ни шороха, ни движения. Ну и где этот ваш преступник? Поймать бы уже и пойти отлёживать бока в норе!
Из-за угла в дальнем конце улицы выскочил какой-то маленький человек. Не такой маленький, как Булочка, но точно не взрослый. Фыся следила внимательно, ожидая, когда он подойдёт поближе. Полезет в дом? Или он по своим делам?
Оказалось, ни то, ни другое: мальчишка остановился перед домом, огляделся и поставил на землю корзинку, в которой что-то заманчиво белело.
— Фыся-хон! — шёпотом позвал он. — Батя еды прислал, как велел дознаватель!
Фыся осторожно подобралась к краю крыши, принюхалась. И правда, запах мальчишки был похож на Булочкин. Наверное, брат. Кажется, это так называется, если мальчик. Она тихо уркнула. Булочкин брат подскочил, задрал голову, постоял немного с раскрытым ртом, а потом поклонился и почесал прочь быстрее дрофы-бегуна. Фыся бы догнала, конечно, но зачем? В корзинке лежали индюки!
Затащив их на крышу, Фыся с упоением вгрызлась в мясо, но быстро поняла, что если так громко жрать, преступника она может не услышать. Подумав, она приняла человеческую форму, оставив только один длинный и острый коготь, настригла мяса с костей и стала ходить по крыше туда-сюда, не спуская глаз ни с одного входа в дом, потихоньку аккуратно уминая завтрак маленькими кусочками.
И очень правильно она так сделала, потому что на третьем индюке задняя дверь распахнулась, и из неё выбежал человек. Фыся превратилась обратно прямо в полёте с крыши, но этот бегал быстрее мальчишки и успел улизнуть в узкий лаз между заборов. Фыся метнулась следом, и тут же получила по морде оттянутой веткой какого-то куста. Встряхнув головой, она ринулась дальше и почти нагнала беглеца — она чуяла Мангустом проклятый растворитель и слышала пыхтение совсем близко, но этот гад повалил ей под ноги какие-то палки с железными наконечниками, которые стояли у забора целой вязанкой. Фыся взвыла, ушибив лапу, но продолжила бежать.
Хозяева леса вообще бегают очень быстро, быстрее людей. Однако не очень долго. Зачем? Если добыча попалась слишком резвая, лучше затаиться и подождать другую. Но только не когда это преступник, которого обязательно надо поймать. Поэтому Фыся выжимала из себя усилие за усилием. Лапы от такого обращения перестали слушаться, и Фыся то и дело в них путалась, а разок чуть не свернула вообще не туда. Индюки тяжело ухали в набитом животе. В итоге, как она ни старалась, преступник оторвался от неё на пару кварталов. Вот сейчас сядет в унгуц — и поминай как звали…
Город кончился. Ведомая мерзким запахом, Фыся чесала к реке. Она узнала это место — вот тут на мелководье плавает бревно, с которого нельзя прыгать! Фыся пробежала аккуратно, чуть притормозив, чтобы переступить на маленькое брёвнышко, а с него на другой берег заводи. Впереди раздался всплеск. Уходит, клещ! Фыся рванула с места, маленькое брёвнышко отлетело в сторону, и кошка ляпнулась в болотистую воду. Ей удалось прыгнуть на пару шагов, потом ещё, а потом лапы сказали: всё, хватит.
С трудом передвигая их в толще ила, Фыся выбрела к текущей воде. Река пахла свежестью, землёй и подземной солью. Течение уносило с Фысиного меха ил и подгнившие растения. Переплыть она, наверное, могла, хотя раньше никогда не пробовала, а река была немаленькая. Но вот найти, где именно на том берегу клещ вылез? Фыся печально засвистела носом.
Сзади раздались тяжёлые шлепки.
— Поймала? — послышался голос Хлыща.
Фыся зарычала и обернулась. Хлыщ шёл, пошатываясь и тяжело дыша, одной рукой держался за голову.
— Стукнул меня сзади, гад, — пояснил он. — Я еле встал. Заключённый — покойник. Этот гад там сидел, — он перевёл дух, — с самого начала. Шакалий призрак!
Фыся заметила, что Хлыщ ступил на опасное бревно. «Только не прыгай!» — хотела предупредить она, но кошачьим ртом вышло только «мяу-мрряу», и Хлыщ, оттолкнувшись, с воплем досады ушёл под воду.
