Во дворе никого не было.
— Заходите, — выглянула из окна женщина. — У нас полдник.
Я зашла в столовую и тут же наткнулась на страдальческий взгляд Кекса. Перед псом на тарелочке лежал маленький кусочек сырого мяса.
«Варварство», — взывали шоколадные глаза к состраданию. — «Они бы мне ещё морковку погрызть дали…».
Между тем дети грызли эту самую морковку с явно привычным остервенением, не жалуясь и не забывая про листья салата.
— Скажите, а сколько человек в приюте? — спросила я главным образом чтобы отвлечься.
— Двадцать шесть вместе с нашим неугомонным Патриком, — ответила матушка Мю.
— Хочу горячую кашу, как утром! — расплакался кто-то из малышей.
— А я — плотника, рабочих, запас продуктов, посуду и удачу, — вздохнула я.
На самом деле в моей душе не было и тени надежды, но матушка Мю не зря руководила приютом! Часу не прошло, а она уже всё организовала, и главное — без лишних вопросов. Наш человек.
Работа кипела! Я составляла списки, плотник подновлял дом не без помощи артефактов, наверняка не дешёвых. Печник колдовал над печами, трубочист чистил трубы. Патрика, как самого быстроногого и разговорчивого, выпустили из кладовки и отправили за бытовыми артефактами, на которых работали все системы снабжения воды и тепла. Дети уже тащили на кухню из кареты остатки продуктов, котелки, ложки, поварёшки и всё, что хоть как-то могло мне пригодиться.
Все радостно побросали свою морковку и бросились помогать! Я отложила деньги, которые должна была рабочим, на остальные попросила кучера купить продуктов.
Я задумала пир на весь мир, но сердце то и дело сжималось в тревоге — а получится ли?
Не в силах терпеть, установила треножник с котелком прямо посреди двора. Самое страшное — неизвестность. Как выяснилось, не только в моём мире. Проверила запас рыбы — порядок. Жаль нет решёток для барбекю… Хотя, что значит «нет»? Будут!
— Где в королевстве живёт кузнец? — спросила кучера.
— Я отправил весточку во дворец, — нахмурился он вместо ответа. — Надо обо всём доложить его величеству!
— Всенепременно. Кузнец, — напомнила я, стараясь не думать о том, чем буду расплачиваться за артефакты в случае, если с едой ничего не выйдет.
Кучер не реагировал — слишком растерялся. Оно и понятно, столь бурной, а главное, не санкционированной деятельности на его памяти ещё не было. Что ж… Всё рано или поздно случается в первый раз.
Он отвернулся, продолжая разгружать продукты, а мне стало не по себе. Всех организовала, растормошила… А вдруг — бам — и горстка пепла вместо яичницы?
Так, Наташа! Отставить пораженческие мысли! Просто… Просто не думай об этом и всё! Надо порезать рыбу, замариновать и развести костёр. Вперёд!
12-2
Кто сказал, что разжечь костёр — легко? Сложить дрова да поднеси спичку — казалось бы, дело нехитрое. Но не тут-то было…
Сырые дрова не желали заниматься, щепки и клочки бумаги прогорали впустую. Проще было объяснить кузнецу модель решётки для гриля — с этим, как ни странно, я справилась довольно быстро. Очень помогла матушка Мю — они с кузнецом понимали друг друга буквально с полуслова! Видимо, сработались за годы существования приюта, ведь то одно нужно, то другое — хозяйство, сами понимаете…
Ножи привезли острые — потрошить рыбу — одно удовольствие. Я наслаждалась запахами пряностей и тем, что знаю, как именно использовать каждый из расфасованных в крошечные мешочки порошков — спасибо Маттео! Местный лимон оказался ярко-красного цвета, а оливковое масло заставило серьёзно задуматься — может, если удастся наладить портал между мирами, открыть небольшой бизнес, а? Прибавка к зарплате не помешает. Глядишь, мы с Кексом ремонт, наконец, сделаем…
В общем — лезли мне в голову разные мысли, а руки знай себе, мыли картошку — она как раз была точь-в-точь как в моём мире. Не знаю почему, но меня это радовало особенно, вот только огонь по-прежнему не хотел разгораться.
Я соорудила очаг, обложив выкопанную в земле ямку камнями. Извозилась, конечно, как поросёнок. Хорошо ещё, что в королевстве настоящих холодов нет — пушистый снег лишь припорошил ещё не успевшую промёрзнуть землю.
