грабить там ломбард? — Арт пихнул меня локтем и широко улыбнулся, ожидая реакции на свой подкол, и я понял, что выпал из рассказа, пропустив начало. — Ну вот и я говорю, что залетный. Видел бы ты того парня. Весь в наколках, на голове гнездо из дрэдов, как огромный паук, решивший мозг сожрать. Я почему-то сразу подумал, вот бы Максфилд увидел этого типа, его бы хватил удар, — рассмеялся он.
Я тоже вспомнил стерильный порядок на столе и в кабинете полковника, наши идеально белые воротники и выглаженные стрелки парадных брюк. И тут меня осенило!
— Арт, ты прав! Ты чертовски прав! — воскликнул я.
— Знаю. Я всегда прав, это вы вечно не слушаете старого мудрого Арта! — довольно хмыкнул он, повернулся и поднял бровь. — А в чем?
Убедить брата я не смог, значит, нужно действовать в обход. Пусть у него была власть, зато у меня — настойчивость и упрямство. И хотя на моей стороне оставалась лишь сила творческой импровизации, именно она, как говорила мама, лежит в основе всех гениальных поступков. А может, это я уже сам придумал.
— Арт, — повернулся я к нему, — а не сделать ли мне пирсинг?
«Старый мудрый Арт» посмотрел на меня с недоверием и поморщился:
— А что-то менее шокирующее твой извращенный мозг придумать не смог? Почему нельзя дождаться окончания контракта и спокойно уйти, если ты так своим назначением недоволен?
— Потому что еще пара… — с языка едва не сорвалось «загрузок», но друг бы не понял, о чем речь, — …заданий, и у меня мозги из ушей полезут, Арт.
Он непонимающе на меня покосился. Я не мог рассказать всю правду, да и то, что происходило с нами, сложно было понять. Тай бы со мной согласился.
— Странный ты какой-то, Ник, — пожал плечами Арт, но спорить не стал.
Спустя пятнадцать минут мы остановились у двухэтажного здания на окраине Карлайла, которое с трудом втиснулось в крошечный участок на углу Шестой и Кеннингем Авеню. Несмотря на то, что на календаре цвел май, погода была не по-весеннему прохладной. Ветрено и сыро, а солнечные лучи почти не прогревали землю. Я открыл дверь, смазанным взглядом окинув витрину небольшого пирсинг салона и под радостный перелив колокольчика следом за Артом шагнул внутрь.
— Мой друг сошел с ума, — оперся локтем на стойку Арт, лукаво подмигнув девушке. Судя по бейджу на груди, ее звали Эмма. — Он хочет продырявить себе лицо, так что мы будем благодарны, если вы сможете нам помочь.
— Можно начать с брови, — любезно предложила она, слегка смущаясь под пристальным взглядом Кавано. — Я могу показать образцы.
— Честно говоря, я бы лучше киношку с тобой посмотрел, — притопывая мартинсами, произнес Арт.
Девушка рассмеялась. Не желая влезать, я медленно прошелся вдоль стен, рассматривая варианты проколов, один безумнее другого.
— Вы определились?
Из завешанного тяжелой шторой коридора вышел парень, вероятно, мастер, прервав начатый Артом разговор, хотя я особо не вслушивался. Последнее время вся человеческая болтовня казалась мне такой пустой и глупой, что звуки голосов доносились словно из-под толщи воды, в которой я ежедневно тонул.
Он провел рукой по волосам, поправив зачесанный назад пепельный хаос, протянул девушке использованные инструменты, и я увидел, что в нижней губе у него красовались два серебряных гладких кольца.
— А вот так можно будет сделать? — кивнув в его сторону, поинтересовался я. Арт страдальчески поморщился, театрально ударив себя рукой по лицу.
— Два симметричных прокола, почему нет? — пожал плечами парень. — Для начала поставим лабреты, потом сможешь поменять их на кольца, дней через десять, — указал он на стойку с образцами штанг. — Иначе долго кровить будет.
— Сразу кольца, — я ткнул в пару тонких ободков на витрине. — На мне все как на собаке заживает. И побыстрее, у меня мало времени.
Спустя десять минут я стал гордым обладателем «укуса змеи», и хотя губа противно пульсировала, после всех перенесенных травм эта боль практически не ощущалась.
— Чувак, да ты просто секси! — пропел Арт, увидев мой новый облик.
— Хочешь себе такой же? — подмигнул я. — Могу устроить.
— Нет уж, я лучше побуду по эту сторону психушки. Кто-то же должен встретить тебя с оркестром! Надеюсь, марш не будет похоронным, — ухмыльнулся он.
Знал бы он, как и я на это надеялся…
***
— Смирно! — скомандовал я, проходя мимо собственного взвода.
Тряхнул длинной челкой, специально подстриженной таким образом, чтоб театрально падала на глаза, и расстегнул воротник. Сложно было не заметить, как каждый из солдат, затянутый в идеально сидящую черную форму, проводил меня взглядом. Одного хулиганского элемента достаточно, чтобы весь район приобрел дурную славу, так, кажется, о своей работе говорил Арт. Сегодня я вознамерился проверить это утверждение на истинность.
Полковник Максфилд, генерал Монро, полковник Майерс, именно так ваши доблестные офицеры из образцово показательных солдат превращаются в отвязных маргиналов.
В конце коридора раздались шаги, так что все вытянулись, словно струны. Во главе делегации гордо шел Фрэнк Максфилд, слева от него Джесс, а справа — два приглашенных офицера, чьи коротко стриженные волосы с проседью сияли под яркими люминесцентными лампами.
Поравнявшись с первым из моих парней, Джесс не без ощутимой гордости громко произнес:
— Разрешите представить вам первый экспериментальный отряд Бета под командованием младшего лейтенанта… — и тут голос брата дрогнул, — …Лаванта.
Взгляд полковника остановился на моем лице, в ответ на что его собственное перекосилось так, будто бедолаге сообщили, что я собрался лишить невинности его единственную дочь. Определённо, он воспринял это как оскорбление, вроде плевка в лицо. Остальные замерли, не понимая происходящего. Отлично! Кажется, моя физиономия произвела еще больший эффект, чем я рассчитывал!
— Джесс, — подозвал он рукой брата, чтобы тот наклонился ближе. Его голос был полностью очищен от эмоций, а это, насколько я запомнил, никогда не было добрым знаком.
— Операция под