Брошенную одежду с запахом растворителя Дротик и Луковка нашли к обеду следующего дня — в воде у берега, придавленную камнем. Запах человека с неё к тому времени вымылся. Полиция Сирия, оповещённая о беглом убийце, выставила кордоны на всех дорогах, а унгуцы заставляла спускаться для досмотра, но пока что не нашла не то что преступника, а даже и контрабандных бутылок. Хуже того, откуда брались бутылки, тоже выяснить не удавалось. Сколько Дротик ни искал, ни на одном рынке мира таких не было!
— Уволят тебя, дознаватель, — скрипел Щелкун всякий раз, как в докладах возникала пауза. — Как пить дать уволят. Сколько ты уже эту банду поймать не можешь? А трупов всё больше!
— А вы что сделали, чтобы его поймать? — огрызался начальник. Фыся просто шипела и скалила на деда зубы, но тот словно не верил в её существование.
— А я что, я человек маленький, моё дело архив вести да улики выдавать из хранилища, с меня и спросу никакого.
— Вот и молчите.
Начальник потёр глаза, разгоняя тёмные круги, и в очередной раз позвонил в Сирий, но, как Фыся поняла из той части разговора, что услышала, они там всё ещё не могли найти брата Топора с его пивом. В камере колотил по решётке целитель, задержанный до выяснения, причастен он к убийству Топора или нет.
— Шеф! — голос Дротика донёсся из телефона начальника. Фыся вздрогнула: она не слышала звонка, наверное, задремала. — Мы нашли следы тут в шкафу! На полу натоптано. Похоже, что он тут долго топтался!
— Мгм, — сказал начальник, потом встряхнулся. — Следов, как он туда вошёл, нет?
— В комнате пол… не то чтобы прямо чистый, но отпечатков нет. Сухо было, вот если б дождь… Но есть следы у чёрного хода. Я вот что думаю, кто замок-то сюда ставил? Уж не наш ли мастер?
Начальник повернулся к Щелкуну.
— Боту-хон, вы составили список домов, где работал наш покойник?
Щелкун заворчал, зафырчал, как древний кот, разбуженный в полдень, и защёлкал своими кнопками.
— Так составили? — уточнил начальник.
— Сейчас, сейчас… Не так просто это.
— Что не так просто? Я спрашиваю, составили вы список или нет?
— Да когда бы я успел⁈ — внезапно взвизгнул Щелкун. Звук был такой неприятный, что Фыся вздрогнула и зарычала из своего домика.
— Что значит «когда бы»? А чем вы на работе целыми днями занимаетесь? Я вам в прошлом гольпе это задание дал, — тоже зарычал начальник.
— Я архивом занимаюсь! — возмутился Щелкун.
— А какого шакала вы занимаетесь архивом, когда я вам дал задание составить этот грёбаный список⁈ — взревел начальник, став похожим на медведя. Если подумать, он всегда был немного на него похож, особенно в куртке. Фыся фыркнула и улеглась поудобнее смотреть, как Щелкуна будут разделывать.
— Кошатина! — внезапно отвлёкся на неё начальник. Эх, не надо было шевелиться. — Дуй быстро в дом целителя и вынюхивай там эти следы в шкафу!
Фыся многомявно высказалась по поводу идеи посреди дня куда-то переться, но тут их прервали. В дверь вошёл рослый мужик, похожий на Топора, только волос поменьше. Начальник медленно поднялся из-за стола. Мужик оглянулся через плечо и закрыл дверь.
— Я пришёл говорить, — мрачно сообщил он. — Самому мне его не заломать, а брата я ему не спущу.
Начальник всё так же медленно кивнул, потом указал на дверь пустой комнаты, которую при Фысе ещё ни разу не использовали.
— Верхнюю одежду оставьте здесь. Если оружие есть, то тоже. Я обязан проверить.
Мужчина не торопясь избавился от шкуры — это была и не куртка, и не шуба, а как назвать, Фыся не знала. Выложил на стол маленькое ружьё и нож и встал, опершись руками о стену. Начальник ощупал его пояс и штаны, потом открыл дверь в комнату и кивнул Фысе, чтобы шла с ним. Её два раза просить было не надо, любопытство не одну кошку сгубило.
— Итак, что вы можете рассказать? — спросил начальник, когда уселся напротив мужика за стол в пустой комнате. Фысе было велено стоять на страже у двери, и она успешно изображала статуэтку, хотя, может, и не очень успешно, судя по тому, как дрожали руки у мужика.
— Мой брат — Топор, — сказал он и облизнул губы. — Я — Кухарь. У меня пивоварня. Лет тому несколько были проблемы с лицензией, Император гайки закручивал на алкоголь, доходы упали. Брат тогда встретил этого… —
