нечего ябедничать на мою подругу. — Я получила ответ на вопрос.
— Правда? — воскликнула она, и я почувствовала укол вины.
Нет, неправда, но лучше пусть займется чем-то другим, чем кляузничать на Реджину и выслеживать ее вместе с эльеном.
— Духи сказали, что ваша судьба будет сегодня за этим столом, — веско произнесла я.
Руперт вжался в спинку стула, капитан неопределенно крякнул, но Мадлен смотрела только на Косту, и взгляд ее рыбьих глаз стал хищным как у акулы.
* * *
— А что еще мне оставалось делать? — воскликнула я. — Пусть лучше преследует Косту, чем тебя. А в идеале свести бы ее с Рупертом.
Я опустилась на медвежью шкуру рядом с Реджиной, которая растянулась на жесткой шерсти.
— Я стану некросом, — безэмоционально сказала она, глядя в потолок. — Мерзким монстром. Быть может, жабой. Какой кошмар…
— Да никем ты не станешь! — возмутилась я. — Мы этого не допустим.
— Я уже на пути зла, — вздохнула она. — Сперва мелкие пакости — так сказал эльен. Я облила Мадлен вином.
— Она назвала меня чайкой, а ты защищала подругу…
— С этого все и начинается, — кивнула Реджина. — Я должна была сама догадаться. Шалости постепенно будут становиться все более серьезными, и однажды я и правда прижму подушку к лицу человека, который всего лишь всхрапнет.
— Реджина…
— Я становлюсь темной и злой, — продолжила она. — Я уже как будто чувствую тяжесть в сердце. Послушай, Элис, выполни мою просьбу: перед тем, как уехать, скажи обо мне эльену. Лучше уж пусть меня сожжет. Может, это не очень больно…
— Я никуда не собираюсь уезжать!
— А если я причиню вред Ники? — спросила Реджина и прикрыла глаза рукой. — О боги, мне дурно от одной только мысли... Элис, уезжай сейчас же! Немедленно! Собирай вещи, бери Ники и беги к эльену, он будет счастлив.
— Нет! — рассердилась я. — Я не позволю тебя жечь! И превращаться в жабу тоже не дам!
Служанка с подносом грязной посуды замерла передо мной, испуганно моргая.
— Все в порядке? — буркнула я.
— Да, госпожа, — пролепетала она. — Господин поужинал в комнате и сказал собрать его вещи с утра. Намеревается выехать до обеда.
— Прекрасно, — одобрила я, и служанка ушла на кухню, настороженно озираясь.
— Реджина, нельзя расклеиваться, особенно сейчас, — сказала я тише. — У нас наконец-то появилась зацепка!
— Она не у нас, а у Косты, — напомнила она.
— Я ее добуду, — заявила я, вставая со шкуры.
— Пойдешь целоваться? — поинтересовалась Реджина, повернувшись на бок. — А вдруг это я, как воплощение тьмы, подталкиваю тебя к внебрачным утехам. Остановись, Элис, подумай…
— Хватит ерничать, — приказала я. — Может, и не придется.
— Если правильно повести разговор…
— Разговаривать с ним я тоже не буду, — заявила я. — Я ее… украду!
— Ты серьезно сейчас? — уточнила Реджина. — Ты собираешься проникнуть в белый дом сиятельного эльена и спереть мой портрет?
— А что? — пожала я плечами, чувствуя бесшабашную отвагу как в ту ночь, когда решила переспать с Костой. Реджина спасла меня в прямом смысле этого слова. А я не смогу раздобыть для нее жалкую картинку? — Портрет вообще наш. Рисовали его с тебя? С тебя.
— Слабый аргумент.
— К тому же Коста мне его почти подарил. Если бы я не ляпнула про оплату, то картина уже была бы у нас.
— Но ты ляпнула.
— В общем, я ее заберу, — сказала я. — Слуги могли слышать наш спор о том, что картина дорогая. Коста решит, что ее украл кто-то другой, не я. А может, вообще ее не хватится. Там куча комнат.
— Тебя поймают, — вздохнула подруга.
— Не поймают. А если вдруг… Скажу, что… хожу во сне! Приступ лунатизма. Да что он мне сделает, Реджина? Я мать его ребенка, хоть он об этом пока и не знает. Не посадит же он меня в тюрьму?
— Не надо, Элис, — покачала она головой. — Я не хочу, чтобы ты влипла в неприятности. Давай завтра подумаем обо всем. Попросишь Косту, он кажется щедрым. А лучше — скажешь ему о сыне и переедешь в белый дом. Я и так очень благодарна тебе, правда…
— Я пойду, — отрезала я. — Я не собираюсь отдавать тебя некросу, так и знай. Там куча окон. Хоть одно да оставили открытым, точно тебе говорю. Переоденусь во что-нибудь темное. Никто меня не заметит. Да и вообще, все уже спят. А потом я вернусь с картиной, и мы ее спалим. Ты станешь свободна, Реджина.
Она вздохнула и отвернулась, так что я не могла видеть ее лица.
— И мне будет очень тебя не хватать, — тихо призналась я.
* * *
Коста злился и одновременно радовался. Лисичка оказалась совсем не проста. Она играла с ним, и ему это нравилось. Все, кроме флирта с белобрысым мэром, который так и норовил коснуться ее нежной ручки. А ее хитрый ход с родинкой наглядно показал, что Элис все помнит, еще как.
Он усадил мэра в экипаж и проследил, чтобы тот уехал подальше, и лишь потом пошел домой. Крупные южные звезды рассыпались над кромкой гор, с которых стекал молочный туман. Шумело море, пахло цветами. Постепенно Коста замедлил шаг.
Солнце давно село за горизонт, и ночь смыла закатные краски, однако густой туман пронизывали едва заметные красные прожилки. Коста поморгал, прищурился: словно яичный белок с кровью. Шикнул сквозь зубы. Очень плохо. В городе, спящем в долине, горели редкие огни, и крепостная стена загораживала дома от гор и ползущего вниз тумана, но от заклятий, сделанных на крови, она не спасет.
Белый дом стоял на пути тумана, как эльен на дороге тьмы, и Коста, прибавив шаг, быстро прошел по аллее между рядами туй и взбежал по ступенькам к двери. Как раз за этим его и прислали в Вилару: проверить, нет ли активности некроса, и если есть — устранить. Правда, он слегка увлекся другим.
— Диер, приготовь мне все для работы, — попросил он слугу, который вышел ему навстречу.
— Пойдете в патруль, эльен? Желаете поужинать сперва?
— Спасибо, я сыт.
