Но ничего такого не произошло. Джудит умерла, от их с Канцлером коварства.
Непрошенная слезинка скатилась с ресниц Адель, и она лишь сильнее выпрямила спину и расправила плечи. Ей пришлось бы выбрать, своя жизнь или жизнь Джудит, и выбор был бы точно таким же. Канцлер просто сделал все за нее.
Адель вновь поразилась его хладнокровию. Было ли что-то, способное пробить эту ледяную стену, которую он воздвиг? Или он и впрямь был чудовищем?
Не сразу Адель поняла, что происходит: шуршание за спиной переросло в шелест, а потом в стук. Она думала, что это бьется ее сердце, но нет, это в окна часовни ударял внезапно начавшийся дождь.
Дождь в Йоль? До весенних деньков еще так далеко…
Присутствующие были удивлены не меньше, некоторые сорвались со своих мест, прилипнув к окнам, кто-то выбежал на улицу, впустив внутрь порыв свежего ветра. Несколько женщин стояли на коленях и молились.
Адель поежилась, ей вдруг стало тесно в этом пространстве. Она и так сделала то, что хотела: появилась на людях, все внимание было приковано к ней, а не к Элейне, хотя она не произнесла ни слова.
Она нашла в толпе леди Санию, и устремилась к ней.
– Я хочу уйти, – шепнула Адель, и хозяйка гардероба, ставшая вдруг ее правой рукой, поспешила увести ее под возрастающий шорох толпы.
Адель провалялась в постели до следующего дня. До коронации оставалось все меньше и меньше времени, и она ужасно переживала: как все пройдет, а самое главное – ей предстояло открыть перед всеми Грааль и «выпустить магию», что бы это ни значило. Фрост обещал обо всем позаботиться, но Адель не нравилось полагаться на кого-то, кроме себя. Тем более на Фроста!
Она могла поговорить по душам разве что с леди Санией, все больше проникаясь к старухе.
– Обсудим приготовления, – без лишних предисловий проговорила та, врываясь в комнату Адель. – Платье, украшение бального зала, твои манеры, торт в конце концов.
– Торт? – подскочила с кровати Адель.
Ночью ее опять испытывал Фрост, некстати явившийся во сне в своем белом сюртуке: и теперь она знала, что эта вещь действительно существует и ждет, когда Адель внесет в нее свои улучшения.
Как, впрочем, и существовал Фрост. Он не был вымыслом.
Ночью он буквально поглощал ее, и Адель бросало в жар при одном воспоминании. Но ведь не сможет же она избегать его? Да и не должна. Нужно переломить ситуацию в свою пользу. Но как?
– Как насчет такого платья? – спросила леди Сания, показывая ей эскиз.
До коронации оставалось всего два дня, неужели ей успеют сшить новое платье?
Адель поморщилась, глядя на скучную модель вновь этого бледно-голубого, почти серого оттенка. Очень аскетично.
– Не нравится? Еще бы! Неужели я еще удивляюсь! – Леди Сания воздела руки к небу. – Ее Величество обладала великолепным вкусом, присущим только…
– Истинной королеве! – вспылила Адель, сбросив с кровати подушку. – Прекратите повторять это. Я уже поняла ваш настрой.
– Ладно, над платьем подумаем, – уже спокойнее проговорила хозяйка гардероба. – Посмотрю, как мы можем его украсить для вас, Ваше Величество.
И все-таки и леди Сании, и Фросту приходилось считаться с ней. Адель на мгновение улыбнулась. Они тоже участвовали в этом обмане.
Но вот Фрост снова проник в ее мысли, и она вспомнила, как он…
– О чем ты таком задумалась? – вкрадчиво спросила леди Сания, подбирая ей наряд на день.
Адель вздрогнула, возвращаясь к реальности. Покосилась в сторону Грааля: он определенно навевал ей дурные сны и предательские мысли.
– Что бы вы сделали, став игрушкой в чужих руках? – спросила она леди Санию. По глазам хозяйки гардероба она поняла, что та догадалась, о ком она говорит.
– Конечно же сама стала бы кукловодом.
– Но как?
– Ко всем нужны свои подходы, – озвучила леди Сания ее собственные мысли. – Если это женщина, то ее одаривают вниманием и лестью ее красоте, уму или тому, что она ценит больше всего. Если это мужчина… – Леди Сания усмехнулась. – Знаешь, милая, все мужчины одинаковые. Женщина может добиться от них всего, чего захочет. Даже если они будут думать, что находятся у руля, на самом деле…
– Я поняла, – улыбнулась Адель.
