маленькое пёрышко, которое я только что вытащила из диванной подушки. Потом разочарованно фыркнул:
– Это очень легко.
– Молодец. Попробуй что-нибудь потяжелее.
Дракон усмехнулся и поднял вазу с хризантемами. Та пару секунд повисела в воздухе, потом дёрнулась вправо, влево. Дракон напрягся, стиснул зубы, прикусив губу – я с трудом подавила дрожь, оценив размер его клыков.
Ваза рухнула на пол. То есть сначала на столик, залив его водой, а осколки посыпались на пол.
Дракон удивлённо на неё посмотрел и пробормотал:
– Простите.
– Всё нормально. Просто это не так легко, как сперва кажется. – Я поймала задумчивый взгляд дракона и предложила: – Давай сначала на листках бумаги потренируемся. Ты же не сдашься так просто?
К вечеру Иннар так поднаторел в магии, что умудрился поднять меня. Йе-ху! Я последний раз так только в начальной школе развлекалась, когда мы с друзьями друг друга по воздуху втихаря от учительницы катали. Весело было! Пока кто-то из девчонок не сломал нос, ударившись в полёте о дверцу шкафа. В наказание на нас надели ограничители, и вот это было уже совсем не весело. Силовые линии не видишь, магию как отрубает. Чувствуешь себя слепой и беспомощной. Мерзко.
Я не стала терпеть и ткнула ограничитель скрепкой наугад. Ограничитель накрылся, а я узнала свою будущую специальность – артефактор, потому что когда ты маг, ничего «наугад» в твоей жизни не бывает. Меня даже не ругали, только бабушка расстроилась, что я не пошла по её стопам.
Так вот, Иннар меня поднял, покачал вверх-вниз, разволновался и с размаху приложил об пол. Потом долго суетился – сбегал за льдом, вспомнил, что официально я ещё болею и мне холодное, наверное, нельзя, убрал лёд, принёс медбота, аптечку…
Я сказала, что там просто синяк. Иннар заставил показать, но когда я приспустила пижамные штаны и продемонстрировала покрасневшее бедро, дракон тоже почему-то покраснел и, отвернувшись, сунул мне медбот.
– Пожалуйста, убедитесь, что не задета кость и нет опухоли.
– Я и так чувствую, что всё в порядке.
– Пожалуйста, – повторил Иннар, не оборачиваясь. Он даже глаза зажмурил для верности.
– Ладно… Ну вот, говорю же – синяк. А с тобой что? В глаз что-то попало?
Иннар скривился и сдавленно произнёс:
– Не понимаю, что я сделал не так? Я был уверен, что смогу вас удержать. Простите, хозяйка, мне, конечно, не стоило пытаться экспериментировать с вами, я не подумал. Приношу свои извинения.
– Всё ты так сделал. Держи. – Я передала ему медбот и аптечку. – Просто я, в отличие от мебели, живая. Воздействовать на живые объекты сложнее. Здесь мало дёргать за силовые линии, нужна формула.
Иннар круто развернулся и наконец посмотрел на меня.
– Формула?
Я заметила, что его взгляд сначала скользнул мне на бедро и только потом – в глаза. Это показалось странным, но уже был вечер, я устала и совсем не хотела вести очередной бой с драконьими тараканами.
– Да, ты наверняка слышал, что волшебники пользуются формулами. Всё, что сложнее базовой левитации – это формулы. – Я зевнула, поправила штаны и встала. – Давай завтра это обсудим, я уже очень устала, хорошо?
Иннар немедленно поднялся.
– Конечно, хозяйка. Благодарю, что нашли нужным рассказать мне всё это.
– И тебе приятных снов.
* * *
На следующее утро я чувствовала себя способной не только курсовой проект доделать, а горы свернуть. Короче, стопроцентно здоровой. Хотя доктор Берт мой оптимизм не разделял.
– Нет, Эльвира, карантин я не сниму.
– Но вы же сами сказали, что вируса в моей крови больше нет!
Я действительно трижды – для верности – сдала анализ, и медбот отправил врачу результат. Чисто.
– Нет, – повторил доктор Берт. – Ваш организм всё ещё ослаблен. Вы уязвимы для других болезней. Эльвира, посидите дома, отдохните. Куда вам спешить? Ваша академия тоже на карантине.
Как куда? А мои друзья? А ночные клубы? А вечеринки? В гости, наконец, к родителям – давно маму не видела, и Тео очень хочется сказать большое и горячее спасибо.
– Отдохните, – улыбнулся доктор Берт. – Отдыхать полезно, дорогая Эльвира.
Я смотрела на его моржовые усы и чувствовала ярость. Аж разбить что-нибудь хотелось. Сколько можно?! Я заперта дома, как в клетке, уже который день. Даже дракко начала от скуки учить.
