Воплощение - Бьянка Скардони

Стоя спиной ко мне, он всё же ответил:

— Я не так наивен, чтобы реально верить, что в конце концов мы с тобой вместе счастливо уедем в закат. Ты потомок ангелов, по большей части человек. А я нет, — безо всякого выражения произнёс он.

— Ну, да… — медленно протянула я, глядя ему в спину, пока он наливал себе напиток. — И что? — Я не стала дожидаться ответа. — Я давно это знаю, Доминик. Я в курсе, кто мы такие.

Он развернулся лицом ко мне с бокалом в руке. На его лице ни следа эмоций.

— Тогда ты не хуже меня понимаешь: то, что происходит между нами, как это ни назови, неизбежно подойдёт к концу. Независимо от Ромео.

Моя нижняя губа опустилась от его слов. От того, каким ледяным тоном он это произнёс. Что, чёрт побери, происходит?

— Ты меня бросаешь? — в итоге выдавила я.

Он рассмеялся.

— Сначала ты должна согласиться стать моей девушкой, чтобы я мог тебя бросить, — язвительно ответил он.

— Ты понял, о чём я. — Я начала приближаться к нему, хотя шаги были очень тихими и осторожными. — Ты не хочешь меня больше видеть?

Его непроницаемое выражение дрогнуло на секунду, и клянусь, я заметила скорбь. Мотнув головой, он сказал:

— Ты же знаешь, эти слова никогда не прозвучат из моих уст.

— Тогда что ты имеешь в виду? — резко спросила я, всё больше злясь.

— Я говорю, что я Воскрешённый, ангел.

Я вскинула руки.

— Тоже мне, открыл Америку! Я давно уже в курсе.

— Отлично, а в курсе ли ты, как это отразится на твоей жизни? — с вызовом спросил он.

Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла издать ни звука.

— Я не могу на тебе жениться. Я не могу иметь детей. Я не могу дать тебе жизнь, которую ты хочешь. Жизнь, которой ты достойна, — выпалил он жёстким тоном. — Это факт, ангел, как бы больно мне ни было это признавать. Ромео может дать тебе всё это, а если не он, то кто-то другой. Но не я. Я никогда не смогу. — Его голос надломился, словно эта мысль была крайне болезненной для него. — В конце концов я потеряю тебя. Это неизбежно, как смена времён года.

— Так ты у нас теперь провидец? — съязвила я. В горле пересохло, я едва могла сглотнуть.

— Не нужно быть провидцем, чтобы знать, чем всё это кончится, — сказал он, опустошил бокал и яростно опустил его на стол. — Для этого достаточно иметь глаза.

У меня в груди всё сжалось при виде сокрушенности в его взгляде. Он уже представил всё развитие наших отношений и пришёл к выводу, что мы зайдём в тупик. Пытался смотреть под разными углами, но мы всё равно были обречены с самого начала. Я видела это по его лицу, слышала по его интонации. Потому что Доминик — Воскрешённый, и он не может дать мне всё то, о чём я мечтала в детстве. То, что, по его мнению, у меня должно быть. И каким бы сложным и даже порочным он ни был, он любит меня всем своим существом. Он хочет, чтобы у меня было всё, чего я хочу, и даже то, о чём не смела мечтать, даже если для этого ему придётся меня отпустить.

Он уже пытался сделать это раньше, держал дистанцию летом, и я знаю, что попытается снова. Но, чёрт бы меня побрал, я не позволю принимать такие решения за меня. Я больше не маленькая девочка, мои мечты изменились.

— Ну что ж, я не принимаю твои доводы.

Я подняла глаза и посмотрела в его, не моргая. Моё сердцебиение держалось так же спокойно, как и руки.

— Да, у тебя вообще часто сложности с принятием реальности, — едко ответил он, но я не стала принимать это близко к сердцу. Он пытался оттолкнуть меня, отгородиться и защитить своё сердце от якобы неизбежного конца.

Я могу это понять.

— Допустим, но ты забыл одну очень важную деталь, — отметила я, подходя ближе к нему.

— И какую же?

Он не сводил с меня глаз, и в его взгляде был весь жар солнечной бури.

— Ты полагаешь, что знаешь, чего я хочу, — сказала я, сокращая оставшееся расстояние между нами. — Семью, детей… Найти себе принца на белом коне и ускакать с ним в закат…

— А разве нет? — спросил он, недоверчиво вскинув брови.

— Я больше не знаю, чего я хочу, — призналась я, стоя так близко, что могла вдохнуть его потрясающий одеколон, как если бы аромат был на мне самой. — Когда-то я действительно мечтала об этом: шикарная свадьба, много детей, белый заборчик, типичная американская мечта. Но теперь… — Я покачала головой, задумавшись над этим. — Теперь всё изменилось.

Правда в том, что я уже не представляла своего будущего. Сама мысль о том, что бы привести в этот мир детей, растить их, заранее зная, что я обрекла их на ту же судьбу, до ужаса пугала меня. Поэтому я старалась не думать об этом. Сосредоточилась на том, что происходит здесь и сейчас. На том, кто я есть и каких результатов от меня ждут. И меня это вполне устраивало, потому что всё остальное было слишком мутно, слишком пугающе, чтобы разбираться с этим прямо сейчас.

— Я не знаю, мечтаю ли я ещё о той жизни, — закончила я, и это была самая правдивая фраза, которую только можно сказать во всей этой ситуации. — А если даже я не знаю, чего я хочу, то ты тем более не можешь знать.

Он вытащил руки из карманов и нахмурился.

— То есть теперь у тебя другие планы?

Он произнёс это так, будто это нечто плохое, будто именно этого он и боялся.

— Я пока не определилась.

— Из-за меня?

Я пожала плечами.

— Да… и нет.

Он изогнул бровь.

— Либо одно, либо другое, ангел.

Да вот нет: и то, и другое.

— Я уже не та Джемма, какой была, когда только приехала в Холлоу Хиллс. Время, проведённое с тобой, повлияло на меня, равно как и многое другое.

Он опустил голову.

— Меньше всего я хотел, чтобы из-за меня ты от чего-то отказывалась. — В его голосе было много плохо скрываемых эмоций, которые я едва ли когда-либо прежде видела от Доминика. — Это не было моим намерением, ангел. Надеюсь, ты понимаешь.

— Понимаю. — Я коснулась его щеки, наслаждаясь шелковистой гладкостью его кожи. — Если