окнами осталось немного поломанной мебели, тумбочка с запасом консервов и несколько комплектов одежды на разные сезоны. Одежду Фыся перенюхала особенно тщательно, хотя она вся была чистая. Запах человека витал в помещении, но едва уловимый. Пока Фыся что-то из этого донесёт до леса, уже выветрится. В конце концов ей повезло: она зацепилась когтем за скол на половице, дёрнулась и вынула деревяшку из пола, а под ней оказался тайничок, полный ножей. Среди них-то и обнаружился один с пропитанной потом оплёткой на рукояти. Начальник заботливо замотал лезвие тряпкой, и Фыся, взяв нож в зубы, помчалась в лес.
— Внимание! Внимание! — вещал громкоговоритель на рыночной площади, отзываясь эхом со всех концов города. — В городе проходит полицейская операция! Просим всех жителей оставаться по домам и никого не впускать! Внимание!
По улицам, подобные наводнению, шеренгой текли чёрные тени. Последние не спрятавшиеся люди с воплями прятались за дверями, задвигая засовы, а кого собственные родственники пускать отказались, ввинчивались в окна. Коты не переживали, что преступник скроется в доме: запах приведёт.
Огромные лапы оставляли на грунтовых дорожках глубокие вмятины, а кое-где и мостовые не выстояли. Вместо печного дыма над городом высились чёрные столбы хвостов. Орали в истерике индюки и собаки. Чёрные исполины, взяв город в кольцо, стягивали его всё туже.
— Ки-ися! — обрадованно воскликнула маленькая девочка, прижавшись к стеклу. Брат и отец попытались её оттащить, но побоялись, что она плачем привлечёт чудовищ, и так и остались смотреть вместе.
Наконец крики домашних тварей заглушил громоподобный мяв: кто-то нашёл. Фыся стремглав кинулась на призыв, начальник старался не отставать, потому что её-то коты пропускали, а вот его — как знать. Ночь уже завладела городом, а в присутствии хозяев леса фонари как будто светили тусклее, и только горящие глаза гигантов поблёскивали из темноты, как множество лун. Бег завершился у дверей старого полицейского отделения.
— Он внутри? — спросила Фыся у возвышающейся над крышей чёрной головы. Голова уменьшилась и утянулась вниз, и вскоре из-за дома показался лихой старичок в косматой медвежьей шапке и кислотно-розовой женской лыжной куртке поверх поношенного диля. Фыся от такого зрелища чуть не забыла превратиться: невежливо, когда старший кот превратился для разговора, а ты нет.
— Он внутрь забежал, — ответил старичок, хитро щурясь. — Да вот только там его теперь нет.
— Через другой вход вышел? — не поняла Фыся.
— Входы-выходы я сверху все видел, — просипел старичок и поправил сползающую шапку. — А только зашёл он и исчез.
Фыся переглянулась с начальником. Тот вытянул из кожаного чехла маленькое ружьё, взял его двумя руками и боком подошёл к двери.
— Кошка, жди здесь.
Фыся мотнула головой: как это начальник пойдёт один в опасное место? А вдруг случится что?
— Жди здесь, я сказал, — рыкнул он. — Не будешь слушаться, уволю. Мне одного Щелкуна на отделение хватает. Отец, ты её стереги, дурная по молодости.
Старичок довольно закивал и переступил с ноги на ногу — вроде всего ничего подвинулся, а ровнёхонько Фысю от двери отрезал. А начальник пнул дверь и вбежал внутрь.
Фыся сидела в напряжённой тишине и вслушивалась в звуки из здания: хлопали двери, шуршали шаги. Коты вокруг не молчали, но их общение сопровождалось только тихим урчанием и похрюкиванием, изредка кто-то встряхивался, хлопая ушами. Ещё летом, оказавшись среди такой толпы древних котов, Фыся бы околела от страха, а сейчас боялась только за начальника. Вдруг злодей там затаился и выпрыгнет на него сзади? Вдруг ловушку поставил?
Что-то лязгнуло и грохнуло, раздалась ругань, потом снова шаги. Фыся прикинула, не перепрыгнуть ли деда, но тот словно мысли её прочитал: вырос на две головы.
Наконец, когда Фыся совершенно извелась, начальник вышел на улицу, целый и невредимый, запихивая ружьё под куртку.
— Там тоже есть зияние. За шкафом в хранилище для улик. Зараза капкан поставил, но он сработал на ручку, которую я кинул вперёд. Вот по ту сторону зияния наверняка засада какая-нибудь. Я соваться не стал, надо военного робота посылать. Ай, Фыська! Ну хорош в ногах заплетаться, чуть не полетел из-за тебя!
