помог взобраться в карету, усадил меня на сиденье и, окинув меня еще раз внимательным взглядом, подал мне мягкий плед.
Те немногие гости, что сейчас завтракали в зале, провожали нас недоуменными и даже ошарашенными взглядами.
— Если почувствуешь себя плохо — дерни за этот шнур — он кивком указал на тонкий шнурок в углу.
— Хорошо — подала я подрагивающий голос, не глядя сейчас на него.
Мне показалось, что прежде, чем покинуть карету, даркан тяжело вздохнул.
Спустя пару минут мы отправились в путь. За все то время, что мы двигались до первого привала, я пыталась уложить все события в голове. И никак не могла понять, что движет этим человеком, то есть не человеком? За все время с нашей свадьбы я не увидела от него ничего плохого, наоборот, он проявляет обо мне заботу. Это было так странно и не вязалось с моим первым воспоминанием о нем, где его злое лицо с ледяным убийственным взглядом было направлено на меня. Внутри я все еще ожидала от него чего-то плохого, не доверяя этому мужчине ни на миллиметр. Да и Сеир мне много чего про таких, как он, рассказал. И люди все, как один, заявляли, что хуже даркана зверя в этом мире нет — даже демоны и злые духи рядом не стояли с этими жестокими существами. Но на деле я не видела от него никакой жестокости. От каши в голове, что сейчас закипала, последняя разболелась не на шутку.
И, словно почувствовав это, карета вдруг остановилась, и внутрь протиснулся даркан. Он смерил меня хмурым взглядом и тут же протянул руку к моей многострадальной голове. Это было странно, но от его ладони шла успокоительная прохлада, которая убирала боль, принося облегчение и сонливость.
— Ты еще слишком слаба — тебе нужно больше отдыхать.
Он приподнял меня одной рукой, а второй нажал на механизм, который раскладывал сиденье в полноценное спальное место.
— Ложись! — приказал он.
— Я не хочу спать… — начала я, но он меня и слушать не стал — насильно уложил, закутав при этом в плед, и коснулся кончиком указательного пальца около виска.
Глаза мои тут же закрылись, и я провалилась в уютную темноту.
В таком режиме — еда, сон, остановка в гостинице, сон, и снова путь, большую часть которого я опять спала. И кто бы меня спрашивал, хочу ли я этого. Даркан всегда хмурился, глядя на меня, и усыплял меня, не слушая моих возражений. Поэтому большую часть мира я так и не увидела.
Мне было и обидно, но, с другой стороны, я не заметила тягот долгого пути. За все время мы перекинулись с молодым мужем едва ли парой фраз, он лишь сверлил меня своими странными глазами, постоянно меняющими цвет, словно в нем жили два разных существа, которые внезапно менялись местами. От серо-стального взгляда мне хотелось съежиться и забиться в уголок, чтобы ненароком меня не заморозило от их холода, но когда внутри зрачка разгорались фиолетовые искры, а радужка стремительно темнела — мне хотелось утонуть в этой красоте.
На тринадцатый день путешествия меня, как ни странно, никто усыплять снова не стал. К чему бы это? Да и даркана я не видела сегодня — он не заглядывал в карету и в зоне моей видимости не появлялся. Лишь его воины, одетые во все черное, почетным караулом следовали впереди, сзади и по бокам кареты. Они всегда молчали, поэтому даже спрашивать их о чем-то я не стала — бесполезное это занятие — они лишь в вежливом жесте склоняли голову, давая мне понять, что услышали меня, но никогда не отвечали.
Солнце во всю светило над землей, становилось даже жарко, поэтому я приоткрыла окно кареты и чуть высунулась наружу, оглядывая унылый пейзаж с мертвой природой. Чем дальше к полудню, тем больше стало попадаться деревень и рабочих людей. Они подобострастно кланялись, разбегаясь от нашего отряда на обочину, а мне было сильно не по себе от такой их реакции.
— Долго ли еще нам ехать до привала? — спросила я первого попавшегося воина, в принципе, не ожидая от него ответа.
— Привала не будет, госпожа — прозвучал низкий голос — через три часа мы въедем на земли поместья господина.
Я от удивления аж рот приоткрыла.
— Так вы умеете разговаривать?!
— Конечно. Но нам запретили это делать.
— Кто? Мой муж?
— Да, госпожа.
— А теперь почему вдруг разрешил?
— Мы на своей земле, и тут вам ничего не грозит, ни от людей, ни от других дарканов.
— Понятно, что ничего не понятно — пробурчала я, и спряталась в карете.
Сидеть просто так мне стало невообразимо скучно, за окном тоже картина была не радостная — особо и смотреть-то не на что, поэтому я даже испытала некое чувство благодарности к мужу, что позволил мне просто проспать всю дорогу. А с другой стороны, я на сто лет вперед выспалась и теперь маялась и сходила с ума внутри этой коробки на колесах.
Мне показалось, что ехали мы не один час и не три, а весь долгий день, прежде чем отряд снизил скорость, чтобы преодолеть подъемный мост, за которым я увидела высоченную стену, вокруг которой был настоящий овраг с мутной темной водой. Копыта лошадей зацокали по каменному покрытию, а я снова высунулась в окно.
Моим глазам предстал огромный и величественный замок в несколько этажей и раскинувшимися полукругом, словно крылья птицы, анфиладами по бокам. Внутри этого полукруга когда-то располагался настоящий сад, но сейчас о нем уже ничего не напоминало — лишь ветер заворачивал клубы пыли на сухой земле, некогда бывшей газоном. Кое-где стояли прекрасные статуи и фонтаны, в которых не было ни грамма воды.
Сам замок был из бело-желтого камня, украшенный балюстрадами и пилястрами с капителью. За счет того, что находился он на невысокой скале, то казалось, что он будто бы парил над землей. Завораживающее зрелище.
Карета медленно подъехала к главному входу, возле которого в две шеренги выстроились слуги, склонившие голову перед хозяином.
Тут я заметила даркана, который спрыгнул со своего коня и, расправив плечи, с гордой, как минимум королевской, осанкой подошел к дверце кареты. Он одним движением распахнул ее и протянул руку.
Я несмело приняла ее и вышла наружу. Слуги склонились вообще в три погибели, не смея даже дышать в нашем присутствии.
— Поприветствуйте свою госпожу — высшую леди Соррано — голос мужа звучал жестко, что даже мне стало