Тем временем врач выписал мне рецепт и отключился.
– Ты слышал? – возмутилась я, убирая экран. – Он хочет, чтобы я сидела на карантине. А я здорова!
– Сочувствую, – холодно отозвался Иннар, ставя передо мной кружку кофе.
Я покосилась на окно. Там, как назло, светило солнце и снова орали чёртовы птицы.
– Жизнь ужасна.
– Определённо, так и есть, – поддакнул дракон. – Хотите блинчики с шоколадом?
– Хочу.
– Минуту.
Блинчики были вкусные. Под них жизнь мне показалась уже не такой печальной.
– Пойдёшь со мной в лабораторию? – спросила я дракона после завтрака.
– А могу не идти?
– Конечно, можешь. Но тогда учти, что я там надолго зависну и могу забыть рассказать тебе про формулы.
Иннар нахмурился. Вечно он хмурится! Нет бы улыбаться, а он хмурится.
– Хозяйка, вам не обязательно награждать меня за то, что вы возьмёте мою магию.
– Твою маги… А-а-а! Ну да, ты прав, необязательно. И тебе совсем необязательно смотреть дарёному дракону в зубы.
Иннар вздохнул. До меня дошло, насколько неуместным оказалось сравнение с дарёным драконом – но чёрт возьми!
– Идёшь или нет?
Он пошёл. С деланым безразличием осмотрел мою обновлённую лабораторию – а я, между прочим, очень удачно стол заменила на такой же, но из молочного дуба. Красиво ведь! И ковёр серый с пентаграммой. Ни черта в колдовских схемах не разбираюсь, но мой друг, который из этих, ну, оккультистов – в смысле, изучающих древнюю магию – так вот, он утверждал, что эта пентаграмма поможет мне призвать удачу.
Иннар спокойно уселся прямо в её центр. Олицетворение моей удачи.
– А слабо кресло слевитировать? – подначила я.
Иннар задумался.
– Кресло сюда не войдёт. У вас маленькая лаборатория, хозяйка. Вам тут удобно?
– Ага, не жалуюсь. Тогда стул.
Стул дракон слевитировал с первой же попытки, легко и непринуждённо, как будто всю жизнь только и делал, что предметы магией поднимал, а не вчера впервые узнал, как это делается.
– Чтоб я так дракко учила, как ты с магией справляешься!
Иннар неожиданно улыбнулся и изящно, волшебством, поставил стул неподалёку от моего рабочего стола.
– Можно ещё ближе. Сейчас буду спаивать детали, посмотришь на формулы.
Удивительно, но работать с драконом оказалось легко и даже приятно. То есть приятнее, чем обычно, хотя я и так люблю артефакторику всей душой. Мне казалось, Иннар должен меня отвлекать. Но нет, наоборот: я объясняла, что делаю, Иннар внимательно слушал, изредка спрашивал – и не глупость какую-нибудь, а то, что оказывалось полезно даже для меня. Например, почему я использую именно серебро, а не, к примеру, алюминий. Или – не лучше прикрепить транзистор немного ниже и упаковать его в стальной корпус? Если сделать это под хорошим давлением, может получиться крепко и даже изящно.
Оно и получилось.
Я объяснила Иннару принципы составления формул, три основных закона общей магии и почему силовые линии отзываются на эти выведенные карандашом закорючки. Дракон только поморщился, когда я порезала запястье, и уточнил – зачем?
– Ты интуитивно вызываешь огонь, а я так не могу. Думаю, и у тебя не получится повторить формулы кровью.
Иннар попытался – не кровью, карандашом. Конечно, ничего не вышло.
– Это магия высшего порядка, а ты только пару часов назад о формулах узнал. Подожди, – успокоила я его. – Но вообще считается, что колдовство кровью драконам не доступно. Именно благодаря ему мы вас и победили.
Иннар промолчал, но дальше следил за мной очень внимательно – я как раз работала именно с кровью. Изрезанное запястье ныло, зато образец номер какой-то там получился очень даже ничего – аккуратный, усовершенствованный и, я надеялась, готовый к работе.
Он и правда не взорвался, когда я вывела финальную формулу. Но и артефактом не стал – бесполезная груда проводов и железяк. У-у-у!
– Вам надо отдохнуть, хозяйка, – заметил дракон. – Вы не обедали, и у вас всё ещё идёт кровь. И возьмите наконец мою магию.
Я со вздохом посмотрела на образец. Что-то с формулой было не так, но я и правда слишком устала, чтобы решать, что именно.
– Да причём тут твоя магия! Хоть сколько её будет, у меня не получается, и я даже не знаю, что именно! Жизнь снова ужасна.
– Это пока.
