снова покачал головой и встал.
– Я осмотрюсь, – ровно произнёс он, – буду неподалёку, если что – просто кричи.
С этими словами он спешно скрылся в тумане. Мне стало не по себе. Я чувствовала, что что-то не так. Почему он думает, что я не приму его?
Мужчины, что творится в их душах!
Свернувшись на боку, я всматривалась в разгорающееся пламя. Оно дарило желанное тепло. Мои глаза слипались. Накатила такая слабость, что бороться не было больше сил.
Над головой шелестела листва, ветер пел свою колыбельную, река ему вторила всплеском воды.
Никогда бы не подумала, что в тумане может быть так спокойно и хорошо.
Хрустнула ветка, встрепенувшись, я затравленно осмотрелась, но никого не увидела. Звук повторился. Присев, я всмотрелась в туман.
– Вьюго? – шепнула одними губами.
На меня кто-то шёл. Силуэт становился всё отчётливее.
Сглотнув, я понимала, что нужно закричать, только голос от страха пропал.
Туман отступил и на берег вышел олень. Его голову украшали массивные ветвистые рога. Такого красивого зверя я никогда не видела. Пройдясь всего в паре шагов от меня, зверь с интересом взглянул на огонь.
В лесу снова хрустнула ветка.
Олень остановился и повёл ушами, а потом резко рванул вдоль берега.
Проводив его взглядом, я сглотнула.
– Лестра? – это был Вьюго. – Что-то случилось?
– Олень, – я указала пальцем в том направлении, куда скрылось животное.
– Да, тут много зверья, голодными не останемся, только приду немного в себя.
– Ты ранен? – я, наконец, вспомнила о том, как мы прыгнули в воду, и что основной удар пришёлся на его спину.
– Да, что мне будет, – отмахнулся он. Но я подметила некую скованность в его движениях. Громко чихнув, решила всё же лично удостоверится, что он цел.
– Сними с себя это мокрое тряпьё, – скомандовала я, – и покажи спину.
Меня одарили снисходительным взглядом. Шмыгнув носом, я сложила руки на груди и выпятила вперёд подбородок.
– Ничего я тебе, красавица, показывать не буду, – проворчал он в ответ. – Не нужно тебе на таких, как я, смотреть.
Плотоядно улыбнувшись, я приподняла бровь.
– Сказал, не сниму, – пробубнил он.
– Делай, что сказала, а то силой сдеру, – оскалившись не в очень доброй улыбке, прорычала я, – терпеть не могу мужское упрямство.
– И как же ты, мелкая, со мной справиться собралась? – усмехнулся Вьюго.
– Зря ты меня недооцениваешь, северянин, – я высокомерно задрала нос, – найду на тебя управу, и не сомневайся.
– Ну, раз пошли в ход угрозы, то чего уж смотри, – он одним движением стянул с себя рваную косоворотку и повернулся спиной.
От увиденного мне стало плохо. Бордовый синяк начинался от плеч и шёл до самой поясницы.
– Как тебе, наверное, больно, – шепнула я. – Почему ты сразу не сказал? Мне нужно было тебе помочь.
Поднявшись, я приблизилась к нему и провела рукой по плечу.
– Это так странно, – хмыкнул Вьюго. – Ты не брезгуешь касаться меня.
– Что? – не поняла я.
– Живые боятся умертвий, даже если их тела не тронула гниль смерти.
Не выдержав, я обняла мужчину со спины и придвинулась к нему всем телом.
– Не надо, – выдохнул он.
В ответ я коснулась губами его тёплой кожи.
– Не надо, Лестра.
– Молчи, – я сильнее прижалась к нему, ощущая, как под моей ладонью ускоряется его сердце.
С приходом ночи туманный лес словно ожил. Только вместо трелей соловьёв, я слушала мрачное карканье ворон. Они будто назло призывали беду на наши головы. Странные звуки, доносящиеся из тумана, настораживали и откровенно пугали. Сидя у костра, я пристально наблюдала за действиями мужчины.
Вместо того чтобы поставить кружку с водой около костра, он накалил камни и опустил их в неё. Каково же было моё удивление, когда вода закипела.
– Ух, ты, – шепнула я, – вот это фокусы. А как так?
– От жара камня вода всегда быстрее вскипает. Даже в котелке. Я раньше очень любил рыбачить, – столь же тихо проговорил мужчина, – мы с братом часто выходили на реку. Бывало, и ночевать оставались. Вот с помощью таких камней варили рыбный суп и травяные чаи делали, то с шиповником, то с мятой.
Рассказывая о своём прошлом, Вьюго как будто просветлел лицом. Кажется, я нашла ту тему, которая не причиняла ему боли и не вынуждала уходить в себя.
– У тебя большая семья? Родители, кто они?
Помешивая палочкой травяной отвар, который должен быть облегчить мою болезнь, мужчина как-то неуверенно пожал плечами.
– Семья у меня огромная. Вся деревня родственники, – улыбнулся он. – Отец староста, он всеми делами рода заправляет. Я у него единственный сын. Хотя нас, мальчишек, в деревне много росло, особенно дружен я был с двоюродным братом Корто.
– И где он сейчас?
– Я надеюсь, что дома, – Вьюго отставил кружку подальше от костра. – Хочется верить, что все они там, живут, как жили, и горя не знают.
Я очень сомневалась, что его родители, потеряв единственного сына, живут счастливо. Но поднимать эту тему не стала. Зачем портить ему настроение и добавлять волнения за близких.
– А что случилось с тобой? Как ты попал в плен?
Вьюго криво улыбнулся и добавил в костёр пару толстых сухих веток.
– Мы снова вернулись к этому вопросу, Лестра. Не всё ли равно, если в итоге я оказался рабом?
– Просто расскажи, и всё? Это ведь не тайна? – допытывалась я, неспособная унять любопытство.
– Тебе мало того факта, что я умер. Ну, какая разница, где меня настигли гуроны.
Шмыгнув носом, зашлась в кашле.
– Мало, я хочу знать о тебе больше, – с трудом выдала я.
Какое-то время он молчал. Я уловила его вздох и улыбнулась сама себе. Вьюго, кажется, сам не замечал того, что дышит. А может, упрямо делал вид, что это не так. Помешав ещё раз травяной отвар, он протянул мне кружку.
– Пей мелкими глотками, – пробормотал он. – Я был ранен по глупости своей. Я хороший воин, не слабый, но в какой-то момент, переоценил свои возможности. Меня одолели количеством, но добить не смогли. Я остался лежать на поле боя, а дальше гуроны, туман и плен. Ничего интересного, Лестра, простая мальчишечья глупость и бравада. Повзрослел и поумнел, я уже в подземельях гурон.
– Но ты не сказал, как умер. Только предположил, что это была пыточная.
– Я не знаю, – сделав ещё один глубокий вдох, он посмотрел на свои руки. – Первое время нас было пятеро. Все пленники с одного отряда. Мы строили план побега. Собирали вещи, – он приподнял край узелка и с какой-то брезгливостью отодвинул его от себя. – Мы были уверены,