— Мурр!!! — возмутилась Фыся, наматывая ещё одну восьмёрку перед тем, как превратиться. — Сам пошёл в опасное, а я не заплетайся!
Начальник обречённо вздохнул и почесал её за ухом.
— А вы не знаете, куда это зияние ведёт? — спросила Фыся, получив свою порцию ушного успокоительного.
Старичок, довольно жмурящийся на их ужимки, покачал головой, зато ответил начальник:
— Пошли Щелкуна спросим. Он тут работал много лет, хоть на что-то должен сгодиться. Вы посторожите?
Старичок выразительно почесал себе живот под розовой курткой.
— Посторожить-то посторожу, а вот олень сам себя не поймает.
— Хорошо, сейчас найдём какого-нибудь оленя, — кивнул начальник. — Фыся, побежали!
— Ну что, дружок, поговорим? — спросил начальник Щелкуна, приподняв его над полом за шиворот.
За оленем отправили Луковку, потому что Дротик от предложения выйти в заполонённый котами город выл и прятался за Фысю. Теперь они вдвоём дежурили у двери в пустую комнату.
— Эй, ты чего, ты чего! — забрыкался дед. — Я ничего не знаю!
— Ах не знаешь? А у кого дом окна в окна с Соболевым складом? Ты ещё скажи, не знал, что он в городе! Ну вот что, сотрудничек! Или ты мне сейчас выкладываешь, как духовнику, всё про его нычки, явки и зияния, или за соучастие полетишь на планету изгнанников жить под листом и питаться кореньями, это понятно?
Щелкун ощерился ему в лицо.
— Это мы ещё посмотрим, кто туда полетит! Не я полный город демонов нагнал! Думаешь, тебя за такое по головке погладят? Одичал ты совсем среди этих тварей…
Фыся зарычала. По-настоящему, а не так, как когда её от еды отвлекали или доставала мошкара. Дротик стремглав вылетел из комнаты и хлопнул дверью уборной. Щелкун побледнел.
— Значит так, Боту-хон, — спокойно продолжил начальник. — Ты годами работал под началом опасного преступника. Я не поверю ни на секунду, что ты ничего не замечал. Либо ты был в деле, либо он тебя запугал. Выбирай быстро и начинай говорить!
Фыся так удивилась, что даже рычать забыла. Выходит, Соболь — это бывший начальник полиции!
Щелкун раскололся. Правда, помогло это несильно.
— Выходит, он нашёл зияние, которое ведёт отсюда до Сирия и обратно… — протянул начальник. — Значит, пока мы ловим его здесь, он давно в Сирии. Дротик, как там ситуация?
— Шеф, там население протестует! Хозяева леса окружили город, но войти и вынюхивать по улицам им не дают, местные власти не справляются!
— Ну да, — вздохнул начальник. — У них-то Ирлик-хон не выступал. Ладно, может, по фото узнают. Военные звездолёты уже высаживаются в Сирии, а у нас будут через полчаса.
В дверь заскреблись, и Фыся подлетела так, как в тот раз, когда Луковка оставила рядом с ней на диване морковину. Дротик шарахнулся назад, упёрся в стол и перелетел через него вниз головой.
— Да что у вас за нервы! — рявкнул начальник. — Ну-ка, собрались, дело не решено, преступник не пойман! — Он подошёл к двери и распахнул её.
На крыльце стоял мужичок в длинной шубе. Фыся сразу признала кота по запаху и ушам, но этот был не старый и не такой спокойный — таращился на начальника снизу вверх круглыми кошачьими глазами.
— Это… — просипел он и прокашлялся, как будто давно уже человеческий голос не использовал. — Нашли мы. Отследили. Застрял.
— Преступник застрял? — уточнил начальник.
— Не, — встряхнул ушами кот. — Наш.
Начальник окинул взглядом приёмную отделения. Щелкуна они после допроса выпихнули домой без права возвращаться в здание, Дротик выбирался из-под стола, Луковка нервно проверяла все каналы связи, Фыся выкусывала когти на ноге.
— Боги, когда же мне выдадут нормальную оперативную группу? — пробормотал начальник и махнул Фысе. — Пойдём посмотрим, что там.
Идти пришлось через реку и в лес. Его хозяина Фыся раньше не видела, но судя по запаху кот-гонец приходился ему сыном. Отправили самого молодого, значит.
У входа в лес толпились коты, кто в человечьей форме, кто в кошачьей.
— Идут, идут! — захрипел один.
— Долго вы! Как бы не задохнулся!
— Что случилось? — громко крикнул начальник, не отходя, впрочем, далеко от Фыси.
— Человек ваш опасный, — заговорил очередной старичок, выдвинувшись вперёд, — у нас за спинами из воздуха выскочил! Мы погнались, а он раз —
