько хрупких цветков.
И понес ее прочь.
Мужчины Монсальважа такие джентельмены, подумала Адель и хихикнула, носят ее все время на руках.
– Что я делала во дворе? – прокряхтела она, когда они с Фростом оказались внутри дворца.
– Никто не знает. Тебя нашли там утром. И сообщили мне. Я пришел сразу же, – зачем-то сказал он, будто это имело какое-то значение.
Его четкие шаги эхом отдавали в ее голове. Бум-бум.
Толкнув сапогом дверь в ее апартаменты, он прошествовал внутрь. Как к себе домой, с ужасом подумала Адель.
Она рассчитывала, что он уложит ее в постель, но Канцлер остановился, только когда добрался до Грааля, что мерцал в углу комнаты. Резко поставил ее на ноги и развернул спиной к себе.
– Что ты помнишь последнее? – спросил Фрост, но Адель как зачарованная молча смотрела на Грааль и не находила в нем ни капли той таинственности и ужаса, что являлись к ней во сне.
– Я вышла от вас, Фрост…
– И?
В голове мелькнул страшный образ Джудит, но Адель запрятала его поглубже. Фросту не обязательно знать, что она кажется сходила с ума. Или же это Грааль играл над ней злые шутки.
– Я не знаю! – вспылила Адель. – Выйдите из моей комнаты, Фрост!
Она развернулась и оттолкнула его, встретив его совершенно свирепый взгляд.
– Ты точно ничего не помнишь? – вкрадчиво спросил он, рождая в голове Адель множество вопросов и сомнений. На что он намекал?
А что, если… Если она не помнила чего-то важного?
– Уходите, – снова огрызнулась Адель и обхватила себя руками. – Я не шучу, Фрост. Лучше вам сейчас оставить меня. Я неважно себя чувствую. Мне нужно… собраться с мыслями.
Он будто решал, уступить ей или нет.
– Хорошо, – отчеканил он и размашистым шагом вышел из комнаты.
Что происходит? Что же происходит?
Адель заходила кругами по комнате, однако сторонясь Грааля, к которому так стремилась. От него веяло чем-то страшным. Темным.
Стоило отвлечься и привести себя в порядок. Она остановилась перед зеркалом: круги под глазами, гнездо светлых волос на голове. Значит, вот какой все только что видели ее? Слабой, беспомощной. Ужасной.
Адель добежала до порога комнаты, распахнула дверь и прокричала:
– Слуги!
Она была вовсе не уверена, что ей кто-нибудь ответит. Сейчас она казалась себе чересчур отстраненной от всего остального дворца, будто ее отрезали от жизни и заперли в этой королевской комнате, ничего толком не объясняя. Но ведь никто и не должен, если она и есть истинная королева… она должна все знать сама.
