успел он пробормотать, прежде чем оскорбленная супруга развернулась на каблуках и бросилась прочь.
– М-да… – протянула Диана, наблюдая эту картину. – Как-то неловко получилось. Хотите я с ней поговорю? Все объясню?
Абер вздохнул, потирая щеку:
– Не надо, так только хуже сделаешь. Я сам с ней поговорю… – он кинул тоскливый взгляд в ту сторону, куда убежала жена, и уныло добавил: – Потом, когда она отойдет. Но сегодня придется спать в кабинете.
Джерард не вернулся к ужину. Инесс прождала его весь день, обдумывая будущий разговор. Стоя перед зеркалом, она репетировала мимику, тон, взгляд, позу, с которыми встретит принца. Но он не пришел.
Ужин остыл. Свечи оплыли. Огонь в камине потух.
Инесс продрогла в тонком платье с оголенными плечами, но продолжала сидеть, вслушиваясь в каждый звук, доносящийся с улицы.
Только когда окончательно стемнело и зажглись первые звезды, она поняла, что он не придет.
Прошло два дня, а Джерард так и не появился. Слуги донесли, что он ночует на корабле, так что волноваться не о чем, но Инесс и не волновалась. Ее раздирали совсем другие эмоции.
Она металась по гулким коридорам замка, с горящим взглядом и выражением холодной ярости на застывшем лице. Перетряхнула весь гардероб. Перемеряла самые роскошные платья. Загоняла слуг, требуя от них почти невозможного. И при каждом шорохе с улицы подбегала к окну. Ждала, что появится Джерард. Войдет с парадного входа, а она будет стоять в холле и ждать его по молчаливому обычаю. Он подойдет и обнимет ее, как всегда, окутает запахом моря и корабельной смолы. Поцелует в губы. Скажет, что все хорошо…
Но он так и не появился.
А вечером третьего дня Инесс узнала, что еще на рассвете “Бурерожденный” снялся с якоря и отправился к Грани.
– И он ничего мне не сказал, – пробормотала она, чувствуя, как внутри все закипает. – Не удосужился попрощаться или предупредить!
Ловить на себе косые взгляды слуг было невыносимо. Кто-то жалел ее, кто-то злорадствовал. Большинство местных жителей относились к Инесс с опаской, ведь она была негласной хозяйкой Лабард-и-Нара, могла казнить и миловать в отсутствие принца. Но последней каплей стал разговор с графом ди Лером.
За десять лет к принцу прибились разные люди. Так что в замке помимо Инесс и Джерарда проживал еще десяток опальных дворян. Все это время они ждали, что дочь герцога ди Ресталь выйдет замуж за принца. Но ожидание затянулось, а теперь и вовсе появились сомнения.
– Что вы думаете делать? – остановил граф ди Лер, когда она направлялась в свои покои.
– Не понимаю, о чем вы, – Инесс дернула плечом, собираясь обойти мужчину.
– Понимаете, леди, – он загородил дорогу. – Ваш отец недаром отправил меня сюда. Вы знаете, что он тайно собирает единомышленников. Тех, кто хочет вернуть на трон династию Лабардов. А вашему роду суждено стоять рядом у трона. Будет жаль, если его планы не сбудутся.
Граф пристально глянул Инесс в глаза и добавил уже другим тоном:
– Но ещё больше жаль потерянных лет, отданных мужчине, который так и не оценил вас по достоинству.
Она гневно поджала губы.
– Это не ваше дело, граф! Со своей личной жизнью я сама разберусь!
Но слова ди Лера разбередили ноющую рану. Не в силах оставаться в замке, Инесс приказала оседлать лошадь, накинула плащ и верхом отправилась в город. Ревность и обида гнали ее вперед, посмотреть на соперницу. Кто же та женщина, из-за которой Джерард стал сам не свой?
Слуги сказали, она работает в трактире. А что если Джерард сейчас там? Что если он остался там ради нее?
Инесс кусала губы от злости и пришпоривала лошадь, заставляя ту гнать на пределе сил.
У подножия холма осадила животное. Дала себе несколько минут отдышаться, поправила капюшон и уже спокойным шагом вошла в город.
С пирса раздавалась залихватская музыка. Там, как всегда, гирлянды ярких фонарей освещали Дом Утех. Трактир Пьесов был не так освещен, да и музыка в нем не играла. Но горящий фонарик над дверью показывал, что заведение открыто.
Оставалось только войти.
Инесс спешилась у крыльца и передала поводья подскочившему мальчишке.
– Напои коня, – велела она, – и не вздумай дать холодной воды. Я узнаю.
Мальчишка попятился, боязливо кланяясь.
Эту женщину прежде он видел только издалека. Но боялся, потому что она была негласной хозяйкой острова. Холодной и жесткой. И вроде бы никогда не повышала голоса, но каждый раз при виде неё ему становилось не по себе.
Инесс, больше не думая ни о лошади, ни о мальчике, поднялась по деревянным ступеням и брезгливо скривила нос.
Из таверны доносились не самые аристократические запахи – жареного чеснока и лука, дешевого спиртного, застоявшегося мужского пота.
На короткий миг женщина даже засомневалась, так ли нужно ей видеть соперницу? Но тут же раздражённо дернула головой. Воспоминания о том, как Джерард её отверг, были слишком болезненными.
Ей необходимо знать, насколько всё серьёзно, чтобы спланировать дальнейшие действия. Граф ди Лер прав. Если рассчитывать на брак с опальным пока принцем не приходится, то нужно менять стратегию.
Решительно распахнув тяжёлую дверь, Инесс замерла на пороге. После тёмно-серых сумерек жёлтый свет масляных ламп резал глаза. Женщина поморгала, привыкая к смене освещения. И не заметила, как возле неё оказался сам хозяин трактира.
– Миледи, какая честь, – Абер Пьес почтительно склонился. – Вам угодно поужинать в моём скромном заведении?
– Нет, – отрезала Инесс.
Еще не хватало что-то есть в этой забегаловке. Тут наверняка полно клопов и тараканов.
Но тут же одёрнула себя. Если ничего не есть и не пить, как тогда объяснить, зачем пришла? Не рассказывать ведь каждому встречному, что Инесс ди Ресталь интересуется какой-то замухрышкой и боится её как соперницы.
Поэтому она натянуто улыбнулась:
– Я не хочу ужинать, но от бокала хорошего вина не откажусь.
– Конечно, миледи, – Абер еще раз поклонился.
Он терпеть не мог подхалимство, но от этой женщины веяло опасностью.
Абер Пьес не был дураком. Иначе десять лет назад не смог бы выжить сначала на “Золотом ястребе”, потом на “Аквилении”. А затем ходить в кровавые рейды под началом опального принца. Бывший морской волк, а ныне хозяин питейного заведения сразу смекнул, что к чему.
Если в его заведении появляется одна женщина по приказу его высочества, а затем вдруг приходит другая, прежде и носу сюда не казавшая… Это совсем не совпадение. Подобного следовало ожидать.
Инесс ди Ресталь при всей своей внешней хрупкости и красоте обладала железной волей и