В общем, я добросовестно выполнила всё, чему учили на секции по туризму. Где мои семнадцать лет и походы на байдарках? Обидно, честное слово! Я ведь даже дрова сложила, как полагается, и магией вроде как владею, а всё равно ничего не получается.
Как же так?
Ежась от холода, стояла и чувствовала, как растворяются в облачке пара от сбившегося дыхания мечты отогреть руки над весёлым, ярким пламенем несостоявшегося костра. Сунув руки под мышки, начала приплясывать — не помогло. Вспомнился чешский фильм из далёкого советского детства, «Три орешка для Золушки». Почему-то именно он. Тот самый момент, когда Золушка, под красивую такую музыку едет верхом в меховом жилете и любуется на заснеженные ветки над головой:
Лааа-ла-лааа-ла-лааа-ла-ла-ла,
Лааа- ла-лааа-ла-ла-ла…
То ли жилет на знатном меху был тёплый, то ли коньяк на съёмочной площадке в то время никто не жалел, а только Золушке было не холодно! Не то, что мне сейчас…
Вы не подумайте, я не жалуюсь! На мне прекрасный плащ — более чем щедрый подарок его величества, но готовить в нём неудобно. Да и жаль портить хорошую вещь — ведь испачкаю.
Хорошо хоть Кекса дети забрали к себе, иначе бедный мопс здесь просто бы околел.
— Госпожа ведьма! — раздался за спиной знакомый голос. — Вы уверены, что именно так надо разводить костёр?
Я обернулась и увидела, как ко мне подходят двое — кучер и тюремщик. Надо хоть узнать, как их зовут — столько вместе пройдено, практически родственники.
— Госпожа ведьма лучше тебя, Пьетро, знает, как костёр разводить, — аккуратно проговорил тюремщик, не забывая низко кланяться. — Правда?
Я рассмеялась:
— Нет. Неправда, увы. Если честно — у меня ну совершенно ничего не получается!
Кучер с победным видом посмотрел на тюремщика.
— Вам помочь? — спросили они хором.
Я радостно закивала, подпрыгивая на месте — не то от радости, что помощь, наконец, подоспела, не то от холода. Наверное, от всего вместе!
— Так… Дрова сырые, — посмотрел на меня тюремщик.
— Это я уже поняла, но в лесу…
— Артефакт есть, — кучер бросил на дрова горошину малинового цвета — и… огонь занялся!
— Ого! — у меня даже слов не было.
— А у… ведьм таким пользоваться не принято? — оба с неподдельным интересом уставились на меня.
— Нет, — я, вспомнила свою духовку с кучей функций и нежно любимой конвекцией.
Каждый год она терпеливо ждала лета или Нового года, потому что в остальное время я обходилась бутербродами — некогда, ученики. Правда, спасала школьная столовая. У нас необыкновенно вкусно готовили.
— Совсем забыли! — всплеснул руками тюремщик. — Вот, госпожа ведьма, смотрите.
И он протянул мне горшочек.
— Что с ним? — спросила я, шалея от мысли, что…
Откинула крышку, так и есть: каша. Молочная, с орехами, сушёными фруктами и медом. Холодная, но…
— Она не обратилась в прах! — гордо, словно рассказывая о достижениях собственного ребёнка, проговорил тюремщик.
— Мы её повсюду с собой таскали! — добавил кучер. — Ждали…
— Интересно, — вздохнула я, поглядывая то на костер, то на рыбу. — Что, если приготовить пару кусочков? Ничего не получится — поедем в лес.
Вздохнула, ощущая себя падчерицей, которую злая мачеха отправила в метель за подснежниками.
— Тогда там надо какую-нибудь избушку ставить, и быстро, — нахмурился тюремщик, озабоченно разглядывая мой покрасневший нос.
— И конюшню, — добавил кучер, не понимая, как можно заботиться о себе, а не о лошадках.
Мы переглянулись и кивнули. Огонь прогорел быстро. Отогнав кинувшихся было мне помогать мужиков, накидала в угли картошку, проследив за тем, чтобы зола покрыла её целиком.
Щеки раскраснелись, про холод я уже и не вспоминала. Странное, бесшабашное веселье овладело мной! Хотелось кружиться у костра, петь и плясать, запрокинув лицо к небу…
