спросил он, поглядывая на мой список.
— Буду.
— Насовсем?
— Ну, а как иначе? — Я пожала плечами.
— Может, тогда хоть родных их позовём? Чтобы они попрощаться могли…
— Мне кажется, они с ними давно уже простились, — осторожно заметила я. — Со своими покойниками. Иначе не смогли бы их использовать, как не нуждающихся в еде и отдыхе рабов. Разве нет?
Джейми упрямо молчал, и я попыталась зайти с другой стороны.
— Да и не с кем там прощаться, пойми. У них же ни памяти, ни мозгов не осталось…
— А если бы осталось? — Вскинул на меня встревоженный взгляд. — Если бы осталось? Если они всё понимают и сами не хотят уходить?
— Тогда бы нам пришлось решать вопрос как-то иначе… Джейми, просто поверь мне, пожалуйста. Это не те люди, которых вы когда-то знали. Это тёмная энергия. Она выглядит, как человек, двигается, как человек, но чувствовать её попросту не дано.
— А если кому-то дано?
— Кому, например?
Он дёрнул плечом и промолчал.
— Ну, хочешь, я тебя поклянусь, что если мне попадётся хотя бы один думающий зомби, я не стану его упокаивать, а постараюсь отыскать другой способ, как обезопасить жителей Литлвиладжа?
Джейми засиял, как люстра на сотню свечей, и мы разошлись каждый по своим делам. Точнее не так. Вернуться на кладбище и избавиться от первой партии мертвецов мне не позволила собственная беспомощность: имена-то я узнала, но как выглядят хозяева этих имён по-прежнему даже не догадывалась. Поэтому мы договорились о следующем: Джейми заканчивает со вторым замком, затем бежит за родственниками тех зомби, что занимали первые пять пунктов в моём списке. Я же тем временем готовлю ужин, чтобы после того, как мы закончим наши кладбищенские дела, можно было спокойно и обстоятельно подкрепиться.
Если прощание с живыми мертвецами не лишит нас аппетита… И если мы сможем есть то, что я приготовлю. Я ведь не лгала Джейми, когда говорила, что кухарка из меня аховая. Нет, чему-то в кампусе я, само собой, научилась, но похвастаться было особо нечем.
Суп с фрикадельками, омлет, картошка по-офицерски да бутерброды всех цветов и размеров.
Сегодня свой выбор я решила остановить на омлете. Во-первых, с ним меньше всего возни. А во-вторых, его и холодным, и горячим есть одинаково вкусно.
На кухне я первым делом растопила печь. Благо здешняя кухня была оснащена чудом самой новейшей техники — моделью, которая работала не на дровах или угле, а на магии. Затем отыскала большую, ужасно тяжёлую чугунную сковородку и смазала её купленным накануне подсолнечным маслом. На дно покрошила всего по чуть-чуть: две помидорки, кусочек ветчины, лук, порубила мелко свежий укроп. Смешала в стеклянной миске молоко, муку и яйца. Посолила, поперчила, добавила соды на кончике ножа…
Мы как-то в кампусе с содой переборщили, так у нас омлет из сковороды чуть не удрал, надувшись огромным жёлто-оранжевым пузырём.
К тому моменту, как из печи стали доноситься ароматные запахи, вниз спустился мой помощник. Я отключила энергию, но доставать наш ужин из печи не стала: там он дольше тёплым сохраниться.
Во дворе Джейми вскочил на колобежку и, быстро-быстро крутя педалями, умчался за родственниками наших мертвецов, а я решила воспользоваться его отсутствием и, наконец, познакомиться с кладбищенским сторожем.
ГЛАВА 6:
Чем выше забор, тем лучше соседи
Пришёл — спасибо.
Ушёл — большое спасибо.
(Народная мудрость)
Сторожка, в которой жил мой помощник со своим дедом, находилась перед главными воротами, и мне пришлось идти через всё кладбище, чтобы добраться до неё.
Окна по случаю жары были приоткрыты, лёгкий ветерок колыхал тонкие бежевые шторы, то и дело задевая яркую, бархатно-красную герань. В тишине раннего вечера было слышно, как стрекочут жадные до жары кузнечики, да лениво порыкивают бродившие между могил зомби. Из дома доносилось старческое бормотание, слишком тихое для того, чтобы уловить смысл слов.
Я прошла вдоль стены до входной двери и взялась за ручку, громко позвав:
— Мистер Тан, вы дома? Я к вам знакомиться пришла.
Но дверь, к моему удивлению, оказалась запертой. Кому придёт в голову запираться в собственном доме среди беда дня?
Постояв с минуту на пороге, я убедилась, что впускать меня никто не спешит, и, судя по наступившей тишине, странный дедушка моего помощника вообще решил затаиться. Не иначе как боится, что я ему мораль читать начну, что у него внук беспризорником шляется. А я и начну! Виданное ли дело, ребёнок голый-босой, можно сказать. И пусть у сторожей не такое большое жалованье, но обувку-то ребёнку можно было справить?
— Мистер Тан! — Более решительно крикнула я. — Это Вирджиния Лэнгтон. Я ваш новый некромант. Откройте, пожалуйста.
Увы, но и после этих слов кладбищенский сторож не подал признаков жизни. Познакомиться с упрямым дедом захотелось ещё больше.
— Ладно, — пробормотала я, и вплотную подошла к открытому окну.
Не знаю, что двигало стариком, когда он решил спрятаться от всего мира в своём доме. Может, он выжил из ума, а может, ему просто плохо стало. Упал и теперь не в силах подняться.
Примерно так объясняла я своё неуместное желание во что бы то ни стало забраться в чужой дом, пока снимала с окна горшки с геранью и отодвигала в сторону шторы. Перемахнуть через невысокий подоконник оказалось проще простого. Я спрыгнула на пол, зачем-то отряхнула руки и огляделась.
Большую часть помещения занимала старинная белоснежная печь с лежанкой. Лежанка отгораживалась от комнаты тяжёлой шторой из блестящего тёмно-синего атласа, и взобраться на неё можно было только при помощи низенькой приставной лестницы. В углу стояли какие-то рогатины, с виду чугунные. Деревянный пол, выскобленный до белизны, крест-накрест застилали полосатые плетёные половики. У стены древний кухонный комод. Дверь в другую комнату притаилась между ним и печкой. Под одним окном обеденный стол с тремя стульями. Слева от второго — древний рукомойник. Я такой только на картинках в учебниках по истории видела!