Возможно, Грааль неспроста посылал ей подобное наваждение. Может, ей и впрямь стоило уже охмурить Фроста, что бы он там ни рассказывал про своих многочисленных любовниц. Если он будет в ее власти, распоряжаться им станет куда удобнее.
А может и приятнее. Адель пожала плечами, будто соглашаясь со своим внутренним голосом.
Стоило попытаться.
– Кстати, а где Анри? – поинтересовалась Адель у леди Сании, этого парня она не видела с самой инкарнации, и почему-то вспомнила о нем сейчас. Возможно из-за этих мыслей об обольщении.
– Уехал, не думай о нем, этот малый как перекати-поле, – отозвалась леди Сания и недовольно фыркнула, будто Адель задела какую-то больную струну ее души.
– Ладно, давайте перейдем к выбору сладкого, – сказала Адель, ощутив легкую грусть. – Платье вот это, – и она указала на кремовое платье с красивым цветочным кружевом.
***
– Попробуйте еще кусочек вот этого, – предложил ей кондитер, подставляя серебряную тарелочку с чем-то воздушным.
Адель только открыла рот, чтобы попробовать торт, когда двери в столовую распахнулись и внутрь размашистым шагом зашел Фрост. Он был необычайно суров, даже мрачен.
– Чем вы здесь занимаетесь? Ваше Величество, – добавил он, мельком глянув на кондитера.
– Пробую торты, господин Канцлер. Для коронации нужен особенный вкус. – Она все же отправила в рот кусочек торта и прикрыла глаза. – Вот этот очень хорош! Что это?
– Вишня и…
Фрост приблизился к ее столику вплотную, от его шагов звенела посуда. Он взял серебряную ложечку и тоже попробовал торт.
– Слишком приторно, – заявил Канцлер после небольшой паузы. – Лучше всего подойдет традиционная лимонная начинка.
Он серьезно решил поучаствовать в выборе торта? Не он ли говорил, что Адель сама может решить хотя бы это?
– И что это? Ваниль?
Кондитер мотнул головой, будто лишившись дара речи.
– Ва… ванильный фростинг…
Адель поперхнулась и хихикнула. Фростинг! Кондитер залился краской до самых ушей, сам став похож на вишню. Канцлер метнул на нее гневный взгляд – этот взгляд разве что не убивал на месте. И она серьезно собралась соблазнить этого мужчину? Адель пару раз хлопнула ресницами, желая проверить, способен ли этот ледяной король хоть немного оттаять. Или же его сердце все-таки из камня…
Улыбка сошла с ее лица, а внутри зародилось страстное желание сопротивляться, не поддаваться влиянию Фроста, каким бы оно ни было.
– Лимонный. Решено. Можете быть свободны, – бросил он кондитеру, и тот мгновенно поклонился, заторопившись к выходу.
– Вишня, – выпалила Адель, бросив на стол ложечку. – Королева желает вишню.
Лицо Фроста стало совсем кислым, как тот самый лимон. Да что он так упирается?
Кондитер замер на пороге, но перевес явно был не на стороне Адель.
Пока.
– Вон, – прорычал Фрост, и кондитера и след простыл.
Канцлер навис над столиком, заставленном тарелками с тортом, уперевшись ладонями в столешницу.
– Значит, королева желает вишню? – тихо и нарочито медленно проговорил он. Воздух между ними будто нагрелся. Возможно сейчас она могла бы что-то предпринять. Сдаться? Показать покорность и привести в действие свой план? Повиснуть на шее Фроста, обхватить губами его губы и согласиться на все…
Адель потупила взгляд, собираясь с мыслями.
– Разве я не могу просто выбрать торт? – наконец проговорила она.
Фрост тяжело дышал, будто сдерживал ярость. Но вот она прорвалась наружу…
Он стукнул кулаком по столешнице, заставив тарелки подпрыгнуть. Адель не шелохнулась.
– Не смей так себя вести со мной, особенно при других. Не смей перечить мне, Адель. – Фрост чуть ли не рычал.
Соблазнить его будет непросто… и надо ли? Возможно ли укротить этого… зверя!
