Небо здесь было куда красивее, чем если смотреть на него снизу, из окружения домов. Дейна была уверена, что смогла бы потрогать гвоздики звёзд, прибитых к чёрному бархату ночного неба. Вот только руки скованы хвостом, а языком не дотягивалась.
– Ты чего творишь? – её попытки рассмешили наагалея.
– Хочу лизнуть звезду.
– Лизни меня, – наг подставил щёку, но Дейна не лизнула, а поцеловала его. Крепко, до красного пятна. Довольный наг притиснулся к ней ещё сильнее.
– Мне так нравится, что ты меня трогаешь. Потрогай ещё.
– Да вы сами меня всю трогаете, – рассмеялась хранительница.
– А ты сама потрогай, я люблю, когда меня женщины трогают.
– Ну вы и бабник, – по-своему истолковала его желание Дейна, но всё же кое-как обхватила часть хвоста, прижатую к её животу.
– И ничего не бабник. Вааш говорит, это у меня от недостатка материнской ласки в детстве.
– Ваша мама умерла? – опечалилась хранительница.
– Нет, – мотнул головой Ссадаши. – Я умер.
– О-о-о, – с пониманием протянула Дейна, ничуть не удивившись. – У меня дядя, тётя и брат тоже умерли.
– Но они совсем умерли, – заметил наг.
– Совсем, – не стала спорить Дейна. – И всё из-за меня.
Лицо опечаленно осунулось. Захмелевшая женщина не могла прочувствовать и треть пережитой ею горечи, но само вино бросилось в слёзы. Шмыгнув носом, Дейна уткнулась в плечо нага и тихо зашептала:
– Я безобразно глупая и доверчивая. Я позволила Тинтари подобраться к дяде и ранить его. Не смогла защитить Шерра и тётушку, когда на дом напали… Вообще ничего не сделала. Только стояла и смотрела, – шмыганье стало задумчивым, – с вилами…
– Мы им отомстим, – заверил её Ссадаши.
– Уже нет, – ещё горестнее всхлипнула Дейна. – Папа убил Ляхая, а он возглавлял нападение.
– Печально, – огорчился наагалей. – Но ещё есть Тинтари.
– Его никто найти не может. А тех, кто нашёл, он уже перестрелял. Ненавижу его! Надо было сперва его добить, а потом вас спасать.
– Ты что! – красные глаза сверкнули в праведном негодовании. – Сперва всегда я! И вообще, неприлично, чтобы жена нага сама кого-то убивала. На это есть муж.
– Вы мне не муж.
– Фу тебя, – рассердился наагалей, отпихивая хранительницу от себя, но при этом удерживая хвостом. – Ну ты и нудная!
– Или вы Шширара имели в виду? – Дейна, напротив, от господина отлипать не хотела и вцепилась в его одежду.
– А он тут при чём? – ревниво оскалился Ссадаши.
– Он мне нравится, – Дейна кокетливо хихикнула. – Такой высокий, большой, серьёзный… Ой, да не шипите, я же дразнюсь. Чего у вас здесь?
Женщина оттянула одежду Ссадаши на себя, что-то прихватив вместе с ней. Наг заинтересованно заглянул за ворот и улыбнулся.
– А-а-а-а… Наша находка!
Наружу была вытащена гранатовая брошь, в камнях которой будто бы горели красные голодные глаза. Ссадаши и Дейна склонились над ней, закрывая от лунного света, и наг повернул побрякушку из стороны в сторону. Несмотря на то, что свет больше на неё не падал, красные огни в глубинах камней не угасли.
– Выбросим? – осторожность пробилась через опьянение, и Дейна вопросительно посмотрела на нага.
До того осторожность не могла достучаться и в трезвом состоянии, так что Ссадаши с восторгом задрал вверх руку, смотря на брошь снизу.
– Там какое-то многоглазое чудище заперто!
– Ну и пусть сидит, – воспитанная Дейна не хотела врываться без спроса в чужой дом.
– А если это чья-то икра, и сейчас на нас смотрят зародыши головастиков?
Нагу удалось заинтересовать хранительницу, в детстве собиравшую лягушек со всей округи, и она тоже присмотрелась. Ей даже почудилось, что она видит чёрные хвостики, тянущиеся от красных светящихся голов. Зачарованная, Дейна подалась ещё ближе, почти прижавшись ухом к губам наагалея. Тот слегка отстранился, с удивлением смотря на её лицо, а затем склонился и, прикрыв глаза, поцеловал её за ухом. Дейна ахнула и отстранилась, с изумлением смотря на наагалея. И замерла.
Между ними словно нить натянулась. И она натягивалась всё сильнее и сильнее. Хвост вокруг Дейны сжался, красные глаза наагалея сузились, и Ссадаши медленно подался вперёд, не отрывая взгляда от приоткрытых губ девушки.
