Глава 10
На следующий день вновь было пасмурно.
— Зарядили дожди, — вздохнула ключница, выйдя на крыльцо и провожая боярина на работу. — Надо бы нашей Дуняше тёплой одежки пошить. Та, что осталась в имении, всё равно будет мала ей.
— Пусть дома сидит, — буркнул Еремей.
— Так кто ж её удержит?
— Деда, ты чего рано? — выскочила Дуня. — Подожди меня, я с тобой!
— Куда?! Смотри, непогода какая!
— Так к Марии Борисовне надо заглянуть, узнать, как там мой проект, потом княжича проведать, а напоследок к лекарке заскочить.
— Ишь, деловая какая. А ждут ли тебя?
— Да как же меня не ждать? — рассмеялась Дуня и непонятно было, шутит она или серьёзно.
Еремей укоризненно покачал головой:
— Ох, егоза, взлетела ты, как бы падать не пришлось.
— Деда, я всё понимаю, — она перестала смеяться и проникновенно заглянула в его глаза, — только все свои страхи прячу вот здесь, — она постучала себя по лбу, — а людям кажу, что на сердце. Мне нравится, когда в ответ на мою улыбку они улыбаются и их глаза теплеют. И ты можешь мне не верить, но я чувствую, как очерствевшие души рядом со мной приотпускает, а мне радостно от этого.
— Глупая ты ещё, — нахмурился Еремей, но рука его потянулась к голове внучке, чтобы погладить. — Из-за очерствевших душ, как ты их называешь, можешь погибнуть.
— Да кто ж на нашу Дуняшу осмелится руку поднять? — замахала руками ключница.
— Ещё одна глупая баба на мою голову! — осерчал Еремей и встал на подставку, чтобы залезть на лошадь.
— Деда, а я? Как же я? Сади меня рядом, а я зонтик над нами подержу.
— Какой зонтик?
— Покажу, когда рядом посадишь, — поставила ультиматум Дуня.
— Вот репей! Иди садись в возок. Боярич Семён его вновь нам одолжил.
— Бегу!
— Васька, — обратился Еремей к ключнице, — что за зонтик у Дуньки? Почему я не знаю?
— Так батюшка, ты поздно вчера…
— Цыц, про зонтик говори.
Уже скрывшаяся в доме Дуня вернулась и открыла зонт. Лошадь, на которой уже сидел Еремей, всхрапнула и попыталась отшатнуться, но дедов холоп удержал её.
— Ох ты ж, наказание на мою голову! — проворчал дьяк.
— Деда, надо держать эту штуку над головой.
— А скотину кто держать будет?
— Так одной рукой…
— Ладно, не тараторь… дай сюда.
Лошадь проводила зонт нервным взглядом, но когда Еремей приподнял его над собой, то перестала замечать.
— Хм, чудно… не опозорюсь ли с этой штуковиной? — Еремей осторожно закрыл и открыл зонт. — Нет, лучше чуть вымокну, — и он сунул диковинку в руки ключницы.
Дуня осуждающе посмотрела на деда и по-бабьи вздохнула, переглядываясь с ключницей. Но тут же налёт недовольства слетел с её лица, и она уже кричала стоявшему под навесом бояричу Волку:
— Семён, ты со мной?
Тот отвечать не стал, а быстро вскочил в седло.
— Деда, может, ты в возке поедешь? Чего мокнуть-то?
Еремей был бы рад, но под чуть насмешливым взглядом сына Григория Волчары приосанился и отмахнулся. Дуня замахала руками своему Гришеньке, тот ловко подхватил её, посадил в возок и, скалясь во весь рот, оседлал своего мерина.
Ехали медленно. Местами с трудом выбирались из грязи, но чем ближе было к Кремлю, тем чаще попадались добросовестные хозяева, замостившие свой участок улицы плашками, а лужи там сгонялись к сливным канавкам.
— Боярин, ты глянь! — услышала Дуня дедова боевого холопа, повсюду его сопровождавшего.
Она тут же сунула нос в открытое окошечко, чтобы посмотреть, что удивило бывалого воина. В узкую полоску она ничего не увидела и поэтому осторожно приоткрыла дверцу и высунулась наружу, при этом невольно клацнув зубами из-за того, что возок наехал колесом на камень. Её глазам предстал ехавший впереди ближний человек старшего Кошкина, и он держал в руке зонт!!!
Дуня чуть не вывалилась, но её вовремя втолкнул внутрь Гришка и укоряя взглядом, захлопнул дверцу.
А Еремей, непроизвольно выпучив глаза, смотрел, как ближний Кошкина наслаждается вниманием и не особо торопится в Кремль. Изредка он отвечал, что такие укрыватели от дождя теперь делают в мастерской, принадлежащей сыну Кошкина Кошкину-Ноге. Но заказы ограничены, так как спрос превышает предложения.
Последнее услышала и Дуня, когда её возок обгонял говорящую рекламу. Неожиданно обзор кто-то загородил, она подняла глаза и увидела мокрого деда.
— Дунька! — рявкнул он и она скрылась внутри, задвигая деревяшку.
Ну, а что? Кто мог подумать, что зонтик может стать выгодным товаром? Дед-то забраковал его! Может, и другие тоже… забракуют и изобретателя на смех поднимут<strong>…</strong>
И как дед себе представляет производство? Вот есть у неё идея с рессорами, но куда с ней пойти? И рессору хотя бы не каждый мастер сможет повторить, а зонтик любой умелец сделает!
И всё же Дуня расстроилась. Чтобы не выдавать идеи, надо постоянно молчать, а если не молчать, то анализировать и думать, что говоришь…
— П-ф-фу — она шумно выдохнула. Если бы существовало авторское право, то как бы это облегчило её жизнь. Она не в состоянии вспомнить и изложить что-то сложное, не в состоянии устроить производство чего-то сложного, а простое любому легко понять и перенять для своей пользы. Вот и получается, что у неё ничего не получается.
— Дунька, это же ты придумала? — тихо спросил за дверцей дед.
— Не то, чтобы я, потому что в далёкой Сине такими штуками защищаются от палящих солнечных лучей, но сказала я…
— Дурище ты у меня.
— Какая уж есть, — печально согласилась она.
— Ну ничего, я высмею этого бахаря…
— Не надо, это же ближний Кошкина. Нам не нужна ссора с ними.
Еремей запыхтел, а потом Дуня услышала, как он понукает свою Ласточку шевелить копытами.
Чтобы не сидеть в темноте, она вновь отодвинула плашку и постаралась сориентироваться, как долго ещё трястись в этой коробчонке. Её взгляд пересекся с изучающим взглядом Семёна. Он явно всё