Со стороны огромной печной трубы раздался шорох, и парочка бдительно вскинулась. На миг и Ссадаши, и Дейна стали выглядеть совершенно трезвыми, но их собранности надолго не хватило.
– Там кто-то есть, – прошептал Ссадаши в ухо хранительнице.
Та подозрительно смотрела на три каменные трубы, соединённые вместе и оттого выглядевшие как каменный короб с тремя железными нашлёпками наверху. Ничего не говоря, она ткнула себя в грудь и указала налево. Наагалей кивнул и расплёл хвост, выпуская женщину. Как им самим казалось, с конька они спустились и начали подбираться с разных сторон к трубе совершенно бесшумно. На самом деле черепица нещадно хрустела, соскальзывающий наг шипел, а Дейна тихо-тихо проговаривала под нос, что она сделает с несчастным соглядатаем.
– Ага! – закричала Дейна, добравшаяся до цели первой и нырнувшая за трубу.
Раздался истеричный кошачий рык, треск и шум. Ссадаши ринулся на помощь и нос к носу столкнулся с Дейной.
– Милая… – расплылся в улыбке наг, но осёкся и захлопал глазами, осматривая резко прибавившую в росте и в плечах «невесту». Улыбка сползла с лица, сменившись гримасой ярости, когда Ссадаши перевёл взгляд на грудь и обнаружил, что та исчезла. Точнее, грудь была и даже стала шире, но её восхитительная пышность исчезла. – Ты опять?! Вернула всё на место!
«Дейна» ругнулась, отпихнула бросившегося к ней нага и метнулась назад за трубу. Потерявший равновесие Ссадаши скатился до середины кровли и выронил брошь.
– Это просто Госпожа, – радостная Дейна уже в более привычном виде вышла из-за трубы, вытягивая за собой упирающуюся кошку.
– Ты обернулась им! – разъярённый Ссадаши запустил когти в черепицу.
– Простите, – Дейна пьяно хихикнула, – я это не контролирую.
– Как ты это делаешь?!
Дейна хмыкнула и заявила:
– Дар предков.
– Я из-за тебя икру потерял!
Потеря «икры» Дейну искренне огорчила.
– Наагалей, вы косорукий, – выпустив кошку, женщина взобралась на конёк и осмотрелась. – Куда она могла упасть?
– Вроде нигде не светится, – недовольный Ссадаши осмотрелся и заметил на самом краешке крыши что-то выдающееся за её пределы, будто камешек лежал. – Я сейчас…
Наг покатился вниз, и Дейна поддержала его ликующим «Йеху!».
– Эй, кто там?! – раздалось откуда-то снизу.
– Мать-Божиня, и вправду сидят! А ну слезайте оттудова!
– Там кто-то ходит, – доложила смотрящая сверху Дейна.
– Пусть ходит, – Ссадаши наконец дотянулся до «камешка» и разочарованно застонал. – Она больше не светится…
– Разбилась? – огорчилась Дейна.
– Не вижу…
– Лезьте сюда, посмотрим вместе.
– Слезайте, кому говорят!
– Как они туда залезли?! Не изнутри же? Мы глаз с дверей не спускали, – в голосе звучала обеспокоенность, говоривший явно опасался, что им влетит за гостей на крыше.
– Скажем, что с дракона спрыгнули. Эй, слезайте подобру-поздорову!!!
– Вон тот толстый с бородой так на Тинтари похож, – Дейна подозрительно прищурилась. – Мне в него даже бросить нечего. И стоит, подлец, далеко.
– А ты всё, что думаешь о нём, выскажи, – злорадно посоветовал Ссадаши, карабкаясь наверх.
– И то верно, – взбодрилась Дейна и, выпрямившись и набрав полную грудь воздуха, заорала так, что эхо грохотом раскатилось по городу во все стороны. – ТИНТА-А-А-А-РИ! ТЫ-Ы-Ы-Ы! ДРАКО-О-О-О-НЬЕ! ДЕ-Е-Е-ЕРЬ…
– …МО-О-О-О-О!!!
Тинтари ушам своим поверить не мог. У него, конечно, много врагов, но никто ещё не кричал о своей ненависти на весь город.
Ещё и голосом Дейны.
Приподнявшись, мужчина выглянул в арку колокольни и изумлённо приподнял брови. На крыше здания суда – самого высокого здания в Дардане, – на фоне волчьего месяца под гордо реющим флагом Давриданской империи чернела фигурка. Вроде бы даже с кучерявой головой. Тинтари встряхнулся, невольно решив, что уже успел уснуть, и подался вперёд. Точно Дейна! Эту фигуру он никогда не забудет.
